ГЛАВА 8

 

До гостиницы мы добрались за десять минут, благо городок наш небольшой и практически все необходимые и административные здания находятся в центре. Предъявив дежурной удостоверения, мы просмотрели журнал зарегистрированных за последние две недели в гостинице и выбрали две подходящие кандидатуры.

-Это кто? – спросил Володька дежурную, тыкая пальцем в одну из фамилии.

-Ревизор из области, проверяет чего- то или кого- то. Неделю живет. Сегодня с утра ушел и пока не приходил. Да он в администрации сидит целыми днями.

-А выглядит как?

-Обыкновенно. Портфель с ножками.

-Не понял? – переспросил я.

Дежурной наверное понравилось, что ей оказывают внимание два, ещё совсем не старых, мужчины, и она очень подробно принялась описывать так называемый портфель с ножками.

-Маленький, толстенький, лет около пятидесяти, залысины на голове, коротенькие ножки и портфель постоянно в руках носит.

-А очки есть?

-Есть, но он их в футляре держит, надевает если только что- то читает.

-А что за очки?

-Блестящие, может золотые, утверждать не берусь, во общем не простые.

-Не, не наш клиент, - рубанул по воздуху рукой Володька. – А второй?

-Этот дядька видный, высокого росту, с бакенбардами, вот чем занимается, не скажу. Дней десять уже живет у нас, все куда то ходит, приходит только вечером, правда последние три дня вообще не выходил из номера, повесил табличку, чтоб не беспокоили и все.

-Как все?

-Вот так и все. Мы и не беспокоим.

-А у этого очки есть? – Снова спросил Володька.

-Не видела, врать не буду.

-К нему кто нибудь приходил в эти дни?

-При мне нет. Может при сменщице.

-Хорошо. Посмотрите, пожалуйста, вот на эти так называемые снимки, нет ли среди них знакомых вам мужчин, - я выложил перед женщиной несколько фото роботов, среди которых были двое интересующих нас ночных гостей. - Только большая просьба не спешите, вглядитесь по внимательней, может, что- то знакомое и промелькнет.

Женщина включила настольную лампу и склонилась над столом. Я думал, что нам придется ждать как минимум минут десять, а потом снова просить её посмотреть на листки, но не тут то было. – Дак вот он, этот видный мужчина, который высокий, - женщина протянула мне один из портретов.

-Вы уверены? – спросил я её, рассматривая снимок, на котором был один из наших фигурантов, пусть пока условных.

-Да молодые люди, уверена. Я ведь не первый год здесь работаю и даже не первый десяток, перед глазами столько людей проходит, так что считайте, что у меня профессиональная память на лица, выработалась за эти годы.

- Ну, что ж, огромное Вам, спасибо, а теперь показывайте, где этот видный субъект проживает.

Поднявшись на второй этаж гостиницы, сопровождающая нас дежурная показала на дверь нужного нам номера. Дверь номера была заперта, по всей видимости, ключом, вот только изнутри или снаружи. По замку в дверях невозможно было это определить. На ручке двери висела табличка с предупреждением. Володька наклонился и посмотрел в замочную скважину, - Ключа нет, что и требовалось доказать. Послушай директор, а вернее сказать понюхай, запах до боли знакомый, чуешь. – Кирсов вытаращил на меня глаза.

-Ну что там ты ещё унюхал, - я наклонился к напарнику, и теперь уже я вытаращил на него глаза. – Запасной ключ есть? – обратился я к дежурной.

-Конечно, - ничего не понимающая женщина отступила несколько шагов назад.

-Несите, и проследите, пожалуйста, чтобы сюда никто из посторонних не поднимался, хотя бы в течение пятнадцати минут.

-Я поняла, - тетушка торопливо умчалась выполнять полученные указания.

-Ну, скажи что – нибудь, - предложил я напарнику.

