* * * Я угрюмый, так сказать, и во рту застыла каша. Отчего? Лупила мать, пил по черному папаша. Только вором я не стал, значит- сильная натура. Но не так хорош финал – дразнит пенсия, как дура. * * * Погоду портит глупый люд, лошадки есть – бегут к ракете, и устает кататься ртуть во всех термометрах на свете. Не знаешь что и надевать: тулуп иль все-таки рубашку, то бабу дольше раздевать, то без труда хватать за ляжку. Людей с диагнозом «невроз», как говорится «выше крыши». Пора поставить сей вопрос в ООН и даже еще выше! * * * На Бога нечего пенять, без нас у Бога дел хватает, но то, что срок у жизни тает, порою злит, ядрена мать. Хотя б, как в баре, два по сто, а то – раз-два – в седые дамки: снаружи явное не то, где сердце – траурные рамки. * * * Корень плохо извлекался (пень был вовсе ни к чему), чуть совсем не надорвался. К сожаленью моему: теоретик я, не практик, к слову, школу стал ругать, что учил нас математик не тот корень извлекать. * * * Пусть народ добрее станет, пусть Урал сильней цветет, пусть светило не устанет греть наш город круглый год. Пусть зверушку зверь не гложет, овощные ест блюда. Ну, а я таким хорошим был с рождения всегда. * * * Иду вперед: тускней природа, все больше кочек, хмурых дней, все чаще портится погода души чувствительной моей. И был бы толк, просил бы Бога, вот только где Его найти? -Хочу в обратную дорогу от сорока до двадцати. * * * На лицо она невзрачна, не Лорен и не Монро, но зато, и это смачно, как у лошади бедро. Отскакал и бросил. Жалко: жалит холод января. Где же ты теперь, лошадка, ненаглядная моя? |