Что хочет автор. Литературные конкурсы

Мужчина начинает шевелиться. Он уже проснулся, его что-то беспокоит. Он чувствует необычный запах. Открывает глаза, но ему больно от яркого света. Закрывает глаза и ждет.

Он прислушивается к дыханию женщины, лежащей рядом, опять открывает глаза, протягивает руку, приподнимает одеяло, смотрит на нее. Смущенно опускает одеяло.

Мужчина закрывает глаза и делает попытку заснуть. У него не получается, он открывает глаза, приподнимает одеяло, внимательно рассматривает лежащую рядом женщину.

Она постепенно просыпается. Открывает глаза. Они долго смотрят друг на друга. Женщина улыбается ему, мужчина отвечает улыбкой.

Он. Мы знакомы?

Она. Не совсем.

Он. Мы у тебя дома?

Она. Нет, у тебя.

Он. Ты шутишь?

Она. Вовсе нет. Мы у тебя.

Он. Но это невозможно.

Она. Дверь ты открыл своими ключами.

Он. И что мы здесь делали?

Она. Не знаю.

Он. Мы занимались любовью?

Она. У тебя есть утюг?

Она. Я спрашиваю, у тебя есть утюг?

Он. Похоже, она спрашивает, есть ли у меня утюг. Чушь какая-то. Кажется, я все еще сплю.

Он прячется с головой под одеяло.

После паузы.

Он. Так я еще сплю или проснулся?

Она. Ты спишь (Улыбается).

Он (Пытается под одеялом пошевелить головой). Черт!

Она. Что случилось?.. Почему ты ругаешься?

Он. Моя голова… Я еще живой?

Она. Кажется, еще живой (Улыбается).

Он. Похоже, ты права. Так мы занимались любовью?

Она. Так ты ничего не помнишь?

Он. Вроде того (Высовывает из-под одеяла руку, трогает пол возле кровати). Помню только, что оставил тут свои сигареты (Находит на полу пачку, достает из нее сигарету и зажигалку, пустую пачку мнет и выбрасывает, закуривает). Хочешь затянуться.

Она. Нет, мне уже пора идти. Который час?

Он. Как тебя зовут?

Она (Глядя по сторонам). Где мой мобильный телефон?

Он (Шарит по полу рядом с кроватью). Здесь его нет.

Она. Куда он мог деться, я установила на нем будильник на семь утра.

Он. Давай подождем, пока он сработает, или кто-нибудь тебе позвонит, и тогда найдем.

Она. Сейчас больше, чем семь часов. Он уже должен был звонить.

Он. Ты всегда пользуешься будильником на мобильном телефоне?

Она. Да, и хочу его найти.

Он (Опять шарит рукой по полу возле кровати). Слушай, он, наверное, с твоей стороны. Я имею в виду мобильный.

Она. Тут его нет.

Он. Ну, тогда не знаю.

Она. Дай сигарету.

Он (Дает ей свою сигарету). Это последняя.

Некоторое время они молча курят, передавая друг другу сигарету.

Она. Так у тебя есть утюг?

Он. Слушай, ты не обидишься, если задам глупый вопрос?

Она. А, ради бога.

Он. Где мы встретились?

Она. Так ты точно ничего не можешь вспомнить?

Он. Я помню, что вышел на балкон подышать воздухом. А дальше черная дыра.

Она. О, это уже прогресс. Если ты помнишь, что выходил на балкон, то, может, вспомнишь, что чуть не вывалился с него.

Он. Да, и еще помню, что я много пил. До сих пор во рту ужасный привкус.

Она. И часто с тобой случается, что ты помнишь что пил, что выходил на балкон «подышать воздухом», но забываешь, как заигрывал с женщиной, с которой потом оказался в одной кровати без одежды (Смеется).

Он. Так мы все же занимались любовью?

Она. Успокойся, дорогой. Между нами ничего не было. Ты уже взрослый, и должен знать, что после таких возлияний мужчины способны только спать в любом месте, куда донесли ноги.

Он (Приподнимает одеяло, смотрит под него). Это ты меня раздела?

Она. Очень нужно (Указывает глазами вглубь комнаты). Смотри, как разбросана одежда по квартире. Ты пока добрался до кровати, сам все снял и аккуратно (смеется) разбросал (Приподнимает его трусы, лежащие с ее стороны кровати). Да, очень аккуратный, воспитанный и интеллигентный молодой человек… мужчина.

Пауза. Он выглядит смущенным.

Он. И что я делал, когда заигрывал с тобой?

Она. Ну, ты утверждал, что знаешь наизусть всего Омара Хайяма на русском языке и на языке оригинала, и, это твои подлинные слова, никто не может перед тобой устоять.

Он. Да, неужели!

Она. Конечно, на балконе ты еще читал по-русски, а когда мы добрались до твоей квартиры, перешел на арабский. Я уж подумала, что ты арабский террорист. Была даже мысль позвонить куда следует. Правда, я не слова не поняла по-арабски.

Он (Улыбаясь). Надеюсь, что ты меня не выдала (Опять улыбается).

Она. Так ты что, правда, араб. Дай внимательней посмотрю. Да, пожалуй, что-то восточное в тебе есть. А Хайямом ты меня действительно покорил, и я не могла устоять (Смущенно).

Он. Я тебя покорил Хайямом? Это невозможно.

Она. Еще раз повторяю, ты читал наизусть Омара Хайяма на русском, а потом на арабском языках.

Он. Ты шутишь?

Она. Вовсе нет, ты читал его рубаи, и мне очень понравилось.

Он. Черт возьми. Ой, извини. Не хотел браниться. Но я не знаю ни одной строчки из Хайяма, тем более на арабском языке.

Она. Ты ошибаешься и знаешь намного больше, чем думаешь. Ты становишься таким привлекательным и обворожительным когда напиваешься, уж извини за резкое выражение, до поросячьего визга, и читаешь наизусть Хайяма.

Он. Неужели?

Она. Перед тобой (приподнимается в кровати, прикрываясь краем одеяла), тому подтверждение. Если б ни Омар Хайям, меня тут бы не было.

Он. И где же все это произошло?

Он. Ну, выпивка, Хайям и … все это.

Она. У Акифа.

Он. А кто такой Акиф?

Она. Я думала это твой приятель.

Он. Мой приятель…

Она. Да, ты раз пять пил за его здоровье, желал успехов в бизнесе. А то, что Акиф - араб не вызывало никаких сомнений. Вечеринка, которую он устраивал, как я догадалась, была посвящена открытию его нового ресторана.

Он (Старается что-то припомнить). Акиф, араб, открывший собственный ресторан…

Она. Кстати, Акиф тоже очень симпатичный.

Он. Хорошо, ты говоришь, что Акиф открыл собственный ресторан. Может ты скажешь адрес, ну, на какой улице он расположен. Ты что там работаешь?

Она. Нет, просто зашла перекусить.

Он. Странно, Акиф..., ресторан.

Она. Кажется, он называется «Место встречи». А адрес, ну, знаешь, когда я просто иду по городу и захожу перекусить, то не интересуюсь адресом заведения.

Он. Как я там очутился?

Она. Откуда мне знать.

Он. А когда я пришел?

Она. Когда ты пришел? Ну, примерно часа в два ночи.

Он. Понял, а откуда я пришел?

Она. Послушай, откуда я могу знать.

Она. Что хорошо?

Он. Да ничего. Просто я думаю, ну, фантазирую на тему черной дыры, как в нее можно попасть, если хватишь лишнего. И от всего, что ты рассказываешь, эта дыра становится все шире и шире и затягивает.

Она. Тебе бы следовало немного поспать.

Он. Там были еще люди?

Она. Конечно. Человек тридцать или тридцать пять.

Он. А кто именно?

Она. Я их никого не знаю, я же говорила, что была там впервые, просто зашла перекусить.

Он. И когда я начал читать тебе стихи?

Она. Сразу после того, как пригласил меня за ваш столик и начал пытаться споить.

Он. Там были еще женщины?

Она. Нет, это был мальчишник.

Он. Но я вел себе прилично, ну, на людях, ничего себе такого не позволял?