-Погода, - начал Володька, - была неустойчивая, но иногда выдавались неплохие деньки. И ещё: как хорошо сказал, не помню кто, если не был в Лувре, значит, не был в Париже. Ну, что ещё? Ах, да, я сегодня себя замечательно чувствую, особенно сейчас, с утра чуть хуже, но это бывает крайне редко и последнее: у нас в городе нет ни одного приличного кафе, куда бы я мог пойти со своей женой и тёщей поесть струделя. – Кирсов сделал умиленную мину.

-Я Вас понял, коллега, - злиться на Володьку не было ни каких сил. – Как бы мне не пришлось навещать тебя в психушке.

-Там сейчас любят платных больных, но не очень хворых. Ладно, прости, брякнул не подумавший. А если серьёзно, то там труп, и судя по запаху как раз трёхдневной давности, может чуть больше, запах несильный, сквозняка нет, форточка всего скорей закрыта. Через замочную скважину ничего не видно, шторы закрыты плотно, так как свет не проникает. Теперь нам нужно установить только одно, криминальный этот труп или сам помер, третьего не дано.

-Что ещё?

-Проще простого, - продолжил Кирсов. – Подожди. – Володька куда то убежал.

Вернулся он через пару минут, в руке у него был ключ.

-Что, от этой? – Кивнул я на дверь.

-Конечно же, - ухмыльнулся он, - женщине нужно было объяснить популярно, чтобы сначала ключ принесла, а уж потом никого не пускала, а то встала у лестницы с этим самым ключом и только ружья не хватает. Так она за пять минут всех с ума сведёт. Ты не следишь за нитью моей мысли? Нет. Тогда держи ключ, и сам открывай, а я пока закурю.

Вставив в замочную скважину ключ, я пытался повернуть его, но ничего не получалось. – Что- то не так.

-Твоя безграмотность в технических вопросах рвет мою душу на части, - промолвил Кирсов, забирая у меня из рук ключ. Затем несколько секунд повозился у двери с зажатой в зубах сигаретой, и рывком открыл её. В первое мгновение показалось, что в номере никого нет, пока не привыкли к полумраку в комнате.

-Открой шторы и форточку, а то дышать невозможно и не видно не шиша, -попросил я напарника.

Кирсов затворил за собой дверь и не вынимая изо рта сигареты и рук из карманов курточки, направился к окну.

-Ну, вот так здрасте, - произнес я удивленно, увидев при дневном свете, что неясный предмет около шкафа в глубине помещения оказался тем самым мужчиной, что мы искали. Но не живым мужчиной, а абсолютно мертвым, и как бы сказал Володька, он совсем не хочет кушать. Труп в парусиновом плаще болтался в петле, как на обыкновенной вешалке. Кирсов уставился сначала на бывшего постояльца номера, а затем на меня. Так, не говоря ни слова, мы испытующе смотрели друг на друга некоторое время, пока дым от сигареты не попал Володьке в глаза и, поспешно вынув её изо рта, он не стал чихать.

-Дерьмовые сигареты, и когда только я буду курить хорошие, которые подходят моей персоне, - ругался Кирсов, вытирая слезившиеся глаза.

-Никогда.

-Это почему?

-Потому что любые сигареты, после вчерашнего будут казаться тебе дерьмовыми. От тебя до сих пор разит спиртным.

-Господь с тобой. Спиртным? Не может быть, - заоправдывался Володька, - это разит от кофе, которое я по твоей милости так и не выпил.

-Прекрати, пожалуйста.

-Ну, вот, я значит прекрати, а ты можешь преспокойно говорить все, что тебе заблагорассудится. Надоело. И почему я до сих пор капитан?

Я ничего не ответил напарнику, тем более он все равно последнее слово оставит за собой, пусть даже что- то ляпнет не впопад. Начиная от двери по часовой стрелке, как когда- то учили, я начал осматривать помещение, надеясь пока здесь нет народу, найти что нибудь важное. Порядок в номере был не нарушен. На столе два стакана и графин с водой на стеклянном подносе. Рядом со столом кровать из дерева, аккуратно заправленная. За ней платяной шкаф, в котором в наличии только двое плечиков и все. Ни тебе белья, какого нибудь, ни даже зубной щетки на умывальнике, ни чего. Все только казенное, гостиничное. Пепельница чиста, как никогда, хотя, судя по желтым пальцам, висельник был человек курящий, и изрядно курящий. -Осмотрите труп, любезный коллега, только аккуратно, - бросил я Володьке, который как истукан стоял у двери, то ли обидевшись на меня, то ли специально не мешая мне проводить осмотр.

