На обеденном столе стоит пустая вазочка. Вокруг всё усыпано крошками печенья и фантиками от конфет. Лешка полулежит на столе и задумчиво смотрит в окно. Вот он в очередной раз машинально тянет руку к вазе но, не нащупав ничего кроме крошек, вздыхает и запускает липкую пятерню в голову. Волосы на макушке брата слиплись в один большой колтун, как сказала бы мама, но Лешка не обращает внимания на такие мелочи – он думает!

Я слоняюсь из угла в угол, изредка демонстративно вздыхаю, шаркаю ногами, пытаясь напомнить о себе, но молчу. Сегодня у мамы день Рождения. Вечером она придёт с работы, и нам надо приготовить для нее подарок.

Я предложила подписать открытки, повесить разноцветные шарики, нарисовать какой-нибудь плакат, но Лёшка только усмехнулся и проворчал:

- Детский сад! Ты бы ещё предложила убраться в квартире!

Я подумала, что это неплохая идея и мысленно приплюсовала её к открыткам и шарикам. Думаю, мама была бы рада. Но брат, видимо, так не считал.

Лешка у нас - великий выдумщик! Так сказала однажды мама. По её голосу мы не поняли хорошо это или плохо. Для меня - очень хорошо, потому что с братом всегда интересно!

Вот и сейчас, хотя я очень боялась, что мамочка останется совсем без подарка, так как времени было уже много, но ждала терпеливо.

- Понял! – наконец-то подал голос Лёшка, - надо испечь торт!

- Да т-ты, что? Вот это великое открытие! – возмутилась я, - ты же сказал, что если съесть много сладкого, то мысль в голову придет совершенно особенная! А что особенного в торте, который надо еще испечь? Мне стало жалко времени, которое мы потеряли из-за Лешкиных раздумий, и я обиженно отвернулась к окну.

Видимо количество съеденных сладостей направило поток Лешкиных мыслей только в одну сторону, и мысль родилась совсем не глубокая и не особенная, а как всегда - кулинарная. Я пожалела, что не спрятала вазочку раньше и проворчала: - Было из-за чего так долго чесать макушку! И что за удовольствие возиться с мукой?

Но Лешка на мое ворчание не обращал никакого внимания - он сиял.

Понимая, что переубедить его, видимо, уже невозможно, я всё же выложила последний аргумент.

- Да и мама, наверное, будет ругаться...

Лёшка последнее время совсем помешался на кулинарии! Вот недавно придумал особенный торт и перекрутил на мясорубке все сладости в доме: печенье, вафли, сухарики, туда же добавил сахар, какао порошок, сухое молоко и даже соль.

Всё это перемешал, чем-то посыпал, снова перемешал. Потом долил воды, молока, подумал и добавил туда же томатный сок. Снова помешал, не переставая бубнить, словно заговаривал на вкус. Потом попробовал и скривился - фу-у-у!

И вся эта липкая грязно-серая масса полетела в мусорное ведро.

Ещё раньше он пытался испечь «фантастического вкуса» печенье и мне пришлось мчаться за сахарной пудрой в магазин. Но она не пригодилась. Прямо с порога брат отправил меня выносить мусор.

В общем, результат был всегда один и тот же, плюс грязная кухня.

Мама удивлялась, как быстро мы съедаем сладости, и ворчала, что заработаем сахарный диабет! Брату-сладкоежке может он и грозил, но только не мне. Я больше любила солёное, а солевого диабета, кажется, не бывает.

Однажды Лёшка крутил орехи с печеньем для очередного торта, и тут к нему пришли ребята. Он почему-то покраснел как рак и незаметно спрятал мясорубку в стол. Потом о ней забыл. Мама нашла и поняла, куда исчезают сладости. И, конечно, от его кулинарных затей она не пришла в восторг, а совсем даже наоборот! Но с брата - «как с гуся вода» - сказала мама.

Вот и сейчас Лёшка сделал вид, что не заметил недовольства в моём голосе.

