Горячих будней гул шумел, лепилась жизнь неровными мазками… но петь хотел реликтовый шумер – не ткать, не сеять, не вгрызаться в камень. Петь о той, чей взгляд мотыгой взрезал пласт его иссушенной груди и потоком в сердце влился резвым, меж морщин ища себе пути… Наш черед. И нам проклюнет темя рок. И скроет всё земля. Изучаться будет наше время по особенностям хоз.инвентаря… Песня, что неловко наиграл я душной ночью с матовой луной, – вся останется в корпускулах и гранях наших душ. Меж мною и тобой… 1992 г. |