Мне часто снятся чайки в вышине. Они кружат над синим бесконечьем, И голосом, почти что человечьим, О чем-то будто жалуются мне. Крик чаячий пронзительно печальный В видении живом и нереальном, Как некая связующая нить, Меня уносит в год послевоенный, В то самое Курильское селение, Где предстояло двадцать лет прожить. Мой берег детства – радости корвет. Там середины не существовало! Уж если шторм, так просто – небывалый, А если солнце, то – щедрее нет. Там все подчинено крутой стихии, Учившей нас и жить, и выживать. Не потому ли стал писать стихи я. Ведь было в жизни что-то пожинать. А тут – добрей оратая не сыщешь, И доброе всегда свое возьмет, Когда по-молодецки ветер свищет, По-молодецки и душа поет. Она по всем суждениям и меркам Незримо воспаряет над тобой, И вдруг, в порыве радостном и дерзком, Берет бразды правления судьбой. И вот уже и сам ей черт не страшен, Не то что та лихи ветров вытье… В порывах тех и складывалось наше Нехитрое, как есть, житье-бытье. Мы на Курилах трудно начинали В тот самый го, послевоенный год. Деньгами соблазненный и чинами, Нескладный подобрался тут народ. Но – кто ни есть, а коли есть охота, Бери лопату, сеть или перо, Любую для тебя найдут работу: Ты здесь судьбу поставил на зеро. И как там, обойдет тебя фортуна Или фартовый вынесет венец, Ты здесь во власти грозного Нептуна! А потому – всему один конец. То бишь, пупком, горбом, соленым потом, Кляня себя, со всеми зол и груб, Сорвешь в себе ту самую охоту За этот самый Самый длинный рубль, Который на Курилах стал мерилом, Поскольку доставался не за так. И если про кого-то говорили, Что этот малый вовсе не простак, То, значит, имярек не из последних, брал не нахрапом, а ценой хребта. И я горжусь, что – их прямой наследник. Но это будет все потом, когда Себя знаменьем крестным осеняя, Увижу вдруг – полвека за плечами, И крики вечно странствующих чаек Призывным зовом станут для меня, Когда придет и опыт, и уменье Родить хотя б одно стихотворенье О той земле, с которой жил и рос, Земле родной ставшей, ив которой Завистников не терпят, как историй Ответа не дающих на вопрос. |