- Не будет она ругаться, вот увидишь! Наоборот, очень обрадуется! Ты ведь радуешься, когда она печёт торт на твой день Рождения.

- Так у неё получается вкусный и красивый, а у тебя… у нас, - быстро поправилась я, - ни разу не получилось не только красиво, а просто съедобно. Торт - это сложно!

- Ничего сложного! Мука и всякие вкусности. Чем больше положишь, тем лучше.

Я смотрела на брата и, по привычке, верила ему безоговорочно. И хотя понимала, во что превратится кухня после такого подарочка, согласилась.

- Хорошо, печём торт. А из чего? Какие для торта нужны вкусности?

- Вкусности - это то, что любит человек. А что любит мама? - Лёшка задумался.

- Сладкое - точно нет! А селёдку любит. Только тортов с селёдкой я не видела!

- Ты права. Значит, назовём его не торт, а пирог. Интересно, а селёдочные пироги бывают?

- Не знаю...

- Как это - не знаю! Помнишь, бабушка пекла пирог с солёными грибами?

- Ага, вкуснятина!

- Ну, вот! Если бывают с грибами, почему им не быть с селёдкой? Короче, поищи какие-нибудь солёные вкусности.

Я открыла холодильник и разочарованно вздохнула - ни грибов, ни селёдки не было, но на верхней полке стояла литровая банка с какой-то мелкой рыбой.

- Лёшка, селёдки нет, есть мальки.

- Какие ещё мальки?

- Селёдкины дети, я так думаю.

Брат заглянул через моё плечо в холодильник.

- Ну, ты и тупишь! Эта мелкота называется килька.

- А она солёная? - я постаралась не обидеться, но словечко запомнила. Потом посмотрим, кто тупит.

- Посолим, будет солёная. Ничего, что мелкая, главное вкус рыбы есть.

При слове - рыба кот Василий мяукнул и потёрся о ножку стола.

- Это для пирога, - брат посмотрел на него строго.

- Мра-у, - кот отошёл и растянулся перед холодильником.

Лёшка рассмеялся: - Обиделся. Слушай, рыба, наверное, для Василия. А вообще, какая разница? Из пирога поест, так даже вкуснее. Короче, я занимаюсь тестом, а ты мальками - вымой их и почисти.

- Как это почисти? Она такая мелкая, что у неё никакой чешуи нет, да и внутри вроде пусто! – возмутилась я, разглядывая худющую рыбку.

- А кишки всякие разные?

- Лёш, может, я займусь лучше тестом? У меня же зрение плохое, я и рыбу-то плохо вижу, а уж что у нее внутри вообще не разгляжу!

Брат с ухмылкой посмотрел на мои очки.

- Что не надо ты видишь! Тесто сложнее делать, я сам им займусь.

Он достал из шкафа большую чашку, налил в неё воду, насыпал соль, муку и начал ложкой мешать эту массу.

Я вздохнула - спорить с братом бесполезно. Высыпала в дуршлаг рыбу и подставила под сильную струю воды. Он наполнился мгновенно, и рыбка вместе с водой полилась в раковину.

- Лёшка, рыба уплывает!

- Не говори глупости, она мёртвая.

- К-ка-кая?

- Мёртвая.

- Лёш… я не хочу такой пирог...

У меня даже мурашки побежали по спине от одной мысли, что мы будем печь пирог с мёртвой рыбой.

Брат посмотрел на меня и усмехнулся.

- Интересно, а ты какой пищей питаешься? Курицу ешь живьём, свинью и прочее?

- Не-ет... - даже представить, что я ем курицу или свинью, было невозможно. А уж остальное…

- Тогда заканчивай быстрее! Скоро мама придёт, а у нас ничего не готово!

Я смотрела на уплывающую рыбку и не торопилась закрывать воду. Потом закрутила кран и отнесла брату, что осталось.

- Готово.

Лёшка в это время боролся с тестом, которое яростно сопротивлялось, принимая причудливые формы. На тарелку он глянул мельком и буркнул:

- Что-то маловато. Ладно, чисти быстрее!

