Друиды – жрецы, колдуны в галльском племени, обладали сильной властью в обществе. Совершали жертвоприношения и занимались всей духовной деятельностью племени.

________________________

- Ты заталкивай их все хорошенько! Жертв должно быть много! – громко прокричал мне пожилой мужчина в белом балахоне, которого звали Огмиос, показывая на людей, пытающихся вырваться на волю из плена огромного деревянного истукана.

Идол представлял собой колоссального гиганта, около 23 метров в высоту, вершину, которого увенчивала огромная глиняная голова; на каждом этаже этого «строения» были видны лица, изможденные отчаяньем людей. Они кричали, просовывали в просветы между деревянными палками свои руки, и пытались за что-то ухватиться. Кто-то, сильный и смелый приноровился выбраться: с неимоверной силищей, он раскрыл просвет побольше, и высунул голову. Он прокричал какие-то слова, затем еще шире раскрыл отверстие и выпал из него. Его тело, не имея под собой никакой поддержки, летело и, наконец, достигнув земли, разбилось, превратившись в кровавое месиво. А там, откуда он выпал, обезумевшие люди давили друг на друга и те, что стоял ближе всех к отверстию под этим напором, раздавливались, и летели также на землю.

- Прекратите! – закричал снова старец, - Прекратите эту агонию! Таранису нужны жертвы, которых хорошенько нагрели, а не раздавленные! Прекратите!

Я услужливо закрыл дверцу на нижнем этаже, чтобы не допустить людей на свободу. «Правильно друид говорит, Таранис не потерпит уменьшения количества своих жертв», подумал я. Я взял в руки палку и, куда смог достать, бил ею по рукам и головам людей, которые пытались хоть немного просунуться сквозь отверстия. Они жалобно выли от боли и мучений, которые я им доставлял. «Так надо», успокаивал я себя. «Так надо».

Наконец главный друид прокричал:

- Поджигай!

И все, такие же, как я, слуги Огмиоса, одновременно поднесли факелы к соломе, которая выстилала пол первого «этажа» истукана. Она мгновенно загорелась и подожгла все основание. Люди, которых втискивал в самый последний момент в переполненное пространство идола, закричали еще сильнее и надрывистее. Я зажал руками свои уши, чтобы их не слышать, не ощущать, как под этим воем раскалывается мой череп.

- Сгорай! Сгорай! - начал молитву Огмиос, - О, Великий Таранис! Ты грозный царь неба! Прими нашу скромную жертву в знак нашей покорности и обожания. Позаботься о нас! О, Великий, Таранис!

- Позаботься, - прошептали все мы, слуги Огмиоса.

Языки пламени уже достигли самой вершины и стали лизать её, превращая в обугленные дрова. В воздухе распространился запах горелого человеческого мяса.

- Ты слышишь это, Таранис? Уже прокладывают тебе путь души этих грешников! Очисти их! Очисти! – продолжал кричать Огмиос.

Вдруг небо пронзила яркая вспышка молнии и прогремел гром.

- Вы слышите это, грешные? Он принял нашу жертву! Принял, о, Великий Таранис!

- Принял, - снова мы прошептали.

Идол, почти полностью сгоревший, не мог больше держаться на своем месте, так как основание всё было уже сожжено. Под всей своей тяжестью истукан стал крениться. Прошло несколько секунд, как вся шипящая и трескающая громада, обугленных деревянных свай и человеческих тел рухнула на землю.