САМЫЙ

 

Я не самый высокий в нашей детсадовской группе. Самый высокий у нас Гриша. Но зато я и не самый маленький. Самая маленькая у нас Нина. Егор у нас самый умный, а Настя самая красивая. Сашка – самый воспитанный. Анна Федоровна, это наш воспитатель, она самая строгая. Зато нянечка Шура самая добрая. А Лешка, мой друг, самый-пресамый хулиган. Так Анна Федоровна сказала. Только я какой-то не самый: не самый быстрый, но и не самый медленный. Не самый сильный, но и не самый слабый. Какой-то ни то, ни сё. Даже обидно как-то.

 

И тут меня – БАЦ! - хлопнули по спине.

 

- Ты чего дуешься, - спросил Лёшка. Я ему рассказал.

- Как же так, - удивился Лешка, - ты ведь мой самый лучший друг!

А ведь верно! Я обрадовался и побежал вместе с Лешкой нечаянно ронять стулья.

 

МОРЕ И ХВОЯ

 

Плакали так: первым начинал Гриша. Он плакал тоненько-тоненько, словно комарик залетел в комнату. Вслед за ним вступала Настя. Ее плач был чуть громче. Он журчал лесным ручейком, иногда плеская легкими всхлипами. И уже последним к компании присоединялся Егор. Его рыдания, начинались далекими ворчаниями грома, а потом, постепенно набрав силу, обрушивались во всю мощь.

 

Тогда воспитательница Анна Федоровна делала большие страшные глаза, и няня Шура спешно уводила Гришу, Настю и Егора подальше от остальных детей. Потому что остальные дети тоже начинали уже мокреть и подхлюпывать. Потом дети успокаивались и мирно играли под присмотром Анны Федоровны.

 

А когда Гриша, Настя и Егор возвращались в группу, от них всегда пахло морем и хвоей. И это было странно, потому что до ближайшего моря было больше тысячи километров. Но они никогда и никому не говорили, куда их водила няня Шура. Наверное, она строго настрого запрещала им рассказывать. А может, после возвращения они и правда не помнили.

 

Один раз, в их слезную команду как бы ненароком затесался Лешка. Няня Шура с подозрением покосилась на него, но ничего не сказала, и увела вместе с остальными. Когда, наконец, все вернулись в группу, Лешка рассказал, что они просто ходили в столовую, и нянечка угощала их там печеньем.

 

Морем и хвоей в тот день ни от кого не пахло.

 

ШКАФ

 

Лешка рассказал всем, что во время сончаса он подглядел, как воспитательница Анна Федоровна залезла в шкаф и сидела там. И хотя никто ему не поверил, но во время следующего сончаса все с нетерпением ждали, когда Анна Федоровна опять полезет в шкаф. Но из-за того, что ждали почти все, получилось шумно. Может быть, поэтому Анна Федоровна никуда не полезла, а стала нас ругать. И на следующий день получилось также. Тогда я обозвал Лешку вруном, и мы подрались. Когда Анна Федоровна спросила нас из-за чего мы подрались, я промолчал. А Лешка соврал, что из-за ничего. Вот ведь какой врун!

 

А на следующий день в сончас я вдруг проснулся и вижу, что шкаф открыт, и Анны Федоровны нет. Я ждал-ждал, когда она вылезет, но она что-то почувствовала и сидела в шкафу, пока я опять не заснул.

 

Мы потом с Лешей вместе в этот шкаф тайком заглядывали. Там висело пальто Анны Федоровны. А в углу валялся фантик от конфеты. Но тут Анна Федоровна увидела, как мы в шкафу копаемся и опять нас наказала. Когда родители спросили нас из-за чего мы были наказаны, Леша промолчал. А я соврал, что из-за ничего. Все равно ведь не поверят.

 

Они и не поверили.