- Как это - чисти? Ты только посмотри, какие у них животы худые?

Брат, вытаскивая руки из водно-мучной массы, сердито посмотрел на меня:

- Они живые были! Значит, кушали и ...

- Ладно-ладно, не надо добавлять, что они ещё делали.

Я смотрела на рыбку и не понимала, как её чистить?

«Может ножницами отрезать лишнее? А что у неё лишнее? Голова и хвост. Что же останется? А главное - сколько?»

- Лёш, если я её почищу, то рыбы не хватит не только на пирог, но и Василию покушать.

О том, что в раковине лежит сбежавшая рыбка, я промолчала, жалея только, что сбежала она не вся. Печь пирог с мёртвой рыбой мне почему-то расхотелось. Брат задумался и почесал макушку, потом у него зачесался нос, потом снова макушка. Через минуту он был похож на взъерошенного поварёнка. На волосах повисли крошки печенья и комки теста, руки тоже почти по локоть в тесте, на носу и щеках - мука.

Лёшка сердито фыркнул, пытаясь дотянуться до носа локтём, и проворчал:

- Наверное, ты права, что может быть в животе у такой малявки? Сойдёт и так. Сейчас тесто сделаю, а ты включи духовку.

- Лёш, а духовку мама строго-настрого запретила включать. Помнишь, как она ругалась, когда ты сушил там Василия?

Брат вздохнул и снова задумался.

- Будем печь на сковородке! Ей не запрещали пользоваться?

- Кажется, нет.

- Вот! Ставь на огонь. Тесто почти готово.

Я недоверчиво посмотрела на бесформенный комок, лежащий в чашке, но брата послушала - поставила на плиту сковороду и зажгла огонь.

Лёшка снова запустил руки в тесто и начал месить, отрывая большие куски и пытаясь слепить их вместе. Но тесто расползалось по чашке, липло к рукам и собираться в один большой комок никак не хотело!

- Подсыпь муки, я не могу его даже взять!

- Её больше нет.

- Как нет? Ещё же не готово!

- Так, нет. Кончилась мука.

Для достоверности я потрясла перед его носом пустым пакетом.

Лёшка скривился и чихнул, потом растерянно смотрел на меня.

- Слушай, а как мне отлепить тесто от рук?

- Ты их просто помой и всё.

- Помой! Ты посмотри в чашку, там не хватит на пирог.

Действительно, большая часть теста висела клочками на его руках. И тут я вспомнила, как мама делала слоёное тесто и сказала:

- Может, маслом попробовать?

- Давай!

Я полила масло ему на руки. Он снял куски и снова воодушевился.

- Слушай, я больше не буду его мешать, а то снова к рукам прилипнет.

Он налил масло прямо на стол, обмакнул ладони и начал пришлёпывать тесто, пытаясь придать ему форму лепёшки.

Тут я почувствовала запах гари и оглянулась. От сковороды поднимался дым!

- Горит! - Закричала я и метнулась к плите, но задела рукой бутылку - та покатилась по столу и упала на пол. Я замерла, глядя на разливающуюся масляную лужу.

- Да ты что! - Рванул к плите и Лешка, но тут же наступил в эту лужу и покатился по полу, как на коньках. Он с разбегу врезался сначала в кота, потом в угол холодильника и растянулся. Василий, получив хорошего пинка, с огромной скоростью залетел под стол и оттуда грозно зашипел.

Я испуганно смотрела то на брата, то на лужу, то на дымящуюся сковороду…

- Газ выключи, что стоишь, как истукан?! – закричал Лешка.

Я слегка прикрутила газ, помня, что мама всегда пекла на горячей сковороде. Брат поднялся, почесал ушибленное место, оставляя на брюках масляные пятна, и мрачно сказал:

- Масло наливала на сковородку?

- Не-ет...

- Потому и дым пошёл! Налей масло!

Я подняла бутылку и, чуть не плача, прошептала:

- Его тоже больше нет.