Она. Нет, ты был очень галантным, но пил слишком много.

Он. Надеюсь, ты не считаешь меня алкоголиком, который заигрывает с женщиной с единственной целью - почитать ей Омара Хайяма?

Она. Хорошо, мне пора уже идти. Так где же твой утюг?

Он. Да подожди ты. Ой, извини, не то хотел сказать. Может мы выпьем кофе, да и познакомимся, наконец.

Он. Черт возьми, все-таки мы провели ночь в одной кровати, да еще без одежды (Смотрит на нее, будто впервые увидев, что и она абсолютно голая).

Она. Закрой глаза.

Она. Я хочу сходить в ванную.

Он. Так иди себе.

Она. Говорю тебе, закрой глаза.

Он. Не понял, ты тоже совсем без одежды?

Она. Да, представь себе.

Он. Так у нас было что-то, ну, кроме чтения наизусть Омара Хайяма.

Она (Притрагиваясь обнаженной рукой к его щеке). Это ничего не означает, мой дорогой, совершенно ничего.

Он. Так ты можешь, в конце концов, сказать, мы занимались любовью или нет?

Она. Не смеши меня. Какое в принципе это имеет значение. Ведь ты абсолютно ничего не помнишь. Напился и попал в черную дыру.

Он. Послушай, раз мы все же очутились голые в одной кровати, в моей, подчеркиваю, кровати, я имею право знать, занимались мы любовью или нет. Тем более что и ты, и я - голые. Мне кажется, я имею на это право.

Она. Ну, закрой же глаза.

Он. До чего же мне нравятся стыдливые женщины. Стыдливость меня очень возбуждает. Мы ведь занимались любовью, правда?

Она (Закрывает ему глаза ладонью). Успокойся, хорошо. Не смотри, не двигайся и молчи. Согласен?

Она идет в ванную комнату. Он с картинно закрытыми глазами, шарит рукой по полу возле кровати, находит пустую бутылку из-под коньяка. Поднимает ее с пола, подносит к носу.

Он. Пустая..., коньяк. Или я что-то путаю, или Акиф все же на прощание вручил нам бутылку отличного коньяка. Я в таких вопросах никогда не ошибаюсь. Когда мы сюда пришли, была бутылка коньяка. Куда делась моя бутылка конька? Мне нужно сделать малюсенький глоточек.

Она (из ванной). Она на кухне.

Он поднимается, оборачивает нижнюю часть тела простыней и босиком отправляется на кухню, там слышна какая-то возня. Он возвращается, держа в одной руке почти полную бутылку коньяка и две рюмки. В другой его руке - мобильный телефон. Он останавливается возле приоткрытой двери в ванную, наливает себе рюмку коньяка и, слегка скривившись, выпивает.

Он. Как тебя зовут?

Он. Ночью ты называла какое-то другое имя.

Она. Марина?

Он. Да нет же, нет!

Он. Подожди.

Она. Я знаю еще много хороших женских имен. Наташа, Оля, Даша, Катя. Выбирай любое.

Он. Наташа, Даша…, послушай.

Он. Ты уверенна, что тебе нужно куда-то идти?

Он. Хочешь выпить?

Она. Да, не помешало бы.

Он наливает в другую рюмку коньяк, пытается войти в ванную.

Она (Высовывает из двери обнаженную руку). Дай мне.

Он дает ей рюмку.

Она. Ты ведь говорил, что любишь стыдливых и скромных женщин. Я сейчас не одета (Рука с рюмкой скрывается за дверью).

Он. Ты не голодна, там у меня на кухне полно всякой еды.

Она. Нет, не голодна.

Он. Там есть все, что нужно для легкого завтрака.

Она. Мне нужно идти…

Он. Я могу приготовить чудесный кофе (после паузы, удивленно), по-арабски.

Она выходит из ванной полностью одетая, движения ее плавны, горды, она вызывает к себе невольное уважение.

Она. Нет, большое спасибо, повторяю, мне пора идти. Объясни мне, почему любой вопрос остается без ответа. Ты так и не дал утюг. Вид моей одежды, к сожалению, наводит на определенные мысли.

Он растеряно смотрит на нее, стоя обернутый в простыню у входа в ванную.

Она. Мой мобильный. Где нашел?

Он хочет что-то сказать, но, кажется, не может выдавать из себя ни одного слова.

Она (Берет у него мобильный телефон). Вот видишь, уже одиннадцатый час, я безнадежно опоздала на встречу. Такое со мной случилось в первый раз.

Он (Запинаясь). Так тебя…, тебя, зовут не Света?

Она (Немного резко). Слушай, можешь называть меня, как хочешь. Хорошо?

Он. Нет, я, пожалуй, не отпущу тебя просто так.

Она. Но мне действительно надо уходить, я на самом деле очень, очень опаздываю, точнее, уже везде опоздала.

Он. У меня скоро день рождения.

Она. Ну, что же из того, ты что хочешь, чтобы я осталась до дня рождения.

Он. Подожди, дай я тоже оденусь и проведу тебя. Куда тебе надо идти?

Она. Нет, послушай внимательно. Прежде всего, тебе нужно отдохнуть. Ты ведь не выспался. А потом, когда приведешь себя в порядок и (как бы принюхивается к нему), немного протрезвеешь, можешь сходить к ресторану Акифа и забрать свою машину. Хорошо? Ты оставил машину перед рестораном. Из твоей черной дыры ты вряд ли помнишь это, и будешь долго ее искать. И не пей больше столько. Как говориться, уже не тот возраст. Понял, ты все понял? Ну, а потом посмотрим. Договорились. Все, я ухожу, до свидания, и обязательно хорошенько отдохни.

Он. Нет, нет, я так не согласен. Ни за что. Я читал тебе Омара Хайяма, я привел тебя к себе домой, и ты согласилась, я провел с тобой целую ночь полностью голый и ты, заметь, была голой. Не могу понять, почему ты отрицаешь, что мы были близки. Ну, впрочем, это твое дело. Но все равно, я хочу номер твоего телефона (Смотрит на ее руку, в которой зажат мобильный телефон).

Она (Подставляет ему щеку для поцелуя). Ты сейчас скромно, чтоб не смутить мою стыдливость, поцелуешь меня и пойдешь спатки в постельку. Согласен?

Он. Нет, не согласен. Ты у меня спала, это ты меня раздела, а я раздел тебя. Мы пили коньяк в постели. Да, вспомнил, я наливал тебе коньяк на живот и слизывал его. Да, совершенно четко и ясно вспомнил, у тебя на известном месте волосы очень светлые, и когда я целовал его, даже сквозь все выпитое, чувствовал вкус и запах твоего тела. Да, мы занимались любовью! Я не был так пьян, что бы как тюфяк лежать голым рядом с такой красоткой. И после этого я не имею права узнать твое настоящее имя и номер телефона?

Она. Все сказал? Ты же знаешь, я очень стыдлива, но что бы прервать поток твоих слов, пожалуй, сделаю вот что, прямо сейчас разденусь и ты увидишь, что я волосы, как ты очень поэтично выразились, «на известном месте» выбриваю, и они, увы, темного цвета. Ты этого хочешь? (Начинает расстегивать пуговицы на платье). И зачем тебе все это нужно? Зачем?

Он. Потому…, потому, ну, потому, что я хочу с тобой познакомиться. Вот почему, черт тебя возьми.

Она. Опять ругаешься. Я же сказала, имя мне можешь выбрать сам.

Она открывает входную дверь. Он возвращается к кровати, садится, натягивает простыню на плечи, а потом на голову.

Он (Отупело). Это несправедливо!!! Нет. В любом случае, я читал ей Омара Хайяма. В конце концов, кажется я, схожу с ума, мне надо где-то спрятаться, хоть в черной дыре. Просто исчезнуть на некоторое время. Это не справедливо, я читал ей Омара Хайяма. Она бы могла остаться еще хоть ненадолго. Это несправедливо, несправедливо…

Она возвращается.

Она. Ты, в самом деле, думаешь, что я отнеслась к тебе несправедливо.

