В Леночкиной душе сосуществовали обостренная жажда справедливости и любовь к лошадям, и если первое чувство постоянно попирали на работе и в быту, то в реализации второй страсти ей повезло: она ехала по объездной дороге и случайно увидела из окна маршрутки баннер конно-спортивного комплекса. Издав вопль, перепугавший остальных пассажиров, Леночка высадилась и, забыв забрать сдачу, побежала к вожделенному комплексу сдаваться в плен.

По счастью, Леночка была еще и человеком, понимающим прелести работы с животными, поэтому метлы, тачки и навоз не отбили у нее любовь к прекрасному. На конюшню она выбиралась в свободное время уже шестой год, и как раз сегодня, во второй день отпуска и первый день хорошей погоды, нагруженная сухарями Леночка брела с остановки в лес.

Провинциальный город Пэ славился лесопарковой зоной, в которой, собственно, и располагался конно-спортивный комплекс, где не очень дружно проживали десять лошадей, пони, три кота, козел, коза и собака. Да еще конюхи с инструкторами и конная милиция, впоследствии полиция. В отличие от крутых столичных полицейских, местные разрядов по конному спорту не имели, ездить научились тут же, а лошадей для патрулирования арендовали.

Сейчас Леночка не отказалась бы арендовать лошадь, поскольку чувствовала, что пожадничала и перегрузила сумку сухарями. Подошвы прилипали к горячему асфальту, воняло дизельными выхлопами маршруток – Леночка еще не покинула микрорайон и не пошла в перелесок.

Затем в Леночку чуть не врезался мальчик на скейте. Сгрузив с плеча тяжелую сумку и выпрямившись во весь свой угрожающий рост, составляющий один метр шестьдесят сантиметров, обладательница широкой души собралась высказать юному скейтбордисту все, что думала о его умениях, но, подняв глаза, осеклась: пред ее взором предстал тротуар, на котором еще два дня назад ничего не было. Нынче на нем возвышались сколоченные из досок мостики и трамплины, плюс пластиковые конусы, явно стянутые с автостоянки неподалеку. На этой паркурной площадке тренировались человек семь пацанов на скейтах, роликах и велосипедах. Прохожие, стремясь избежать ДТП, шли по поребрику цепочкой, как рабочие муравьи.

Жажда справедливости взыграла.

- Ребята, - интеллигентно воззвала Леночка, - нельзя ли ездить в другом месте? Через дорогу, в лесу, есть прекрасная площадка.

Воззвание проигнорировали.

Леночка взглядом поискала подкрепление, однако прохожие отворачивались и делали вид, что их интересует обстановка на проезжей части. Одинокая мамаша с коляской с трудом протискивалась между мостиком и трамплином и тоже молчала.

- Ну вы же мешаете! – с отчаянием вскричала Леночка и получила в ответ:

- Да пошла ты.

Жажда справедливости опять утерлась, а Леночкин печальный опыт додавил справедливость аргументами, гласившими, что против компании подростков не имеет смысла выступать в одиночестве, так как наглость оных подростков прямо пропорциональна их количеству.

Униженная и оскорбленная Леночка проволокла сумку по поребрику и ушла в лес в растрепанных чувствах.

В лесу царили тишина и умиротворение. Дозорные дрозды зорко следили, не приближаются ли извечные враги вороны, две кукушки в разных концах массива куковали, создавая стереоэффект, конюшня напомнила о себе гуляющей по перелеску лошадью. Леночка молча взяла ее за недоуздок, вытащила из кустов и повела на территорию. Лошадь заинтересованно принюхалась, почуяла запах сухарей и заторопилась сама.

Привычная деловая суета конюшни успокоила Леночкины расстроенные нервы. Насыпав лошадям сухарей, она поведала о своем горе вездесущим кошкам. От кошек Леночка отвлеклась, увидев шествующего с седлом старшего сержанта полиции Романенко.

- Лен, ты чо? – сочувственно спросил он.