- Да что ты заладила - нет, нет! Сливочное положи!

Я осторожно обошла масляную лужу, взяла из холодильника маслёнку и вывалила содержимое на сковороду. Там сразу затрещало, зашипело и во все стороны полетели горячие брызги!

Я отскочила, но масло на руку всё-таки попало!

- А-а-ай... - закричала я, дуя на красное пятно, которое тут же появилось на запястье.

- Ты что?! - Лёшка смотрел на меня с недоумением.

Еле сдерживая слёзы, я прошептала:

- Руку обожгла.

- Так газ же выключен был!

- Я его только прикрутила…

Ты что совсем не соображаешь? – закричал он, закручивая газ и одновременно закрывая крышкой шипяще-скворчащую сковороду.

- Сильно сожгла? – спросил примирительно.

- Нормально.

- Может смазать растительным маслом?

- Так нет его.

- Как это нет, вон сколько разлито.

Сам он в это время обмакивал ладони в масляную лужу на полу и пытался придать лепёшке округлую форму.

- Странное какое-то тесто, - задумчиво сказал Лёшка, - совсем не похоже на то, какое мама делает.

- Слушай, ты забыл положить соду, - вспомнила я.

- Точно! Что ты раньше не сказала!

Он достал из стола пачку соды и задумался.

- Сколько мама кладёт в тесто?

- Не знаю! - я ещё дула на обожжённую руку и пирог меня не интересовал.

Лёшка набрал щепоть, лизнул и поморщился.

- Гадость какая-то. Не сладкое и не солёное, так что лишнее не будет, - сказал он, высыпал всё содержимое в тесто и начал энергично вымешивать массу.

Тесто, как ни странно, приобрело очертания довольно приличного комка. Он вывалил его на стол, снова расшлёпал и, любуясь своей работой, посмотрел на меня:

- Вот соды и не хватало! Теперь готово, давай рыбу.

- Вон стоит, - проворчала я, помахивая рукой, которую так и не рискнула опустить в масло. Лёшка взял рыбу и высыпал на лепёшку. Тут он задумался, припоминая, как делала мама, и, не вспомнив, просто свернул её пополам и защипал края.

Получился огромный вареник. Он осторожно взял свое творение и перенёс на сковороду. Потом накрыл крышкой и зажёг газ.

- Готово!

Мы сели и стали ждать, пока испечётся пирог.

- Лёш, а он не сгорит? Смотри, дым пошёл из-под крышки.

- Это не дым, а пар.

Прошло ещё немного времени. Лёшка с нетерпением поглядывал то на часы, то на пирог. Вот крышка над сковородой начала приподниматься. Всё выше и выше…

Я удивлённо посмотрела на брата.

- Лёш, это что?! У мамы такого не было!

Брат смотрел на сковороду и, кажется, сам ничего не понимал.

- Слушай, может сверху положить что-нибудь тяжёлое? Тащи утюг, сейчас прижмём и все дела! Хотя…

У Лёшки заблестели глаза, и он выпалил скороговоркой:

- Вот интересно, на сколько пирог поднимется? Представляешь, как много будет пирога, если - на целый метр? Это же столько еды! Можно накормить кучу народу! Слушай, наверное, это от соды. Здоровская штука! Надо подумать…

Но подумать он не успел, так как пирог на метр ещё не поднялся, а из-под него повалил едкий дым.

- Горит! - Лёшка схватил крышку и тут же взвыл. Размахивая обожжённой рукой, он забросил крышку под стол и закричал:

- Вытаскивай, сейчас совсем сгорит!

- Мяу-и-и… - взвыл Василий и пулей вылетел из-под стола в поисках нового убежища.

Я схватила деревянную ложку и подковырнула пирог снизу. Он, словно живой, подскочил вверх и плюхнулся прямо в масляную лужу! Бедный Василий от страха подпрыгнул выше пирога и заскользил по кухне с жалобным воем, выискивая более безопасное пристанище.