Он (Несколько ободрившись). Конечно, тысячу раз, конечно. Ты несправедливо со мной поступаешь. Ну, не по-товарищески что ли, тем более, сама говоришь, что я ужасно устал. Раз так (ободрившись окончательно), обо мне должен в таком состоянии кто-то заботиться. В конце концов, посмотреть, что бы со мной ничего не случилось, что бы я не выпал с балкона.

Она (Присаживается радом с ним, замечает возле кровати с его стороны свою сумочку, поднимает ее с пола). Сколько тебе нужно еще времени, сколько ночей, что бы познакомиться со мной и прийти в нормальное состояние.

Он (Снимая с головы простыню). Еще одну!

Она. Хорошо, еще одну ночь я, пожалуй, у тебя останусь, раз уж безнадежно везде опоздала.

Он. Нет, нет, постой. Еще две (Снимает простыню с плеч, запахивает ее на поясе). Еще три.

Она. Хорошо, в конце концов, ни одна сволочь не позвонила мне, когда я не пришла на встречи. Похоже, всем на меня наплевать, и я никому не нужна.

Он. Нет, останься здесь, у меня, до моего дня рождения.

Она. Нет, это уж слишком.

Он. Пожалуйста, что тебя сдерживает?

Она. Ну, если честно, не верю, что я тебе не надоем уже на третий день. Любовь к восточной поэзии выдает в тебе гурмана, который вечно ищет новых впечатлений. Должна предупредить, ничего особенного предложить не смогу. Я обычная женщина, была замужем два раза. Так что твой утонченный вкус насытится мною, моим телом и общением уже на второй – третий день.

Он. Прошу тебе, останься до моего дня рождения.

Она. Хорошо, решено. После этого я уйду, и ты не будешь искать со мной встреч, что бы ни произошло. Ты не будешь просить номер телефона, выспрашивать, как меня зовут и тому подобное.

Он. Хорошо, я согласен.

Она. Даешь слово?

Он. Да, до моего дня рождения, а потом мы расстаемся.

Она. Договорились. Мне сейчас все равно нужно выйти, есть дела всякие и, кроме того, нужно кое-что купить, так сказать, по женской части, у тебя этого просто не может быть. Не хочу потом осложнений. Надо трезво оценивать все, ой, извини, имею в виду - более взвешено.

Он. Да, да, понимаю, не маленький.

Она. Я скоро вернусь, часа через два – три. Потом побуду у тебя, поздравлю с днем рождения, если это только не выдумка. А потом мы расстанемся. И все. Только мне очень хочется, что бы ты все это время оставался таким как был там, у Акифа и здесь, что бы ты пытался меня соблазнить... Согласен, иначе возьму свои слова обратно.

Он (Дает ей ключ). Возьми, вот ключ.

Она. Зачем это?

Он. Мне будет приятно знать, что ты сможешь зайти ко мне потом, если передумаешь.

Она. Ты хочешь сказать, что будешь сидеть здесь и никуда не выйдешь.

Он. Да, я буду сидеть дома, мне всё и все уже надоело. Буду сидеть дома, ждать тебя.

Она выходит. Закрывает дверь на ключ.

Он (Читает стихи):

Когда неделю пить и просыха не знать,

Уж верно в пятницу нальешь себе опять.

Когда я протрезвел, нет радости, хоть вой.

А хмеля перебрав, слабею головой.

Над розами туман не тает до сих пор,

И сердце во хмелю витает до сих пор.

Вино кровь – мира. Мир - мой враг.

С какой же стати

Я пить не стану кровь врага.

Звонит мобильный телефон.

Он (Подносит трубку ближе к глазам). Кто это? Нет, мне он не интересен. Не буду отвечать. Меня нет, я умер, мне никто не нужен.

ПЕРВАЯ НОЧЬ.

Темно. Она включает свет в прихожей.

Он (Вскакивая на постели). Что?

Она (Включает свет в комнате). Это я.

Он. О-о. Как ты зашла?

Она (Снимая обувь). Разве забыл, что дал мне ключ.

Он. Это были ключи от машины. Я перепутал.

Она (Снимает пальто и вешает его в прихожей). И зачем ты это сделал?

Он. Сам не знаю, мне хотелось пошутить. Прости меня.

Она (Снимая шапку и распуская волосы). Я прощаю тебя. И хотя так поступают только свиньи, прощаю этого безвредного поросенка.

Он. Так как же ты вошла?

Она (Уходит на кухню, возвращается с яблоком, которое начинает с аппетитом есть). У тебя была открыта входная дверь.

Он. В самом деле?

Она (Садится в кресло возле кровати, продолжает с удовольствием есть яблоко). Да, я тебе принесла почту.

Он. Ты умеешь открывать любые замки? Как ты открыла почтовый ящик? (Просматривает принесенные газеты и журналы). Будешь читать?

Она. Нет, что интересного могут написать газеты. Они только пересказывают старые сплетни.

Он. Ты права, про нас с тобой они точно ничего не написали.

Она. Ты что, так целый день и сидел дома безвылазно.

Он. Я же ждал, когда придешь, у тебя ведь не было ключей.

Она. Врунишка, ты спал весь день.

Он. Нет, ждал тебя. Кроме того, я узнал, что Акиф никакого ресторана не открывал, он уже месяц как уехал и вряд ли вернется.

Она. Как это, Акиф уже месяц как уехал?

Он. А так, я перезвонил своим друзьям - приятелем и некоторым подругам. Вчера никто ничего не отмечал. А Акиф уже месяц как уехал.

Она. Враки! Ты никому не звонил.

Он. Откуда ты знаешь?

Она. Я ведь могу открыть любой замок.

Он. Я знал, что ты мне не поверишь.

Она. Мне нужно было вернуться к тебе, и все.

Он. Я ждал тебя, пытался вспомнить хоть несколько стихов Омара Хайяма.

Она (Улыбаясь, доедает яблоко). Да я знаю, ты бродил по квартире и кричал: «Аллах, акбар!».

Он. Да, это все, что я знаю по-арабски. А ты сказала, что я должен обольщать тебя на арабском языке. А откуда ты знаешь, что я кричал?

Она. Я слышала.

Он (Вглядываясь в ее лицо). Так ты моя новая соседка, и живешь в квартире через стенку?

Она. Нет, я живу с тобой.

Он. Да, до моего дня рождения. А может понравится, и ты останешься еще!

Она. Я еще не решила. Нет, скорее всего, тебе со мной скоро надоест. Мне нравится, когда мне посвящают все время, а это сейчас невозможно.

Он. Знаешь, а ты трезво рассуждаешь. Может, действительно, самое лучшее, побыть вместе лишь до моего дня рождения.

Она. Да, до позднего вечера твоего дня рождения. Хотя мне многое не понятно в этой истории: ты так хотел, чтобы я вернулась, а сам всучил ключи от машины, на которую у меня нет документов, да и водить я практически не умею.

Он. Я жалею об этом, был уверен, что вижу тебя в последний раз, что это все лишь розыгрыш, случайная встреча, у которой не может быть продолжения.

Она. Так зачем было давать ключи от машины. Я ведь могла иметь неприятности, заяви ты, предположим, что я их украла.

Он. Таких мыслей вообще не было. Я пожалел о том, что дал не те ключи (Пауза). Можно тебя поцеловать?

Она. Нет, сначала ты примешь душ и побреешься.

Она. От тебя, уж прости, милый, разит как из винной бочки. В твоей берлоге надо навести хоть какой-то порядок. Я не хочу спать здесь среди гор мусора и пустых бутылок.

Он (Направляется в ванную). Подчиняюсь вашим приказам.

Он возится в ванной, слышен плеск воды. Она убирает на кухне. Несколько раз звонит его мобильный телефон. Но, похоже, это совершенно не интересует ни его, ни ее. Она выходит из кухни, немного убирает в комнате. Открывает окна. Накрывает на небольшой столик в комнате, появляется бутылка коньяка, ваза с фруктами, тарелки, вилки. Она постоянно перемещается между кухней и комнатой. Когда он выходит из ванной, стол уже полностью накрыт. Горят две свечи.

Он. Да, комната совершенно преобразилась, я уже сто лет не ел здесь, не зажигал свечей.

Она. Тебе не интересно, кто звонил?

