На рассвете Лидия Михайловна Макарова (фамилия изменена) вскочила, едва успев плеснуть в лицо холодной воды, чтобы проснуться, забегала по дому, собираясь на праздник. Ей, как главе села (название не упоминается умышленно, дабы не пострадали местные организаторы) предстояло провести День Победы.

Накануне Лидия Михайловна съездила в парикмахерскую, закрутила волосы в кудри. Причесавшись, она с удовлетворением отметила, что прическа сохранилась. Достала из платяного шкафа новое красное платье. Нацепила на ноги новые красные туфли и, поглядев в зеркало, вышла с победным видом из квартиры.

Было только семь утра, но уже трещал телефон и перепуганная секретарша, вчерашняя выпускница средней школы доложила Лидии Михайловне, что оркестра не будет. Макарова опешила:

- Почему не будет? – завопила она.

- Не знаю, - развела руками секретарша, начиная дрожать.

Лидия Михайловна бросилась к телефону, дозвонилась и, ругаясь, на чем свет стоит, бросила трубку. Секретарша смотрела вопросительно.

- Мало денег посулили, - помрачнела Макарова.

Минуту они обе хранили молчание, мысленно прощаясь с праздником. И тут секретаршу озарило:

- В школе есть оркестр!

- В школе? – недоверчиво переспросила Лидия Михайловна и вспомнила, - Да, помню, играли что-то военное.

Они сорвались с места. Через пять минут подняли с постели учительницу пения, бегом кинулись по домам, будить детей. Надо было еще доставить фортепьяно к сельскому клубу, пианино являлось главным инструментом в школьном оркестре, без него никуда.

- Пианино! – кричала Лидия Михайловна, заламывая в отчаянии руки. – Как мы дотащим пианино?!

И тут ее взгляд упал на не протрезвевших со вчерашнего сельских пьяниц. Пьянчуги вышли с похмелюги продышаться во двор, только откупорили бутылки с пивом, как на них налетела Макарова.

Решив вопрос с доставкой фортепьяно, и переложив ответственность за сохранность доставляемого на хребтах местных алконавтов громоздкого инструмента на учительницу пения и хмурых со сна, сердитых детей-музыкантов, Макарова понеслась украшать импровизированную сцену.

И тут, улетела связка красных шариков, шарики накануне весь вечер старшеклассники старательно надували специально приобретенным для этих целей баллоном с гелием. Лидия Михайловна еще попыталась подпрыгнуть, страшно жалея, что не может летать, но блестящие хвостики шариков лишь помахали ей на прощание.

Наблюдая за этим событием, старуха Альбина Матвеевна, проснувшаяся, как всегда, на заре (многие старики, между нами говоря, вообще плохо спят) выразила желание помочь и надуть другие шарики, может есть?

- Есть! – выкрикнула едва не плача Лидия Михайловна и кинулась в клуб искать, через минуту она выбежала с пакетом разноцветных шариков и мотком ниток.

Альбина Матвеевна деловито кивнула, уселась на крыльцо и скоренько взялась за дело.

Лидия Михайловна кинулась обратно в клуб, где были сложены в углу скамейки. В одиночку перетаскала все скамейки на двор, а секретарша старательно их выровняла, таскать она оказалась неспособна, хлипкая была больно.

Но вынести ворох георгиевских ленточек ей было под силу. Ленточки перевязаные для сохранности посередине шнурком, сразу же понравились дворовому псу, прибежавшему полюбопытствовать, а что же здесь происходит и, задирая ухо, улыбаясь во весь рот, подошел, принюхиваясь. Ленточки, небрежно оставленные на столе, который с натугой выволокла из клуба Лидия Михайловна завлекали играть и веселиться.

Пес, недолго думая, ленточки схватил и ринулся прочь. Его забег был недолог, в отчаянном порыве спасти праздник, Лидия Михайловна прыгнула собаке на загривок, они сразились, и Макарова вышла победительницей из боя, с ленточками, но с порванным платьем и пылью в испорченной прическе.

- Что же делать? – запричитала она. – У меня нет другого праздничного платья!