Мы с братом с интересом разглядывали пирог. Вид у него был какой-то странный. Даже простым пирогом назвать его было трудно, а уж праздничным…

Снизу - до половины чёрный, как земля у бабушки на огороде, сверху – белый с вырванными тяжелой крышкой дырами, а сбоку этот пирог-вареник вообще напоминал разинутую пасть неведомого чудовища, из которой воинственно торчали хвосты и головы рыбы-малявки! Этот гигантский пирог больше всего был похож на пиратский корабль-призрак, плывущий по масляной реке и заглотивший всю малявочную армию!

«Да-а уж… Кажется, подарок не получился…»

В это время раздался звонок в дверь. Мама пришла!

Лёшка, всё ещё дуя на обожжённую ладошку и чуть не плача от обиды за несостоявшийся подарок, поплёлся открывать дверь.

Я села на стул, пытаясь ногами закрыть подарочек. Кот Василий выполз из-за газовой плиты и улёгся рядом, растирая по морде масляные пятна и принюхиваясь к странной штуке, от которой так вкусно пахло.

Мама зашла в кухню и остановилась на пороге. С недоумением разглядывая засыпанный мукой и залитый маслом пол, она спросила:

- Что здесь творится, и почему пахнет горелым?

Голос у мамы был уставшим и слегка раздражённым.

Лёшка стоял за её спиной и показывал мне кулак. Что-то я не должна говорить маме, но что? Я решила вообще молчать.

- Вы хотя бы в день Рождения дали мне отдохнуть! И когда прекратятся ваши кулинарные эксперименты? Делайте уроки, я немного полежу - у меня был очень тяжёлый день, а потом займёмся уборкой. Вместе!

Мама повернулась и пошла в спальню. Мы с Лёшкой переглянулись.

- Молоток! Хорошо, что не сказала маме про подарок.

Глаза брата блестели уже не от слёз. Значит, снова что-то придумал!

- Короче так, у нас в копилке сколько денег?

Я сразу поняла и помчалась в детскую. В копилке денег хватало и на торт, и даже на лимонад!

Лёшка радостно потёр руки и сказал:

- Дуй в кондитерскую, а я займусь уборкой!

Минут через пятнадцать я была дома. Лёшка, мокрый от пота, домывал пол. Осталось только масляное пятно. Недолго думая, он взял кухонное полотенце и собрал остатки масла с пола. Затем посмотрел с сомнением на этот масляный комок и выбросил в мусорное ведро. Прямо на несостоявшийся подарок!

Я поставила на стол торт и лимонад, красивые фужеры и тарелочки.

И мы стали ждать, когда мама выйдет из своей комнаты.

- Слушай, Лёшка, чего мы сразу не догадались купить торт?

Брат снисходительно посмотрел на меня.

- Подарок, сделанный своими руками всегда дороже! Жаль, что у нас не получился пирог. Но ничего, научимся! Ты, главное, наблюдай в следующий раз, как это делает мама. Хотя, если бы она нам разрешила пользоваться духовкой, у нас бы всё получилось!

Я с недоверием посмотрела на брата. Думаю, что если бы мы пекли пирог в духовке, было бы ещё хуже. Хотя хуже, чем получилось у нас, представить сложно.

Мы сидели тихо, изредка поглядывая то на торт, то на часы. Когда наше терпение чуть не лопнуло, мама зашла в кухню и растерянно посмотрела на стол:

- Это что?

- Торт и лимонад. С днём Рождения, мамочка!

- Но здесь же было…

- Тебе показалось! - в голос закричали мы, потихоньку дуя на обожжённые руки.

- Значит, показалось? - в маминых глазах заплясали смешинки. Она потрепала нас по взъерошенным головам и с недоумением посмотрела на свои масляные руки. Потом вытерла их о салфетку и рассмеялась.

Мы с Лёшкой переглянулись и заулыбались - мама не сердится! Мама радуется, значит, подарок получился! Пусть не такой, как мы хотели, но впереди ещё так много праздников!

- Главное, чтобы нам разрешили пользоваться духовкой, - шепнул мне брат.