Он. Нет, не интересно, я хочу до своего дня рождения общаться только с тобой (раздраженно), и пусть все остальные оставят меня в покое.

Она. Ты когда последний раз ел? (Улыбается). У Акифа, который месяц назад уехал в Бейрут?

Он (Смущенно). Я не голоден.

Она (Целует его). Ты и в самом деле ждал меня?

Она. Что стоишь, садись. Ты уже можешь смотреть на спиртное. Налей нам.

Он (Берет со стола бутылку коньяка). Ох, французский, наверно, стоит кучу денег. Вот, пригласил даму, а она тратится на выпивку (оглядывает стол)… и на закуску. Да, пока я спал, ты не теряла времени даром. Мне очень неудобно, это я должен был все купить.

Она. Договор заключили мы с тобой. Я тоже взяла на себя определенные обязательства. Это было мое предложение, чтобы ты отоспался, а исследование содержимого холодильника убедило, что до твоего дня рождения мы не протянем (Смеется). Просто умрем с голоду.

Он. Разливает коньяк по рюмкам.

Она. Кроме того, нам надо отметить нашу первую ночь.

Он. Нет, вторую.

Она. Первую.

Он. Так мы занимались с тобою любовью или нет?

Она. Ты опять начинаешь, в следующий раз меньше пей, тогда не будешь делать арифметических ошибок (Смеется).

Он (Подносит рюмку к носу). Этот запах мне что-то напоминает.

Они пьют, едят. Она несколько раз выходит в кухню, приносит какую-то еду.

Стук в дверь.

Она. Ты кого-то ждешь?

Женский голос за дверью. Сашка, не валяй дурака, открой дверь.

Она (Шепотом). Кто это? Так тебя Сашка зовут. Ну, вот и познакомились.

Он. Мне никто не нужен.

Она. Но все же как-то неудобно, может откроешь.

Он. Надоело, все надоело.

Тот же голос за дверью. Сашка, ты же дома, не дури.

Она (Шепотом). Может откроешь, спросишь, чего она хочет.

Он (Шепотом). Я не желаю знать, что ей нужно. Уж она мне точно не нужна.

Она. Тогда открою я, скажу, что ты уехал на неделю.

Новый стук в дверь.

Тот же голос за дверью. Сашка, и это после того, что между нами было. Ну, хорошо!

Он (Шепотом). Пойдем, нам нужно спрятаться.

Она. Но как?

Он. Быстро, быстро. Если мы останемся, она нас поссорит и все закончится, не успев начаться. Она просто сумасшедшая, бог знает, что себе вообразила. (Торопливо расстегивает ей платье) Быстро, быстро (Гасит свечи). Поспеши, нам нужно отсюда исчезнуть.

Она (Отстраняя его руки). Так тебя зовут Саша. Саша, Сашуня.

Он (Шепотом). Здесь никого нет. В квартире никто не живет, а они все – зануды (Пытается ее поцеловать). Скажи, что она - зануда.

Она. Она - зануда, кстати, как ее зовут.

Он тянет ее к кровати, снимает одежду с себя начинает раздевать ее.

Тот же голос за дверью. Сашуня, я не буду обижаться, только открой.

Он. Дома никого нет, никого. Скажи ей, что никого нет дома.

Она. Нас нет дома.

Он. Скажи, что нас вообще нет.

Она прячется под одеяло, пока он гасит свет.

Он. Вот здорово (Они смеются). Ты видела, видела, мы успели в последнюю минуту.

Она. Ой, что это такое?

Он. Бутылочка коньяка, я спас ее в последний миг, это все что я сумел сберечь, у нас опять нет пищи, только питье. И отсюда нельзя выходить до моего дня рождения. А то эти зануды вновь начнут искать и приставать ко мне.

Он (Читает стихи):

Неделю пить и просыха не знать.

Но протрезвел, нет радости, хоть вой.

Над розами туман не тает до сих пор.

Вино кровь – мира. Он – мой враг. С какой же стати

Я пить не стану кровь врага.

Она. И ты уверен, что это Оман Хайям?

Он. Откуда мне знать. В моей голове есть полочка, на которой написано: «О.Х.» Когда хочу, мой голос читает с этой полочки. Вот и все.

Он (Читает стихи):

Что - благочестье? – плащ. Им пользуйся с умом:

С подругой хорошооооооо укрыться под плащом!

Звонит мобильный телефон.

Она. Ой, это мой (Находит телефон, подносит к глазам). Надоели. Меня нет, я уехала в отпуск.

ВТОРАЯ НОЧЬ.

Темнота. Можно конечно предположить, что они только что занимались любовью, а сейчас отдыхают. Они сидят на полу, спина к спине, рядом - тарелка с крупным белым виноградом Они отщипывают от грозди ягоды и медленно едят. Во рту у него незажженная сигарета, в руке пачка сигарет и зажигалка.

Она. Скажи: виноград.

Он. Виноград.

Она. Нежнее: виноград.

Он. Виноград.

Она. А теперь тихонько: виноград.

Он (Тихо): виноград.

Она. Я хочу, что бы ты сказал: виноград, ласково.

Он. Ты мой ласковый виноград.

Она. Ты меня любишь?

Он. Ты мой сладкий виноград.

Она. Скажи, что никогда меня не бросишь.

Он. Я очень люблю сладкий виноград.

Она. Скажи, я тебе нравлюсь?

Он. Я лежу под кустом винограда, открыв рот, и жду пока ягодка сама в него упадет.

Она. Скажи, что хочешь меня.

Он. Я хочу без конца есть сладкий зрелый твердый виноград.

Она. Скажи, сколько еще ночей осталось до твоего дня рождения?

Он. Я не умею считать.

Она. Скажи, ты боялся, что я не приду?

Он. Я буду кушать виноград целыми днями.

Она. Скажи, я красивая? Я тебе нравлюсь?

Он. Откуда я могу знать. Я тебя толком и не разглядел (смеется). Ты то напаиваешь меня до бесчувствия, то выключаешь свет и прячешься от меня под одеялом. А в темноте я вижу только на ощупь.

Она (Смеется). Ты опять уклоняешься от прямого ответа.

Он. Я люблю кушать виноград, и интуиция мне подсказывает, что его формы совершенны. Он всегда сладок, хотя мне виноград не показывают.

Она смеется, они возятся в кровати.

Он (Читает стихи):

На ощупь ты:

О, Боже! Всеблагой!

О, Блеск Величия!

О Боже! Сердце!

Она. Что сердце болит?

Он. Нет, нет. Это все Хайям.

Она. Скажи, что ты будешь делать, когда наступит последний вечер, а потом ночь.

Он. Я буду необычайно хотеть кушать виноград.

Она. Но мне надо будет уходить. Ты помнишь наш договор?

Он. Мы можем нарушить его.

Она. Нет, слово надо держать, чего бы это ни стоило.

Он. Тогда у меня возникла идея. На свой день рождения пойду к Акифу, напьюсь, чтобы попасть в черную дыру и, как знать, может опять проснусь с тобой в одной постели (Задумывается). Ну, а на дальнейшее у меня пока не хватает фантазии. Кстати, а как тебя зовут?

Она. Кажется, мы решили этот вопрос раз и навсегда. Ты можешь называть меня тем именем, которое больше нравиться. Я буду на него отзываться…, без проблем.

Он. Да, а еще я придумал, как узнать твой номер телефона: с твоего наберу номер своего телефона.

Она. Ну, это тебе вряд ли поможет, я не буду отвечать на звонки или поменяю номер, так что не трать времени. Тем более, мой мобильный уже разрядился, а зарядного устройства у меня нет с собой. Я же не знала, что меня закроют здесь надолго. (Смеется.)

Он. Виноград так нежен и сочен.

Она. Сейчас мне чудится голос травы. Как трава шумит, шелестит и шепчет. Или это не трава, а сердце чье-то… Огромное, травное…, травяное, травянистое.

Слышны звук поцелуев, возня в кровати. Потом тишина.

Она. Хочешь еще винограда?

Он (После паузы). Ты хочешь кофе?

Она. Ты просто мастер уходить от ответов на вопросы.

