Охота за реальностью – опасна. В азарте преследования можно забыть о самой реальности. Вдруг увидеть за спиной, как Дерсу Узала - амбу, по следу которой ты шел. Она сама начинает охотиться за тобой.

А все потому, что реальность – не статическая «переводная картинка». С ней нужно обращаться аккуратно, чуть поскреб не так, как нужно, и – все, из прекрасной наклейки она превращается в нечто «без-образное», совершенно негодное и неуместное на том предмете реальности, на который ты хотел ее налепить. И ты выбрасываешь, безнадежно испорченный картинкой, сам предмет своей реальности. Как ребенок, обиженно надув щечки, тебе уже хочется – не изменять реальность по своему эстетическому «чувству», а – наказать ее!

Знающий тайну - молчит не потому, что бытие – ложная категория или аффект наших чувств. В даоской традиции нет понятия – «ложности»! Но есть представление, что Бытие, как Путь Дао можно познать и участвовать в нем! Потому, что Путь Дао – есть структурирование Бытия в Вечности. А сознание человека позволяет ему структурироваться, проявляться вместе с Дао. Пусть даже - и в понимании Чжуан-цзы – как «полета бабочки». Вот эстетика, которой Эзра Паунд поверял литературный мир Запада, за что и был - подвергнут «остракизму».

Но я здесь говорю о другом - «…Охота за реальностью – опасна!». Опасна потому, что «либидозная» личность западного человека возвращается к собственному «Я», и охотясь за реальностью, замыкает ее на «Себя». Лао-цзы использовал термин «неделание», как метод медитации. Даос размыкает реальность, уходит из-под молота Фатума. Отсюда и «беззаботные странствия в Беспредельном» - Даос избавляется от наказания своего сознания Прошлым, - поступки его не имеют последствий, так как Даос – НЕ совершает поступков! Это и есть принцип - «неделание» - Лао-цзы.

 

Возврат к традиции, как принцип литературного творчества, к устоявшемуся, а потому и понятному – это даже не сопереживание. «Рыдания навзрыд в чужую жилетку» другого – нет. А что есть, если - оно есть?

Это не возвращение к иллюстрации идей, к иллюзии Реальности, за которой Пустота, изначальный Хаос становления. Того становления под влиянием летящей навстречу Вечности, что знали более двух тысяч лет назад на Востоке в Китае.

Принцип «пустоты» в творчестве, вот наше представление о реальности. Творчество - уничтожение реальности, - и оно возможно только после уничтожения в себе автора, а вслед за ним и воспринимающего, детонирующего читателя, этой тени автора. Автора, рукой которого движет не стиль, а внутренний сиюминутный порыв, «порхание бабочки». Только чувственно покойный, не истерирующийся читатель может в Тексте найти эстетизирующее его удовольствие. Только наблюдатель Платона, в своей неподвижности сидящий в пещере спиной ко входу, может наблюдать игру теней на стене, принимая их за реальность. Как только он сам начнет двигаться, то скоро потеряет свою тень среди мельтешения других теней!

 

Что Текст может дать самостоятельно читателю? То, что остается всегда – этический посыл автора, не дающий провалиться в постмодернистский туман Реальности, - вектор структурирования самой реальности. А это уже - провиденческая реальность, способная изменить не только представление о Прошлом, но и – структурировать Будущее.