Ахмедгали аксакала хоронили всем аулом. Это традиция такая в данном селении. Кто бы ни умер. «Хорош был человек или плох в этой жизни, не нам судить, - говорят в этой деревне, - а отдать последнюю дань уважения усопшему надо». Потому-то и многолюдно было на погребении. Народ толпился у открытых ворот, согласно традиции мужчины и женщины стояли раздельно. Сын покойного Рашит, плотный широкоплечий мужчина с тяжелым взглядом карих глаз, приглушенным зычным голосом отдавал распоряжения расторопной молодежи. Односельчане группками входили в дом посмотреть в последний раз на покойного, также им навстречу выходили уже побывавшие там. Шла такая череда.

У ворот взвизгнули тормоза. Из распахнувшихся дверей автомобиля торопливо вышел Ильдус, бывший приятель Рашита. Ильдус согласно обычаю, не подавая руки, поздоровался с Рашитом и окружающими. Рашит неприязненно посмотрел на прибывшего, отчужденно ответил на приветствие: - Вуагаллейкум ассалам, - затем сделав вид, что нужно распорядится, отошел от бывшего друга. Рашиту с трудом удалось скрыть, что он был не рад приходу Ильдуса. Однако похороны не свадьба, приглашения не требуется, каждый имеет право почтить память почившего. И этой неприветливости была причина. Рашит и Ильдус были когда-то друзьями прямо «не разлей вода» с самого детства. Все было хорошо. В школе учились вместе. В армии отслужили. Женились в один год, дети пошли. Рашит каким-то чудом в городе прилепился, работу нашел, уже дом строил, а пока в общежитии ютился с двумя детьми. Ильдус в селе остался. Работа была, зарплата не ахти, но на жизнь хватало. Да случилась беда, в селе хозяйство разорилось. Дохода не стало. Семью кормить-обувать надо. Ильдус затеял было личным фермерством заняться. Ну там скот-молодняк прикупить и откармливать на продажу. Слава Богу, силой не обделен, не лодырь. Взял кредит в банке, Рашит после долгих раздумий пошел к нему поручителем. Дело вроде пошло. Ильдус сарай расширил, бычков накупил по весне. Летом сена накосил, в рулоны закатал. Там комбикорма привез, а все это денег стоит. К осени бычки славно вес набрали. Ильдус шутил, что они от сытости, играючи скоро все столбы в сарае посшибают. Рашит тоже не бедствовал. Должность хорошая, зарплата приличная. В новый дом вот-вот переедет. И надо было тут случиться такому… Чуть ли не к самому снегу, когда Ильдус готовился повалить бычков на продажу, за одну неделю вся скотина зачумела. Один за другим бычки подыхали. Ильдус туда-сюда, ветеринаров вызвал, те уколы делали, да все напрасно. В неделю все полегли. Ильдус с почерневшим от горя лицом трактором сволакивал бычьи туши на скотомогильник. Жена вся исплакалась. Ведь сколько за ними ухаживала, да радовалась. Да видно сглазил кто из зависти. От одной беды только успокоился, нагрянула другая. Недаром говорят «Беда не ходит одна - за собой еще семь бед водит». Кредит отдавать стало нечем. Первые платежи как-то еще худо-бедно платил, ну там у людей занимал, обещая по зиме расплатиться после продажи бычков. А теперь и этот ручеек иссяк. Банк давай на поручителя нажимать. В один день приехал Рашит из города. Зашел в избу, даже не поздоровавшись, уселся на стул и злобно так глянул на Ильдуса:

- Ну, дружок, что ж ты так подводишь меня, а? Платить собираешься, нет?

- Рашит, не горячись, давай посидим чайку попьем, обсудим все.

- Некогда мне тут рассиживаться, понимаешь, что я из-за тебя в этот год в дом не въеду? Ты меня под корень срезал. В общем, так, платить меня заставят, тут от закона не отвертишься, но потраченные мной деньги, каждый месяц возвращать будешь, понял? И знать не знаю, – хлопнув дверью, ушел.

Ильдус с женой горестно переглянулись. И пошла кривая по колеям. Рашит день в день приезжал за своей данью. Скандалил. Продали все, что есть ценное в доме. Уж надежду потеряли. Как-то ранним утром раздался стук в дверь. Жена выглянула и испугано сообщила мужу:

- Отец Рашита пришел, Ахмедгали – бабай. Ой, горе! Наверное, за сына пришел требовать.

- Впусти и чай приготовь. Ассалам алейкум, бабай, проходите вот сюда, - поприветствовал Ильдус вошедшего аксакала. Тот молча подал руку и присел на предложенное место. Поднял руки, зашептал молитву и со словами «Аллах акбар» провел ладонями по лицу. Жена быстренько накрыла стол и разлила душистый чай.