Он. А ты очень скрытная. Никогда нельзя понять, что у тебя в мыслях.

Она. А зачем это тебе нужно. Лежи себе под кустом винограда и жди. У тебя славно получается напиваться до бесчувствия, ведь надеюсь, ты это делал без всякой цели. Просто пил и пил, и вот результат (Смеется).

Он. Так сделать кофе?

Она. Да, конечно, а то от винограда уж скулы сводит.

Он (Встает с кровати, оборачивает нижнюю часть тела простыней, уходит на кухню, там зажигается свет. Через некоторое время появляется возле кровати с двумя чашками кофе). Вот, пожалуйста.

Она (Приподнимается на кровати, пытается прикрыть грудь, но потом перестает обращать на это внимание). Я хочу, что бы ты рассказал, как меня любишь.

Он. Я тебя просто обожаю.

Она. Нет, обожать меня не надо, я хочу, чтобы ты меня любил до своего дня рождения, а потом забыл и не вспоминал.

Он. Ну, такого уговора не было. Каждый имеет право на мысли и на приятные воспоминания.

Некоторое время они молча пьют кофе.

Он. Ой, забыл выключить свет на кухне, (смотрит на нее, как будто видит в первый раз, не может оторвать взгляда от ее груди).

Она. Иди выключай. Ты все время пытаешься вогнать меня в краску, хотя знаешь, что я очень застенчивая.

Он встает идет на кухню, гасит свет, возвращается к кровати.

Он (Читает стихи):

Два локона твоих назвал бы я друзьями,

Свиданья розами, а дни разлук шипами.

Из-под щита волос твой взгляд – удар копья.

В любви – глоток воды, ты в миг размолвки – пламя.

Вздыхая по тебе, брожу меж стен пустых.

Лишась тебя, мой дом стал черным и затих.

Как слуг, тебе вослед я шлю глаза и сердце:

Всем сердцем я с тобой, твой путь – в глазах моих.

Едва ты вышла в сад, смутился алый мак,

Не успокоится от зависти никак.

Она. Скажи честно, часто ты прибегаешь к такому способу соблазнения?

Он. Откуда я знаю, мне кажется, что всю свою прошлую жизнь я полностью забыл. Моя жизнь началась после того, как я очнулся здесь, рядом с тобой.

Она. Ты опять не ответил на вопрос. Просто интересно, ты учил эти стихи с какой-то определенной целью. Ну, что бы иметь оружие для обольщения неопытных девчонок. Могу побиться об заклад, что ты - преподаватель, студентки сходят от тебя с ума, а первая жена бросила, застукав за чтением стихов без одежды вместе со смазливой девицей (Смеется).

Он. Говорю тебе, я забыл прошлую жизнь, не хочу ее вспоминать и возобновлять.

Она. Знаешь, только не обижайся, я, наверное, пойду и поужинаю дома.

Он. Я до сих пор не знаю твоего имени. Хотя нет, я придумал тебе имя, очень хорошее - Изабелла.

Она. Изабелла?

Он. Да, есть такой сорт винограда, и из него делают чудесное красное вино.

Она. Что ж, может я и соглашусь быть Изабеллой до твоего дня рождения, а потом…

Он. Нет, не хочу знать, что будет потом. Тем более, что у нас еще есть так много прекрасного винограда.

Она. Тогда я, может быть, останусь (Улыбается).

Он. Посмотри мне в глаза и подумай обо всем, что произошло между нами за эти дни.

Она (Думает).

Он. А теперь подумай о том, как ты меня любишь.

Она (Думает).

Он. Подумай об этом немного нежнее.

Она (Думает).

Он. Сформулируй все более четко, что бы я мог ухватиться за эти мысли и сделать для себя выводы.

Она (Думает).

Он. Подумай, что никогда меня не забудешь.

Она. Не хочу думать, последняя ночь не должна наступить. Мы что-то потом обязательно решим. Кстати, а какой сейчас день?

Он (Хитро). Не помню.

Она. Шутки шутками, но на день рождения твои друзья начнут выламывать дверь и обрывать телефон.

Он. У нас еще много времени впереди.

В темноте несколько телефонных звонков. Они не берут трубки, возня под одеялом, звуки поцелуев. Снова телефонные звонки.

ТРЕТЬЯ НОЧЬ.

Она сидит за столом, он входит с подносом.

Он. Оп - ля. Это надо попробовать, что бы восстановить силы.

Она (Сомнительно разглядывает принесенное блюдо). Оно съедобное, что это?

Он. Да, конечно, очень съедобное.

Она. Так что же это?

Он. Кролик, тушеный в сметане.

Она. Начинает есть. Ммммм…, очень вкусно. Не знала, что у тебя есть и талант кулинара. Поделись секретом.

Он. Не могу.

Она. Как это? После того, что было, у тебя есть от меня какие-то секреты.

Он. Все равно не могу.

Она. Тогда я прекращаю есть.

Он (После паузы). Это старинный фамильный рецепт, готовить такое блюдо могут только мужчины нашей семьи.

Она. Тем более мне нужно его знать. Ведь, мужчины этой семьи иногда напиваются до бесчувствия и нуждаются в восстановлении сил. А как еще можно восстановить силы мужчины, отходящего после пьянки, который не может стоять на ногах возле плиты, если не путем изготовления кролика тушенного в сметане (С видимым удовольствием ест).

Он (Тоже ест). По большему счету рецепт очень прост. Главное поймать кролика. Белого кролика, он должен быть именно белый, и ловить его надо в лесу. Кролик из клетки, домашний, не годится. Кролика свежуют, вымачивают в вине, и тушат в сметане с овощами: морковкой, капустой и прочим.

Она (С улыбкой глядя на него). Милый, и где это ты поймал белого кролика, в холодильнике, что ли.

Он. А почему и нет. Всегда надо иметь в холодильнике парочку белых кроликов на случай внезапного истощения сил.

Она. Да, сил отдано не мало.

Он (Читает стихи).

Твой локон так душист, что хочется вкусить.

Она (Неожиданно для себя). Кусай себе. Не нужно и просить.

Он (Читает стихи). Тогда уж покушусь на два плода желанных.

Она (Уже уверенней). Опомнись. Кипарис вдруг стал плодоносить!

Темнота. Слышны звуки, напоминающие беготню каких-то мелких животных, вероятно, это кролики. Возня под одеялом.

Он (Читает стихи).

Гулять пошел вчера, спустился на лужок

И вижу: лепестки рассыпаны у ног.

«Кто подвенечные сорвал наряды, роза? –

«Увы! К невинности подкрался ветерок…»

ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ.

Она (Заходит в комнату с клеткой, в каких держат птиц, накрытой черным платком). Я тебе что-то принесла.

Она. Это зверь (Улыбается).

Она. Если честно, то точно не известно, что это за зверь.

Он. Не понимаю.

Она. Ну, вообще-то это, скорее всего, белый кролик. Но его нельзя видеть. Это невидимый белый кролик.

Он. Как ты тогда знаешь, что это именно белый кролик, и он находится в клетке.

Она. Когда клетка накрыта, он шевелится.

Она. Правда?

Она. Да. Он шевелится только во тьме. Вот послушай.

Оба слушают.

Он. Что он сейчас делает?

Она. Не знаю. Может, ест, может, гуляет, может, мечтает.

Он (С сомнением). Мечтает?

Она. Во всяком случае, если прислушаться, можно услышать его мысли.

Он. И про что же он сейчас думает?

Она. Откуда мне знать.

Он. И что мне с ним делать?

Она. Это для украшения.

Он. Для украшения?

Она. Для украшения квартиры. Особенно подходит для спальни..., ведь он, белый кролик, не любит оставаться в одиночестве ни при каких обстоятельствах.

Он. Слушай, мне совершенно не нравится зверь, пусть даже это и невидимый белый кролик, на которого нельзя взглянуть.

Она. А вот увидеть его как раз и можно.

Он. Как же я могу его увидеть, если он невидимый?

