Жил да был, совсем не тужил, мужичок по имени Ванька. В стареньком доме, с некрашеными наличниками и покосившимся крыльцом. Да и в избе роскошью далеко и не пахло. Кровать да телевизор, стол да холодильник. На плите – щи и каша, да на тумбочке – баян.

Вот как-то и решили чародеи волшебства помочь мужичку. Наполнить его жизнь яркими красками, пьяными ароматами и незабываемыми событиями. Решили они посодействовать Ивану в осуществлении всех его грез и тайных желаний. Собрались в избе честной компанией и устроили консилиум. С одним вопросом на повестке: кто достоин воплощать мечты мужика в жизнь. Каждый из чародеев до хрипоты доказывал свою профессиональную пригодность и квалифицированность. День уж двигался к закату. Дело же с места не сдвигалось. И решил старик Хоттабыч взять правление в свои руки, как самый старый и мудрый, прошедший и огонь, и воду и одиночное многолетнее заключение в медном кувшине.

— Давайте регламентируем выступления и прения. Нам- то все равно, мы можем и вечность заседать, а Ванька ждать не может. Век его короткий и скоротечный. Пожалуй, начнем с тебя, Волшебная палочка.

 

— Помогать Ванюше должна я! Я легка в управлении и не имею ограничения в своих возможностях, – лаконично, уложившись в отведенное время, заявила Волшебная палочка.

Но тут же получила порцию критики и неудовольствия:

— Да тобой устанешь махать. Рука отвалится.

— Ты ассоциируешься с жезлом гаишника, а это уже анекдот.

— И с китайскими палочками. И в руки не возьмешь, и брюхо не набьешь.

— И вообще, само слово «палка» звучит как-то иносказательно. Двусмысленно звучит. Особо для русского человека.

Отказали Волшебной палочке единогласным решением.

 

— Тогда я! — моментально заявила Щука, наполовину высунувшись из ушата. — А что? Я вполне подходящая кандидатура. Мне ведь стоит только научить Ванюшу волшебному заклинанию, и все.

— И все? — возмутились оппоненты.

— Да «щука» звучит так же не прилично, как и «палка».

— Ваня забудет заклинание в похмельном синдроме, коим он так частенько страдает.

— В твоем заклинание имеется словечко «веление». А это попахивает голым эгоизмом и высокомерием.

Щука не стала дожидаться продолжение экзекуции и опустилась на дно, пуская от обиды обильные пузыри.

 

Слово взяла другой представитель семейства рыб – Золотая рыбка.

— Я хоть и маленькая, да удаленькая. Стоит лишь меня позвать и огласить список желаний, как я мгновенно одним взмахом хвоста все и исполню.

— В тебе снобизма еще больше, чем в Щуке.

— Нацепила корону, а сама-то и не коронована.

— А если мужик попросит того, что твоей рыбьей душонке будет не по нраву? Что тогда? Разбитое корыто?

И вотум недоверия объявили ей.

 

— Вот и мы, два молодца, одинаковы с лица, из волшебного ларца! Хлопни-ка в ладошки – и мы тут, как тут. Двое лучше, чем один, наш союз – непобедим.

— Несли ум одному, а делить пришлось на два.

— Где двое, там уже согласия нет.

— Зародиться зависть и чувство соперничества.

— А когда согласия нет – не оберешься и бед.

Замолчали молодцы, переживая акцентированную критику собратьев по волшебному ремеслу.

 

— Раз уж всем пришел отказ, наступил мой звездный час! – заявил из горшка Цветик-Семицветик. — Я и на глаз приятен, и в деле непривередлив.

— Тебя надо поливать.

— И полоть, и оберегать.

— И лимит есть у тебя.

— Семь желаний? Ерунда! С каждой новою мечтой, ты расстаешься с красотой.

— Вот и закончился твой час – получай-ка ты отказ.

 

— Все? Все кандидатуры выступили со своими предвыборными программами? Тогда наступил и мой черед. — Хоттабыч погладил бородку. — И я считаю, что моя кандидатура что ни наесть самая перспективная, самая надежная и самая, самая, самая. Посудите сами, господа волшебники: во-первых: у меня столько волосенок в бороде, что на все желания с лихвой хватит, да еще и его потомству останется. Во-вторых: я приятный собеседник. Где и чарочку нальем, где и беседу заведем. Хорошая компания – вот именно то, что русскому мужику необходимо. — Хоттабыч посмотрел на оппонентов свысока.

— Одно лишь слово: ты – старик. И маразм уж рожден.

— Борода и намокнуть может. И, как всегда, в самый неподходящий момент.

— От ворчанья старика можно вмиг сойти с ума.

Короче, к консенсусу собрание так и не пришло. Вновь заговорили все разом, хором, перекрикивая друг друга. Хвалили себя и хаяли соседа. Шум поднялся такой, что проснулся Ваня. Слез он с печи, потянулся сладко. Хлебнул из ковша браги хмельной, да закрутил табачок из кисета. Оглядел честную компанию и молвил:

— И чего это вы раскричались? Чего спать мне мешаете, да розовые сны разгоняете?

Огласили тут мастера волшебства повестку дня, тезисы выступлений, да окончательное решение, скорее полное его отсутствие. Почесал затылок Ваня:

— Глупости все это. Что мне надо? Да у меня все есть. Чего захочу – сделаю, когда нужда припрет, когда петух жаренный клюнет, когда гром прогремит. А так зачем? Я все доволен.

— Но как?

— А так. Есть кусок хлеба – уже хорошо, есть стакан браги – вот и радость на пороге. А разведу меха баяна – песнь польется, и счастье улыбнется. Я богат. Богат воспоминаньями о прожитых годах. Я богат своими друзьями. А это, поверьте, значит гораздо больше, чем наличие материальных благ. Шли бы вы все по своим сказкам. Мы, люди, и сами с усами. Мы сами пишем свои сказки.