- Ну как жизнь, Ильдус? – поинтересовался старик, глотнув из чашки.

- Да как видите, бабай, несладко пока приходится.

- Знаю, знаю. Слышал от Рашита. Уж он тебя костерит дальше некуда.

- Ну что тут скажешь, я его понимаю. Не каждому приятно, если твои деньги уходят из семьи. Да мы расплатимся, не беспокойтесь, аксакал.

- Да я не об этом. Вы сами как-нибудь сладитесь меж собой, как-никак друзьями были.

- Какая уж тут дружба? – горько усмехнулся Ильдус. Ахмедгали бабай внимательно посмотрел на него. Установилась неловкая тишина. Старик допил чашку и, прошептав молитву, поднялся.

- Спасибо, сноха, за чай.

Ильдус учтиво проводил его до ворот.

Жена, собирая посуду, спросила:

- А чего он приходил? Странно. Думала уж насчет долга наведался.

- Не знаю уж что и думать.

После визита Ахмедгали аксакала, как-то все стихло. Рашит больше не приезжал. Ильдус копил деньги, которые он был должен по платежам. Вот так шло время. Однажды случайно увидел Рашита, поздоровались на ходу, тот спешил куда-то ему, Ильдус только успел крикнуть вслед:

- Ты чего за деньгами не приезжаешь? И его изумил ответ:

- Так я твои деньги получаю вовремя, – и укатил на машине.

Ильдус долго ломал голову над этой загадкой. Как это он получает вовремя его деньги? Кто ему передает, откуда? Это все оставалось неразрешимой тайной, пока не приехал на похороны Ахмедгали аксакала.

Похороны прошли торжественно. Был небольшой митинг, где поведали о достойной жизни умершего. Говорили хорошие слова. Затем после обряда на кладбище вырос еще один могильный холмик. Вот и все. Поминки прошли, выразив соболезнование, народ стал расходиться. Ильдус дождался, пока Рашит освободится и, подойдя к нему, протянул руку:

- Прими мои соболезнования. Хороший был человек. И да… вот возьми деньги, которые ты почему-то перестал забирать у меня. Тут последний платеж должен быть и с банком рассчитаемся.

- Какие деньги, Ильдус? Ты и так мне каждый месяц через отца передавал. Так что мы в расчете.

- Как передавал? - удивился тот, - твой отец, раз только пришел, попил у нас чая и ушел. Ничего я ему не передавал, ты ошибаешься.

- Да что я дите малое что ли? – рассердился Рашит, - отец каждый месяц отдавал деньги на платеж, говоря, что ты просил передать, дескать, Ильдусу неудобно, стыдится тебя.

- Ах вот оно что? – понял тот, - тем более эти деньги твои, - и вручив сверток в руки Рашита повернулся сел в машину и уехал, оставив того в растерянности. Из дверей дома показалась мать. Она ослабела от горя, но вышла подышать на вольный воздух.

- Мать, представляешь, это полоумный Ильдус отдал мне деньги, твердя, что они мои, хотя каждый месяц отец передавал их от него.

- Это отцовы деньги, - подтвердила мать, - он каждый месяц вскрывал нашу заначку и, приложив половину своей пенсии, отдавал их тебе от его имени.

- Зачем он это делал? – спросил пораженный Рашит.

- Искупал свой грех. Каялся в своих молитвах, что не сумел вырастить из сына хорошего человека, который ради денег, своего благополучия, порушил дружбу, втаптывая друга в грязь, вгоняя в нищету его семью. Грех это мой, - говорил он… непростительный!

- Значит надо было покорно подставить под дружеский долг, обездолить свою семью, так, получается?- вскипел Рашит, - Ильдус взял кредит, и его проблемы как расплатится. И не моя вина, что у него не получилось.

- Сейчас твой отец сказал бы: «Зачем нужны друзья, если они не могут помочь в трудную минуту?» - печально вздохнула мать и, поднявшись со скамейки, пошла во двор, - зябко что-то стало, пойду в избу.

Рашит так и остался с пачкой денег в руках, кипящий и потрясенный. Сел на скамейку и погрузился в раздумья. Долго сидел, остывая, его уж звали в дом, он же отмахивался от них. Затем вынул мобильник.

Ильдус ехал по дороге в райцентр, переживая свой разговор с Рашитом. И удивлялся поступку Ахмедгали аксакала. «Н-да, бабай, преподал ты нам урок, спасибо!» – мысленно благодарил его Ильдус, как тут пропиликал мобильник о пришедшем сообщении. Ильдус на ходу открыл его, а там крупными буквами было написано:

П-Р-О-С-Т-И!