-Не учи ученого, - парировал Кирсов, выуживая из кармана пакет с медицинскими перчатками, которые он по привычке, всегда таскал с собой, так как раньше был розыскником, и ему приходилось не постоянно, но периодически осматривать всяческие трупы и останки.

-Привет, - ерничал Володька, обращаясь к висевшему трупу, - Я с удовольствием бы познакомился с вами по ближе, но, увы, видать не суждено. Так, что вы, имеете в карманах, любезный. Ага, зажигалка фирмы Туфта – китайская, платок, грязный. Вот они очки роговые, вернее сказать в оправе из рогов, нет не так, в роговой оправе. Ну, не суть важно. Господин, начальник, разрешите доложить?

-Докладывайте, юноша, -поддержал я ироничный тон друга. На него злиться не то, что не было сил, на него просто нельзя было долго злиться.

-Мое внимание привлекло одно обстоятельство.

-Ну и какое же?

-А такое, что у трупа, вернее на трупе совсем новая, и по всей видимости дорогого производства одежда и обувь.

-Ну? - Не понял я.

-А плащ простой парусиновый, образца тысяча девятьсот …адцатого года. Платок грязный, лажовая зажигалка, что- то не стыкуется. Я думаю, нет, я считаю, что эта птица столичного розливу, а плащ и все вкупе с ним было приобретено здесь, на нашей грешной земле.

-Могет быть, могет быть, - не глядя на Володьку, ответил я, рассматривая кусочки земли в шкафу, - не забудь напомнить, чтобы эту землю забрали на экспертизу.

-Слушаюсь и повинуюсь.

Ещё полчаса мы с Володькой обследовали номер, где обнаружили труп, но ничего не нашли как не пытались. Видно было не вооруженным глазом, что до нас здесь произвели уборку так тщательно, что проще было найти иголку в стоге сена, чем что – либо в этом номере.

-Кому он мог помешать? Зачем он приехал сюда? И где второй? - Спросил Володька у самого себя, и сам же ответил, разведя руками, - Не знаю.

-Ты, все же думаешь, что его прикончили? – Посмотрел я, на принявшего позу Спинозы, Кирсова.

-Это ж как дважды два. Смотри, пятна на шее видишь?

-Вижу.

-Поэтому могу предположить, что его сначала задушили, а потом повесили. Но точнее, тебе скажет только Борисовна. Ну, что группу будем вызывать?

-Да, да. И в прокуратуру позвони, пусть кто – нибудь подъедет. Нам здесь делать больше нечего.

Прошло ещё минут двадцать, прежде чем опер группа полу нахально, полу робко появилась в гостиничном номере, приветливо кивая нам с напарником.

-Надеюсь, что это не вы его? – В своей манере спросил нас Дмитрич, войдя вслед за группой в номер.

-Что Вы, начальник, нам и вчерашних трупов хватило. Этот - чистая случайность, - сложил ладони лодочкой Володька.

-Хотелось бы верить. Что, Фёдорыч, это я так понимаю, касается твоего разговора о ночных гостях?

-Увы, но по моему так.

-Ну и бардак, - то ли со злостью, то ли с радостью, подвел итог нашему разговору Дмитрич, - ладно, идите, работайте. И рапорта оба не забудьте написать в отделе.

Выйдя на улицу вслед за моим товарищем по несчастью или счастью, когда как, я попросил у него сигарету, - одолжи по бедности. Вообще то милый друг, вы, по-моему, бросили курить, а что я наблюдал в гостинице.

