Гумилев Николай Степанович – в 2016 году исполняется 130 лет со дня рождения поэта. * * * Здесь по дорогам рыщут банды, А солнце иссушает взор, Дряхлеют здесь негоцианты В тени блаженных сикомор. И, как к себе домой, в деревню Безлунной ночью входит лев, Где проходил дорогой скверной Неутомимый Гумилех* Его ашкерную ватагу Я не нашёл в холмах сухих, Но на базаре мне бродяга Читал всю ночь его стихи. * Гумилех - так называли его ашкеры * * * Перезарядившись опытом, Бью с вершины зим и лет Где ни попадя, где попадя, Где в копейки белый свет. Нету времени покаяться, Есть привычка на авось. Эх, учись, сынок, покаместь я Не состарился насквозь. Пополам хлебнём минуточку - Ты взахлёб, а я навзрыд, Как трамвай по переулочку Медью старою звенит. * * * В четырнадцатом, спеша на войну, Чтобы спасти от врагов страну Все кричали "ура" и не ждали, что война продлится так долго. Потому что мы все за Бога, А Бог за нас. А война ненасытным Фенриром-волком Вцепилась в горло. И даже строгий Государь-император уже не спас, Закашлявшись кровью в пороховом дыму. Господи, дай спасения смертным И светом Путь укажи сквозь тьму. * * * Наши в городе. Не наши - Тоже где-то здесь. Окна остро просят каши, Люди просят есть. Где же ты волшебный мальчик С яхонтами слёз? Кто от холода не скачет, Тот уже замёрз. Ты не спас свою гитару, Не сберёг ситар. Но пройди по тротуару, Но зайди в театр. Там за сценой, прокопченной Пламенем вождя, Где-то прячется девчонка С голосом дождя. Пусть она тебе покажет Путь на белый свет, Где на наших и не наших Разделенья нет. Где покой не только снится, И у царских врат Человек, и зверь, и птица С небом говорят. * * * В конце незаконного лета Концы все с концами свести И с первою порослью света В неверную морось уйти. А дальше - лесами, лугами Вышагивать день напролёт, И чувствовать землю ногами, И слышать, как небо поёт. А ночью, догнавшею следом, От близости звёздной хмелеть, И ждать откровенье ответа, И знать, что немыслима смерть. * * * Чем ближе к лету, Тем больше маюсь. Всё не уеду И не останусь. В купейном - бюргер, Мне ж хоть плацкарта До Петербурга До Петрограда, Где лёд растаял В воде суровой. До белой стаи, До Гумилёва. |