Она. Ты можешь увидеть его присутствие. Этого вполне достаточно. Если ты хочешь убедиться, что он здесь, можешь дать ему поесть. Ты снимаешь платок, ставишь ему еду в миске, потом опять накрываешь клетку и немного ждешь. Он всегда ест очень быстро и съедает все, без остатка. Как только он доест, ты поднимаешь платок и видишь, что миска пуста. Вот так ты и видишь его присутствие.

Он. Я увижу лишь пустую миску.

Она. Именно так ты его и увидишь.

Он. Да конечно…

Она. Так что?

Она. Ты соглашаешься.

Он. А что он любит есть?

Она. Он неприхотлив, ты ведь хорошо знаешь, что обычно едят кролики… Морковку, капусту, яблоки. Но помни, он ест очень много. Его нужно кормить каждые четыре часа.

Он. Нет, это совершенно невозможно, меня иногда целыми днями не бывает дома.

Она. Тебе нужно будет лишь возвращаться каждые четыре часа. И еще нужно присматривать, так как время от времени у… него рождаются малыши, то есть у нее рождаются малыши. Собственно, это не белый кролик, а белая крольчиха.

Он. Прекрасно. Она что рожает их самостоятельно?

Она. Никто не знает. Мне кажется, это происходит от света. Каждый раз, когда снимают платок, она оплодотворяется светом.

Он. Тогда это точно самка.

Она. Я ж тебе говорила, что это белая крольчиха. Но мне кажется, что этот вид имеет только самок.

Он. Ну, ладно, а что делать с малышами, когда они родятся.

Она. Поначалу ты сможешь их погладить. Новорожденные дают себя гладить только первые два – три часа жизни.

Он. А что же с едой?

Он. Вот здесь маленькая проблема.

Он. Что, их тоже нужно кормить каждые четыре часа?

Она. Нет, их сначала нужно отлучить от матери. Это абсолютно необходимо, так как малыши этого вида сразу умирают, если их не отлучить от матери. Поэтому всегда нужно иметь наготове маленькую клетку. Как только увидишь, как вспыхнет маленькая искорка, это означает, что малыш хочет покинуть мать. Тогда ты открываешь большую клетку и говоришь: пиу, пиу. И малыш переходит из большой клетки в маленькую.

Он. Эти существа очень разумные.

Темнота. В комнате почти тихо, можно лишь догадаться, что они здесь. Иногда вспыхивают искорки.

ПЯТАЯ НОЧЬ.

Он в ванной бреется, она готовит ему одежду, на стульях в комнате развешаны рубашка, костюм, галстук, носки. Похоже, она готовит его для праздничного вечера.

Он. Кажется уже восьмой час.

Она. Ты так думаешь?

Он. Мой сосед сверху… Ты слышишь его? Он только что вернулся.

Она. Я ничего не слышу.

Он. Он всегда возвращается около восьми. Сейчас он снимает обувь.

Она. Ты сошел с ума, как ты можешь это знать?

Он. Кажется, с недавних пор мой слух развился просто удивительным образом. Я теперь слышу все звуки дома. Вот сейчас он включает свет в прихожей.

Она. Немедленно остановись!

Он. Но это правда. Я слышу шаги, голоса, дыхания, вздохи. Это напоминает копошение насекомых под обоями... Особенно это начинает действовать на мозги, когда темнеет. Все звуки дома проходят через мой мозг... Даже если жильцы молчат, я слышу, что они молчат…

Она. Он, твой сосед, живет один?

Он. Да. Он живет здесь всего месяца три. Чувствуешь, как он идет по комнате?

Он. Теперь он садится в кресло.

Она (Обнимая его). Ой, он встал и открыл холодильник.

Он. И достает оттуда пакет молока.

Она. Ты уверен, что это именно молоко?

Он. Послушай, как он пьет, так можно пить только молоко.

Она. Пожалуй, ты прав.

Она. Он опять открывает холодильник, кладет туда пакет с остатками молока и закрывает холодильник.

Он. Великолепно.

Она. Он возвращается в прихожую.

Он. А теперь?

Она. Теперь он идет в комнату, включает телевизор.

Он. И что он смотрит?

Она. Какую-то идиотскую спортивную передачу о велогонках.

Он. Мне такие никогда не нравились.

Она. Как ты думаешь, сколько ему лет?

Он. Где-то около тридцати.

Она. Он опять в кухне.

Он. Достает из холодильника замороженную тушку белого кролика.

Она. Начинает его готовить по твоему секретному рецепту.

Он. Но у меня нет братьев. А этот рецепт сейчас во всем мире знают только два человека: я и ты.

Она. Черт возьми! Что это такое?

Он. Ну, вот и ты начала вспоминать черта. А… это парень, помешанный на компьютерных играх. Сейчас он начинает очередную битву с воинами зла.

Она. Слева кто-то начинает слушать симфоническую музыку.

Он. Это помощник управляющего банком. Очень скромный воспитанный молодой человек.

Она. Слышишь, кто-то открыл дверь парадной.

Он. Это, наверное, девушка с третьего этажа. Она всегда возвращается примерно в четверть девятого.

Она. Она выглядит утомленной.

Он. Да, она много работает.

Она. Она снимает перчатки, ищет в сумочке ключи.

Он. На то, что бы их найти, она тратит всегда от сорока секунд до одной минуты.

Она. Она такая привлекательная и одновременно скромная.

Он. Я всегда думаю о том, что она должна познакомится с тем парнем из банка. Это странно, что они никак не могут просто случайно встретиться. Утром он выходит в полвосьмого, а она – без четверти восемь. По воскресеньям она с утра идет на рынок, а он - отсыпается и встает поздно. И так все время, минуты никогда не совпадают. Это длиться уже достаточно долго. Действительно какое-то безумие.

Она. Она снимает обувь, пальто, вешает его в шкаф.

Он. Теперь она идет на кухню.

Она. Должна взять и съесть грушу.

Он. Кажется, в этот раз будет яблоко.

Она. Сейчас она включит телевизор,

Он. …будет смотреть тот же канал, что и банковский служащий.

Она. Они все сошли с ума. Как можно смотреть прямой репортаж с велогонки, которая длиться три - четыре часа.

Он. Должны же все они что-то делать.

Он уходит в ванну. Слышен шум воды.

ШЕСТАЯ НОЧЬ.

Он появляется в комнате, идет на кухню, возвращается с бутылкой пива, пьет, садится в кресло, рассеянно смотрит на стол, на котором лежит листок бумаги, берет его, начинает читать.

Он (Читает). Где ты был? Я пришла вовремя, но тебя не застала. Ты что и от меня хочешь убежать? Ты обещал ждать меня дома и никуда не выходить. Ты ходил смотреть почту в почтовом ящике? Отнеси сейчас же все, что получил, обратно в ящик, хорошо. Но смотри, что бы тебя никто не видел. К сожалению, я не смогу прийти этим вечером. Но завтра мы увидимся непременно. Утром я забыла у тебя свои перчатки, наверное, они лежат где-то на подушке… Видишь? Можешь их там и оставить, мне будет приятно знать, что ты спишь на моих пальчиках. Послушай, будь умницей и ложись сегодня спать пораньше. И, в любом случае, не перечитывай все, что я написала еще раз. Хорошо? Ты мне обещаешь? Скажи, что обещаешь. Громче, что бы я услышала твой голос.

Он. Да, обещаю.

Он (Продолжает читать). Громче, я ничего не слышу. Еще громче, я тебя очень прошу.

Он. Да, да! Обещаю.

Он (Продолжает читать). Спасибо. Я доверяю тебе. Целую тебя очень крепко. До завтра, и не забудь вернуть всю почту в почтовый ящик. Хорошо? Я у тебя, я с тобой даже сейчас. Согласен? Тогда, до завтра.

Долгая пауза.

Он вновь смотрит на листок бумаги, как будто впервые видит его, берет её послание и опять начинает читать, встает, идет на кухню, открывает холодильник, достает небольшую морковку, чистит ее, возвращается в комнату и продолжает читать письмо.

