Этот северный город воскрес из пролившихся грёз, Из пуховой пурги в тихом треске горящих лучин, Он пропах молоком, истомлённым в старинной печи. Он корнями в меня незаметно, но крепко пророс. Я больна до краев ощущением многих веков: Разливается жар, доставая до самой души. Этот город во мне хромосомным набором зашит, Он излечит меня истомлённым в печи молоком. Исцелит без труда мягким говором предков моих, Серебристой водой окропит из своих родников, И потушит пожар, облака надо мной пропоров – Проведет не спеша по тропе в буреломах лесных Меж сомнений и лжи, между памятью и забытьём, В направлении истин, лежащих зерном на столе. Восковою свечой, осветившей дорогу во мгле, Полыхнёт на мгновенье. И снова погасит её. Сквозь чугунные плиты далёких событий и вех Протечёт молоко, истомлённое в жаркой печи. И отсюда уйти у меня не достанет причин: Я уже проросла в этот город корнями навек. |