- Пошли ко мне, у меня есть! – заявила Альбина Матвеевна и, привязав к столу несколько штук уже надутых воздушных шариков, потащила главу села за собой.

- Что же это? – плача, воскликнула Лидия Михайловна при виде платья.

- Мое платье, - протягивая Макаровой белое атласное расшитое цветами, платье, с гордостью произнесла Альбина Матвеевна.

- Так ведь, ты в нем в клубном хоре поешь, это платье все село знает!

- Зато красивое! – продолжала настаивать Альбина Матвеевна. – Надевай, ничего подходящего более нету, по фигуре твоей только у меня чего и можно выбрать!

И действительно, где, у кого найти праздничное платье, если на выдающееся тело Лидии Михайловны одежду надо было, либо шить на заказ, либо покупать в магазине для, ну очень больших людей.

Но тут выяснилось, что совпадение с Альбиной Матвеевной не полное, у нее оказалась меньше нога и белые туфли, подходящие к платью никак не подходили, а в красных выступать…

- Как гусак, - плакала Лидия Михайловна.

- Не распускай нюни, прорвемся! – твердо сказала Альбина Матвеевна и, подумав немного, высказала свою мысль. – У Светки Кочетковой недавно свадьба была, может, ее туфли тебе подойдут?!

Они помчались к Светке, пробежали мимо тяжко дышащих, погибающих под пианино пьяниц и толпы детей, упорно толкающих и алкашей, и инструмент по дороге к клубу. Достигли дома Кочетковых и забарабанили в спящие, занавешенные занавесками окна, Светка без проблем снабдила туфлями и, сочувствуя, принялась одеваться, чтобы помочь. Лидия Михайловна была рада любой помощи. Туфли подошли. Причесавшись в доме Светки, вычесав все мусоринки, умывшись заново, она улыбнулась, веря, что праздник удастся.

Вернувшись к клубу, Лидия Михайловна заметила разительные перемены. Оркестр в полном составе, вместе с пианистом, юным дарованием с музыкальными способностями, репетировал, играя мелодии военных песен. Шарики надула секретарша вместе с пришедшими на помощь старшеклассниками. Тут же и столы, накрытые красными скатертями, были уставлены вазами с букетами цветов (цветы были закуплены накануне вечером в городском цветочном магазине). Учителя, привыкшие рано вставать, успели распорядиться.

Подтянулись дети, участвующие в праздничном мероприятии, доплелись с окружающих село деревень, местные. Привезли на школьном автобусе с дальних поселений ветеранов. Сельские ветераны сидели уже, занимая первые ряды.

И окинув генеральским оком все вокруг, Лидия Михайловна успокоилась, праздник и, правда, прошел без сучка, без задоринки. Одарив ветеранов цветами и заранее накупленными подарками, отыграв концерт, когда она вместо конферансье объявляла имена и фамилии юных артистов, Лидия Михайловна перевела дыхание. Наконец, можно было переходить к неофициальной части, то есть составить столы в длинный ряд и вынести с помощью женщин села из обширного холодильника, установленного в одном кабинете клуба, наготовленные с вечера блюда салатов, нарезанной копченой колбаски, тарелочки лечо, соленых огурцов и маринованных помидоров и, конечно же, ящики водки, вина, шампанского. Для детей были приготовлены конфеты, пирожные, лимонад. Но тут выяснилось, что водки не хватает, пропажа обнаружилась в лице поверженных под последними рядами скамеек местных выпивох, как видно решивших компенсировать свой тяжкий труд по доставке из школы в клуб пианино (здесь надо заметить особенно въедливым читателям, что в клубе пианино было, но настолько старое и расстроенное, что играть на нем не представлялось никакой возможности) валяющимися, рядом с бесчувственными телами катались уже пустые бутылки из-под водки.

- Хамы! – не выдержала Лидия Михайловна, хотела пнуть, но ее оттащили старухи, уверяя рассерженную главу села, что горячительного хватит и вскоре, сидя за столом, Макарова распевая «Катюшу» напрочь позабыла о всех нелепостях и трудностях по организации празднования Дня Победы…