Устройство физически грубого тела отвыкло от песен без слов, устало тревожиться и отхотело смеяться, когда повезло. Устройство уже не приемлет законы фальшивой всеобщности для, ему надоели пейзаж заоконный и новости с курсом рубля, а также любовные страсти и войны двуногих опасных зверей, похмельные ломки от дум беспокойных про то, как забыться скорей. Внутри растекается омутом тихим не тот, кто безоблачно тих, снаружи - различные счастья и стих им, которым заманивать их. Не хочется думать, не хочется верить телесно слепой духоте, учиться на чьём-либо ярком примере и что-нибудь просто хотеть. В телесном обличии грустно и скучно, особенно допинга без, немного инстинктов и целая куча суставов, воды и желез, сосудов и прочего тёплого хлама, рассудок - конкретно ничей, и мысли о, кажется, истинно главном среди бытовых мелочей. Куда ни направишь мгновение ока - нигде бесконечности нет, брести в разношёрстной толпе - одиноко. И плакать, прижавшись к Стене. И впаривать чувствам товар неликвидный, наивной надеждой грузя на то, чего нет или просто не видно, купить и потрогать нельзя. Устройство устроено так, что не знает, но слишком не против узнать, реальные вещи воруя у сна и фантазии тоже у сна, - зачем рисковать и насколько опасно без всякого риска уметь умом тормозиться на жёлтый и красный, зелёный имея в уме, и мозг почему не способен ответом оказывать помощь уму, и кто тут посредник, а что не при этом, и в глупой игре почему ответственность за чистоту махинаций лежит неизвестно на ком, и способа нет, чтобы не оставаться трусливым, но злым дураком, - таким, что придёт и, немного помешкав, голодный, больной и босой - продастся за мелочь бесценной усмешки внимательной дамы с косой * * * |