- Вы будете, что-нибудь есть? – спросил у Лема, полный с порозовевшим от выпитого вина лицом, мужчина лет пятидесяти. Он сидел за столиком фешенебельного ресторана и, широко расставив руки, держал этот столик за края, будто намеревался поднять его и ссыпать все изобилие яств и вин в свой обрамленный хомячьими щеками рот.

Несколько мгновений он разглядывал Лема и определенно пришел к выводу, что молодой человек, стоявший перед ним или застенчив от природы, или, по крайней мере, ввиду ситуации, взволнован и пытается, довольно неуклюже, выражать почтительность и деликатность.

- Присаживайтесь. – уже повелительно добавил гостеприимный Вакх.

Лем действительно чувствовал себя не в своей тарелке, но стесняла его не респектабельность этого самодовольного и, врятли, самодостаточного предпринимателя. Ему жала и натирала роль соискателя должности, роль товара. И, тем более страдал он от не разношенного обличья, что назначив собеседование в столь неформальной обстановке, хозяин лампы ясно давал понять – взаимоотношения будут строиться не в разметке профессиональной субординации, а в помещичьих декорациях. Но острая необходимость в средствах притупила врожденное благородство. Лишь тело рефлекторно сопротивлялось смирению духа. Что и придавало Лему несколько нелепый вид.

- Расскажите о себе. Кто вы? Чем занимались? – барин откинулся на спинку стула и стал орудовать зубочисткой так резво, словно выуживал не остатки пищи, а осажденных гвардейцев кардинала.

Лем пересказал ему, почти слово в слово, текст резюме, в ответ на которое, собственно, и получил это приглашение на встречу. Мушкетер взглядом отыскал на стейке воображаемую даль, задумчиво замер и, наконец, снисходительно произнес:

- Ну, это все ерунда. Лично я и одного дня ни на кого не работал, и меня мало интересуют все эти трудовые стажи и профессиональные компетенции. Для меня главное – что за человек. Я ищу исполнительного, дисциплинированного и сообразительного сотрудника. Если ты тот, кто мне нужен, -

Тут Лем почему-то представил себе седого пуделя сидящего у резной двустворчатой дубовой двери с плюшевыми тапочками в зубах.

- То и я тебя не обижу. – продолжал патриций, а пудель уже склонился над огромным бараньим окороком перевязанным голубой праздничной лентой. – Должностные обязанности были указаны в объявлении, добавлю только, что иногда у меня бывают личные просьбы. Они не обременительны, но относиться к ним следует с особенной ответственностью.

При этих последних словах Лем окончательно выправил осанку. Пар негодования наполняющий котел его терпения стал с шипением врываться наружу через прореху, образовавшуюся под носом.

- Сногсшибательно. – засвистел пар – Особенно меня вдохновляет последнее условие. Ведь если я правильно понимаю, личные просьбы подразумевают взаимность, а значит, и я в свою очередь могу рассчитывать на выполнение вами моих личных просьб?

-В рамках приличий – разумеется. – перешел на дипломатический тон благодетель.

-Конечно в рамках – расширяя прореху, загудел пар – в рамках чисто дружеских отношений. Например, поливать цветы, когда я в командировке или сгонять за сигаретами. Вы же это подразумевали?

«Чрезвычайный и полномочный» лицевыми мышцами стянул над своими плечами грозовую тучу. Он подытожил и сформулировал:

- Всего хорошего.

- Прощайте, имаго! – Лем шаркнул и твердым шагом направился к выходу.

- Амиго. – уверенно поправил работовладелец и потянулся правой рукой за бокалом левой за телефоном.