Он (Читает). Где ты был? Я пришла вовремя, но тебя не застала. Ты что и от меня хочешь убежать? Ты обещал ждать меня дома и никуда не выходить. Ты ходил смотреть почту в почтовом ящике? Отнеси сейчас же все, что получил, обратно в ящик, хорошо. Но смотри, что бы тебя никто не видел. К сожалению, я не смогу прийти этим вечером. Но завтра мы увидимся непременно. Утром я забыла у тебя свои перчатки, наверное, они лежат где-то на подушке…. Видишь? Можешь их там и оставить, мне будет приятно знать, что ты спишь на моих пальчиках. Послушай, будь умницей и… не пытайся читать то, что я написала, в третий раз. Почему ты меня не послушал? Есть вещи, которые ты должен понимать сам. Я не могу тебе вот так всего пояснить. Хорошо, пообещай, что больше меня обманывать не будешь. Ты мне обещаешь? Скажи, что обещаешь. Громче, что бы я услышала твой голос.

Он. Да, обещаю.

Он (Продолжает читать). Громче, я ничего не слышу. Еще громче, я тебя очень прошу.

Он. Да, да! Обещаю.

Он (Ошеломленно смотрит на лист бумаги, кладет его на стол, вновь берет, опять читает).

Он (Читает). Где ты был? Ты что и от меня хочешь убежать? Ты обещал ждать меня дома. Я надеюсь, что никто не видел, как ты входил и выходил. К сожалению, я не смогу вернуться этим вечером. Нет, вовсе не потому, что ты раз за разом нарушал свои же обещания. За это я тебя прощаю. А завтра мы увидимся непременно. Послушай, будь умницей. И еще одно, прекрати свое дурацкое расследование. Ты не сможешь найти ни ресторан Акифа, ни самого Акифа. Оставь все это, хорошо. Спасибо. Я доверяю тебе. Целую тебя очень крепко. До завтра. Хорошо? Я у тебя, я с тобой даже сейчас. Ты помнишь, что это наша шестая ночь. До завтра.

Он. Нет, нет. Ты украла у меня эту ночь. Не согласен, я с первого дня был против того, что бы ты уходила.

Он кладет листок на стол. Некоторое время смотрит на него, трогает край, вновь берет. Опять начинает читать.

Он (Читает). Да, ты должен помнить, что это наша шестая ночь. Я сейчас с тобой. Это будет очень хорошая ночь, вот увидишь. Мои перчатки рядом на подушке. И еще все предыдущие пять ночей, которые остались в твоей квартире, с тобой. А теперь ты должен, наконец, выключить свет и научиться слушать тишину. Ты ляжешь в постель, закроешь глаза и будешь слушать только тишину. И больше не притронешься к моему письму. Мы будем слушать тишину вместе. Согласен? Ты должен представить, что это тишина моего голоса, что тишина – это и есть я. Эта тишина – это я, которая тебя ласкает. Успокойся, послушай.

Он слушает тишину.

В тишине слышны звуки бегающий по комнате животных, видимо это невидимые белые кролики, усиливается запах винограда или, может быть, коньяка.

СЕДЬМАЯ НОЧЬ.

Она входит. Снимает обувь. Включает свет в прихожей. Снимает пальто, вешает его на вешалку. Снимает шапочку и распускает волосы. Идет на кухню, берет в холодильнике яблоко. Заходит в комнату, садится на стул и ест яблоко.

Вся комната заполнена маленькими клетками, укрытыми платками.

Она. Давай, выходи оттуда!

Она. Давай же, выходи!

Она. Ты что, правда, сердишься?

Она. Ты ел что-нибудь?

Она. Если хочешь, я что-нибудь приготовлю.

Она. Хочешь спагетти?

Она (Роется в холодильнике). А омлет?

Она. А белого кролика, тушенного в сметане?

Она. Ну, скажи хоть что-нибудь, ты перешел все границы… Я тебе ничего такого не сделала.

Он (невидимый, его голос слышен из всех концов комнаты). Таки сделала.

Она. Нет же, нет!

Он (невидимый). Да.

Она. А если мы помиримся?

Он (невидимый). Нет!

Она. Я приготовлю тебе что-нибудь поесть. Я даже уже вымыла посуду.

Он (невидимый). Нет!

Она. Я принесла бутылочку конька, того, который ты так любишь.

Он (невидимый). Да плевал я на него. Я от него шалею. С этой минуты буду пить только молоко.

Она. А что означают все эти клетки?

Он (невидимый). Тебя не касается!

Она. Так ты не хочешь меня поцеловать?

Он (невидимый). Зачем?

Она. Иди сюда, я хочу, что бы ты меня поцеловал.

Он (невидимый). Погоди. Сначала я должен покормить своих зверьков.

Она открывает бутылку и наливает две рюмки.

Она (Пьет). Этот коньяк действительно чудесный. Недаром ты забыл все, кроме этого чудесного запаха.

Он (невидимый). Передай мне, пожалуйста, ту клетку.

Она. Какую именно?

Он (невидимый). Большую… Спасибо… Ай! Ай!

Она. Что случилось?

Он (невидимый). Ничего.

Она. Тебя укусили?

Он (невидимый). Что? (Вспышки в клетках). Да остановитесь, о, Боже, остановитесь!

Она. Что ты там делаешь?

Он (невидимый). Они спятили, спятили. Только что появились на свет, а уже начинают плодиться. Еще и считают, что я их отец.

Она. Но это так. Имей в виду, что именно ты провоцируешь их на размножение.

Он (невидимый). Но я ведь я их даже не касаюсь.

Она. Неужели?

Он (невидимый). Конечно. Они стали чрезвычайно распущенными, вступают в связи с моими запахами, с моей тенью, с моим дыханием, со стуком сердца. Стоит мне взглянуть в зеркало, они вступают в связь с моим отражением… Едва я произношу слово, как они пытаются соблазнять даже слова… Никогда не видел такой жажды жизни. Что с этим делать? Куда я их буду сажать через два – три дня. Передай, пожалуйста, еще одну пустую клетку, ту, что справа от тебя.

Она. Какую, вот эту маленькую?

Он (невидимый). Да. Они еще есть в шкафу, открой, пожалуйста, шкаф.

Она открывает шкаф, и множество клеток падает на пол. Вспышки во всех клетках, напоминающие фейерверк.

Она. Ну, хватит, выходи. Пусть они немного подождут, а ты выходи оттуда.

Он. Боже мой, откуда я должен выйти. Я нигде. На самом деле, сам не знаю, где я. Может ты скажешь, откуда я говорю с тобой.

В комнате появляется какая-то, едва видимая дымка, походящая на тень.

Он (невидимый). Откуда?

Она. Отовсюду.

Он (невидимый). Тогда, я везде.

Она. Ты умрешь там с голоду.

Он (невидимый). Я не могу умереть с голоду, потому, что еда не может умереть с голоду.

Она. Так они тебя едят?

Он (невидимый, вздыхая). Так мне кажется.

Она. Ты уверен?

Он (невидимый). Да, думаю, что они мною уже наелись, пока я не успел разобраться, что происходит.

Она. И тебе было больно?

Он (невидимый). Наоборот, даже понравилось. Когда я перемещаюсь по комнате, они страшно возбуждаются и продолжают размножаться со скоростью света. (В гневе). Брысь, брысь!

Она. Чего они еще хотят?

Он. Они только что занимались любовью с тем, о чем я думал.

Она. О Боже, перестань же думать. Они заполнят весь дом.

Он. А ты не можешь присоединиться ко мне в таком случае. Мне кажется, было бы лучше, если бы они занимались любовью одновременно с нами.

Серия вспышек. Тени переплетаются между собой.

ВОСЬМАЯ НОЧЬ.

Он. Я хочу вступить с тобой в брак.

Она. Я согласна.

Он. Надеюсь, ты еще не замужем?

Он. Чудесно.

Короткая пауза.

Он. Так что же?

Он. Ты хочешь стать моей женой?

Она. Я надеюсь, ты не женат?

Она Чудесно.

Короткая пауза.

Он. Так что же?

Он. Мы женимся?

Он. Я хочу, что бы мы сделали это сейчас же.

Она. Хорошо.

Короткая пауза.

Она. Сегодня?

Он. Не сегодня, а сейчас же!

Она. Сейчас!

Она. Хорошо.

Короткая пауза.

Он. Так что же?