- Ты в патруле сегодня? – удивилась Леночка.

- С Серегой, - кивнул Леша Романенко. – Первый день из отпуска.

Жажда справедливости кашлянула, напомнив о себе.

- Понимаешь, Леша… - и Леночка начала повествование.

Подошедший младший сержант Забелин внимал, заодно поглаживая кошку.

- Малолетки распустились, - резюмировал он, дослушав и отпустив кошку с миром.

Романенко по-гусарски приосанился и глянул на часы.

- Сколько тут ехать-то? Минут десять? – он перемигнулся с напарником. – Лен, чо стоишь? Дуй к начальству, спроси лошадь, покажешь нам тех спортсменов.

Жажда справедливости тоже приосанилась, а Леночка побежала к начальству. Хотя Романенко с Забелиным слыли главными юмористами батальона, на них можно было положиться.

Кстати, про господ сержантов ходила такая история: как-то осенним вечером они с многочисленными коллегами возвращались с патрулирования после дождя. Все в плащ-палатках, все на темных лошадях, в лесу тоже, прямо скажем, не светло, а впереди мужик-спортсмен по дорожке трусцой бежит. Забелин натянул капюшон, выслал лошадь, догнал бегуна, наклонился и замогильным голосом спросил:

- Мужик, тут хоббиты с кольцом не проходили?

Вот эти приколисты в погонах ждали, пока Леночка получит от начальства добро и соберет лошадь.

Пока добирались до места, жажда справедливости ухмылялась и потирала руки.

Взвившегося в воздух велосипедиста Романенко увидел на подходе и глубоко задумался. Потом увидел трамплин. Потом сбитую урну и народ, бредущий по поребрику. Потом заметил остальные сооружения спортивного комплекса.

Увлеченные подростки заметили подъехавшего сержанта, когда тот навис над ними, как бронзовая статуя царя Александра Третьего: Леша вырулил со стороны автостоянки, откуда подходы не просматривались.

- Так, - грустно молвил старший сержант и, с грохотом спрыгнув с седла, развернул плечи удручающего размаха. Сто восемьдесят три сантиметра его роста также выглядели внушительно, - вы чо за вавилоны тут понастроили, олимпионики?

Спрятавшаяся за припаркованной фурой Леночка фыркнула громче лошади.

Блокируя пути отступления, на тротуар въехал Забелин на своем шикарном сером орловце. Романенко обвел пацанов нехорошим взглядом, упер кулак в бедро, и Леночке на миг привиделся на сержанте мундир Ахтырского гусарского полка.

- Почему тротуар перекрыли? – продолжал проклинать нарушителей порядка Романенко. Его рослая кобыла кивала головой, будто соглашаясь с каждым словом патрона. – Где разрешение на установку спортивного оборудования?

Жажда справедливости ликовала.

- Почему в ответ на замечание людей матом посылаете? – слегка преувеличил Забелин.

Юные спортсмены постреливали глазами в поисках путей отхода. Их не было.

К чести «олимпиоников», оправдываться они не пытались.

- В общем, поступим так, кубертены, - блеснул эрудицией Романенко, - даю время до вечера на демонтаж оборудования. Если в восемь здесь еще останутся доски – пеняйте на себя, - впрочем, справедливость не была сержанту чужда, - в лесу есть площадка, занимайтесь там.

- А ты, Алексеев, проследишь, - Забелин, уроженец этого микрорайона, опознал одного паркурщика, - иначе разговаривать будем в другом месте.

- Приступайте, - величественно кивнул Романенко и, поправил на поясе чехол с наручниками, забрался на лошадь.

Жажда справедливости мурлыкала – ей было хорошо-хорошо.

…В восемь вечера вернувшиеся из патруля сержанты доложили Леночке о полном демонтаже на тротуаре паркурной площадки и переносе ее в лес. Удовлетворенная жажда справедливости свернулась клубочком и посоветовала Леночке купить гусарам торт.

Что она на следующий день и сделала.