-Во первых пытаюсь бросить курить, во вторых как тут не закуришь, труп ведь все – таки, и в третьих, будешь наезжать, не получишь сигарету.

-Давай, давай, а то Маше все расскажу.

-На злыдень, травись. И вот ещё держи, может, пригодится. – Кирсов достал из кармана пожелтевший листок.

-Что это?

-Карман в плаще с дырой оказался, я в подкладке и нащупал.

-А зачем взял?

-Дак если я не возьму, возьмет кто – нибудь другой, и тогда ищи ветер в поле. Ты как будь-то, сегодня только родился. Пропадет ведь бумаженция, ей богу, пропадет.

-Ладно, не оправдывайся, воришка, -погрозил я пальцем другу и положил листок, отданный мне себе в карман, рассчитывая рассмотреть его в более спокойной обстановке.

-Только на благо любимой Отчизны. Ну, что ты ругаешься, глупышка? - Сказал Володька, положа мне руку на плечо. – Согрей меня, а то я немножко озяб.

-Тебя вчера Маша сковородкой не гладила? Что-то ты меняешься на глазах.

-Никто меня ничем не гладил, я вообще то про сто грамм говорю, а ты про что подумал, а, противный?

-Что созрел уже? Вспомни, как тебе утром плохо было.

-Что было, то, было, было и прошло, - пропел Володька.

-Не получится. Ты, забыл? Мы сейчас идем в гости к даме.

-Точно. Тогда с собой возьмем. Только платишь ты, у меня нет с собой баблов.

-Хорошо. Достанешь бутылку только после моего сигнала.

-Какого? Ты, крякнешь, квакнешь или мяукать будешь?

-Что нибудь изображу. Просто надо вести себя немножечко культурнее, тем более в обществе такой девушки. Будет подходящая ситуация, значит, тебе повезло, а нет, не обессудь.

-Да я всегда с дамами галантен, как гусар, вежлив и нежен, как нянечка в детских яслях.

-Да уж. – Это все что я мог ему ответить.

-Ты прав, как никогда, старичок, - сказал Кирсов, шагая рядом. – С одной поправкой: не придавай всему этому больше значения, чем думаешь.

-Это ты о чем? – удивленно посмотрел я на друга.

-Да так не о чем. Просто хотелось почувствовать себя немножечко культурнее. Ты ж сам сказал. Ладно, пойдем, пойдем, а то мне уж невтерпеж уж.

-Как скажешь.

До дома Елены нужно было пройти четыре квартала, но ещё нужно забежать в магазин. Великая покупка бутылки белого сухого совершалась под постоянные уговоры Володьки, который пытался склонить меня к покупке бутылки водки. Не жалея красивых слов, он всячески рисовал радужные картинки употребления столь благодатного напитка под огурчики и грибочки. Я был неумолим.

-Мир полон чудес, - тихо, почти про себя, произнес Володька, - и одно из них – это ты. Тут через минуту наступит апокалипсис или ещё что по хуже, а мы стоим рядом, как два ненормальных и насмерть сражаемся. И за что? За бутылку водки. Не понимаешь ты жизни Ваня.

-Сколько чувства в Ваших словах Вова. Но мне без разницы, что вы там себе шепчете. Сказал вино, значит вино. Сказал, идем к даме, значит идем к даме. После неё хоть потоп.

-Ловлю на слове.

-В смысле? - Не понял я последней реплики друга.

-Ты сказал, что утопишь меня в водопаде водки.

-Я такое сказал?

-Ну не сказал, дак подумал.

-Подожди, вот начнутся прения в думе, вот тебе тогда и достанется на бобы.

-А при чем тут прения? – в свою очередь не понял Кирсов.

-При том же, при чем и водопад.

-Не может быть. Какая прелесть, а то я совсем уж расслабился. Так, значит, вы, тоже умеете шутить? Во дела.

-Самую малость и в силу необходимости, - ответил я.

Так перекидываясь ничего незначащими репликами, мы по улице Кирова вышли через мост на улицу Садовая и через пару минут были на месте.