Он. Мы это делам?

Он. Нам нужен свидетель.

Она. Только если мы этого хотим.

Он. В самом деле. Нам не нужен свидетель.

Он. Очень хорошо.

Он. Нам никто не нужен.

Он. Очень хорошо.

Она. Но нужен хоть какой-то ритуал.

Он. Мы можем выйти на балкон, если ты хочешь.

Она. Согласна.

Он открывает дверь на балкон, они выходят туда, взявшись за руки.

Он. Ты готова?

Он. Тогда я объявляю нас мужем и женой.

Несколько раз звонят мобильные телефоны, потом звонки прекращаются.

ДЕВЯТАЯ НОЧЬ.

Она. Ты спишь?

Он. Мне снится, что ты говоришь со мной.

Она. Ты меня слышишь?

Он. Мне снится, что я тебя слышу.

Она. Ты боишься?

Она. Чего ты боишься?

Он. Боюсь, что кто-то придет и разбудит нас.

Она. Я с тобой, в твоем сне?

Она. Ты можешь коснуться меня?

Он. Мне нет нужды тебя касаться, потому что мы видим один и тот же сон.

Она. Ты можешь рассказать свой сон?

Он. Он еще очень непонятный. И мне начинает казаться, что он постепенно отделяется от нас.

Она. От наших тел?

Он. Да, и мы его понемногу оставляем.

Она. А наши тела, ты их видишь?

Он. Да, они спят, обнявшись, им очень хорошо.

Она. Тогда послушай внимательно. Нужны ли нам еще наши тела?

Он. Скорее всего, нет.

Она. А наши тела. Им не будет жалко нашего отсутствия?

Он. Скорее всего, нет.

Она. Ты чувствуешь, что мы начинаем покидать наше присутствие?

Она. Отделяться от нашей памяти?

Она. От наших пяти чувств... Они остаются за нами будто пятиугольник, нарисованный на асфальте.

Она. Ты страдаешь от этого?

Он. Нет, я становлюсь необычайно легким.

Она. Теперь они очень далекие, наши тела, сплетенные в объятиях. Все дальше и дальше. Ты их еще видишь?

Он. Как две маленькие точки.

Она. Мы стали двумя голосами, просто двумя голосами.

Он. Чем-то большим.

Она. Чем-то большим, это чем?

Он. Скорее всего, двумя взмахами белых крыльев в полете.

Она. Мы в свободном полете над нами самими, разве не так.

Он. Нет, что-то большее.

Она. Что-то большее - это что?

Он. Я не знаю. Мы летим надо всем, нам уже не нужным.

Она. Мы парим над миром.

Он. Над всем миром.

Она. Возможно, мы стали неразлучными, наконец-то неразлучными.

Он. Я ощущаю тебя, так, будто мы два крыла одной птицы.

Она. Тогда удивительно, что мы еще можем общаться. Теперь у нас должен быть один голос.

Он. Думаю, так скоро и будет.

Она. Ты слышишь меня, будто я твой собственный слух?

Она. Ты видишь меня, будто я твое собственное зрение?

Она. Тогда ты не можешь меня больше коснуться, потому, что нельзя прикоснуться к своему собственному прикосновению.

Он. Именно так. Но я лишаюсь и второго тела, которое я обцеловывал, и грущу о том, что не имею тела, которое ты можешь целовать и ласкать.

Она. Наоборот, я чувствую, что наша любовь и наши ласки приближаются к совершенству. Ты видишь что-нибудь вокруг себя?

Он. Мне кажется, что я веко, которое прикрывает все видимое.

Она. А что находится в центре всего, что ты видишь?

Она. А что ты слышишь?

Она. Музыку. Музыку падения в самом падении.

Она. Это не очень хорошо. Ты еще боишься меня?

Он. Может быть. Я так и не успел тебя понять, даже не узнал твоего имени.

Она. Не отвечай мне больше.

Он. Но я ведь знаю все ответы.

Она. Ты еще боишься тишины?

Он. Нет. Потому, что тишины больше не существует.

Она. И мы будем говорить так до бесконечности.

Он. Да, боюсь, что если мы прекратим говорить, то потеряем равновесие и упадем.

Она. Ты еще помнишь то место, откуда начался наш путь?

Она. Ты помнишь мой последний вопрос?

Она. Ты помнишь, что я спросила через мгновение?

Она. Ты еще слышишь тишину?

Она. Как быстро ты можешь отвечать на вопросы?

Он. Я отвечаю на них еще до того, как ты их задаешь.

Она. Хорошо, теперь решай сам, мы переходим на ту сторону?

Она. Ты уверен?

Она. Я спрашиваю в последний раз. Ты абсолютно уверен?

Она должна быть достаточно длинной, что бы особенно нетерпеливые зрители подумали, что спектакль уже завершен. Собственно, все остальное и действительно уже не имеет особенного значения.

После паузы.

Она. Что ты любил больше всего, когда был мальчишкой?

Он. Сидеть на берегу реки и бросать в нее камешки, а потом следить, как медленно расходятся круги по воде. Я мог этим заниматься часами и мне никогда не наскучивало.

Она. Назови реку, возле которой ты бы хотел жить.

Он. Дунай. Дунай в его верхнем течении.

Она. Тогда в следующей жизни ты будешь рекой.

Она. А я - маленьким мальчишкой, который приходит к берегу реки и часами кидает в нее камешки.

Пустая комната. В ней постепенно светлеет. Слышны голоса с лестничной площадки.

Первый голос. Это тут.

Второй голос. Вы уверенны?

Первый голос. Разве вы не чувствуете запаха? Мне кажется, он какой-то необычный.

Стук в дверь.

Второй голос. Александр, откройте.

Первый голос. Не тратьте времени. Уже десять дней, как его никто не видел.

Второй голос. Вы уверенны, что он находится там?

Первый голос. Я боюсь худшего (Обращается к кому-то еще, вышедшему на лестничную площадку). Уважаемая, вы не могли бы присутствовать при вскрытии квартиры?

Голос женщина. Добрый день.

Первый голос. Это представитель властей.

Второй голос (представителя властей). Вы собственница этой квартиры?

Женский голос. Да.

Голос представителя властей. У вас есть запасной ключ?

Женский голос. Он у меня был, но Александр несколько раз терял ключ, я давала ему запасные. Боюсь, что…

Третий голос Добрый день.

Все. Добрый день.

Третий голос. Так я могу приступать?

Голос представителя властей. Подождите, нам нужен еще один понятой.

Первый голос. Девушка, спуститесь к нам на минуту, пожалуйста?

Голос молодой девушки. Добрый день. Конечно.

Голос молодого человека. Я живу этажом выше. В течение последних десяти дней в квартире было тихо. Лишь постоянно звонил мобильный телефон, кажется, даже два. Но трубку никто не брал.

Голос представителя властей. Вы знали жильца квартиры?

Голос молодого человека. Нет, я его ни разу не видел и здесь живу недавно.

Голос молодой девушки. Я иногда слышала, как он разговаривает по-арабски, похоже, что читал стихи.

Голос молодого человека. И я.

Голос молодой девушки. Но последние две недели я его не слышала.

Третий голос. Так что, можно начинать?

Голос представителя властей. Да, начинайте.

Женский голос. Только осторожней, пожалуйста.

Снаружи кто-то копается в замке, слышен скрежет металла по металлу, новые комментарии присутствующих, которые сливаются в негромкий гул.

-Правда, что…

-Мне кажется, что этот запах говорит о многом…

-Я всегда считала…

-Извините, что вы сказали…

-Может надо найти его родственников…

-Это представитель властей…

-А, тогда понятно…

-Пойдем скорее, нечего здесь делать…

Дверь открывается, но не полностью.

Третий голос. Не открывается до конца. Такое впечатление, что изнутри ее чем-то подперли.

На дверь сильно давят, она слетает с петель, задевает стул, с него падает миска, полная небольших круглых камешков, которые раскатываются по квартире. В комнату никто не входит.

(Может быть, по мотивам пьесы французского писателя Матея Вишнека «Приключения медвежат панда», хотя автор в этом не уверен, так как не читал её на русском языке, а французского не знает.)