 

ПЕСОЧНИЦА

 

Приносили и зарывали в песочницу все что можно: солдатиков, пуговицы, копейки, фантики. Родители думали, что мы теряем вещи. Мы с ними не спорили. Лешка принес и зарыл старый фонарик. А я - сломанный театральный бинокль. Наконец, опыт вступил в решающую стадию. Егор сказал, что осталось совсем чуть-чуть. Но тут в детском саду начался ремонт, и нас разобрали по домам. Когда мы, наконец, вернулись - песочницы уже не было. А на ее месте стояла новенькая крутая горка с кучей лестниц, переходов и спусков. Она была раскрашена в самые разные яркие цвета. На их фоне маршировали веселые солдатики, на чудесных деревьях росли сладкие конфеты, сверкали пуговицы и золотые монеты, куда-то летел ковер-самолет, похожий на огромный фантик. И еще волновалось море, а на море светился маяк, похожий на огромный фонарик. Вот только сколько я не искал – бинокля своего так и не нашел. Наверное, потому что все-таки он был сломанный.

 

ГРИША

 

Гриша, хоть и длинный, все равно лучше всех умеет в прятки играть. Он так может спрятаться, что никто его найти не может. А однажды Гриша спрятался так, что даже сам себя отыскать не смог. Хорошо, что мимо полицейские на машине проезжали. Видят, мальчик стоит на улице и глаза трет:

 

- Тебя как зовут? – спрашивают полицейские

- Гри-и-и-иша-а-а, - отвечает Гриша.

- А где твои мама с папой? – спрашивают полицейские.

- На рабо-о-оте, - отвечает Гриша.

- А ты как сюда попал? – спрашивают полицейские.

- Из дет.са-а-а-ада, - ответил Гриша.

- Из какого?

- Из на-а-а-ашего!

 

Посадили полицейские Гришу в машину и стали наш детский сад искать. Приехали в один.

- У нас, горка во дворе стоит, - ноет Гриша

 

Приехали во второй:

- У нас Анна Федоровна во дворе гуляла, - опять хнычет Гриша.

 

Хотели полицейские Гришу уже к себе отвезти, но по дороге еще в один детский сад заехали. А там и горка во дворе стоит, и Анна Федоровна по двору с детьми бегает – все Гришу ищут, а найти не могут. Потому что Гриша так умеет прятаться, что никто его найти не может. Кроме полицейских, конечно!

 

ГОРОД

 

Я строил город. Но не просто из кубиков, как малышня какая. Это был самый настоящий большой город из специального городского конструктора. В нем были светофоры, и мосты, и дома, и магазины, и даже детский сад один был.

 

- Хочешь, я тебе помогу? - спросил Гриша.

 

Я не хотел, но Гриша мог заплакать. И Анна Федоровна начала бы тогда меня стыдить. И все равно пришлось бы делиться моим городом с Гришей. Я вздохнул и сказал:

 

- Хочу.

 

И мы вместе начали строить мой замечательный город. В нем были даже машины. Была пожарная машина, и полицейская, и обычная еще. И скорая помощь.

 

- Чур, я врач, - закричала Настя и схватила "скорую помощь". Можно было бы, конечно, отобрать у нее машинку. Но тогда Настя начала бы кричать еще громче. И Анна Федоровна начала бы меня стыдить. И все равно пришлось бы пустить Настю в мой замечательный город.

 

- Только не врежься никуда, - предупредил я Настю. И мы продолжили строить мой замечательный город. Потом подошел Егор. А вслед за ним Нина. И Сашка еще. Их всех пришлось пустить. Зато Анна Федоровна была довольна. А я нет. Потому что они все строили неправильно. И неправильно ездили. И это был уже какой-то не мой город. Поэтому, когда подошел мой друг Лешка и заорал:

 

- А я буду Годзилой, - и начал ходить и рушить город, я не обиделся, а тоже закричал:

- И я буду Годзиллой! – и тоже начал ходить и все рушить.

 

Ребята сначала стали ныть и возмущаться. А потом все тоже стали Годзиллами. И вскоре от города остались одни только руины. Потом Лешка с Гришкой и Сашкой убежали играть в солдатиков. А девчонки отправились играть в парикмахерскую. Остался только я один. Я вздохнул. Потом обрадовался. И принялся строить город, мой самый замечательный город.

 

СНЫ

 

Насте снились апельсины. Их было целое небо. Настя срывала апельсин и целиком засовывала в рот. Во сне Настя чмокала губами и шевелила пальцами.

 

Маше снилось, что она гусеница. Она забралась в теплый уютный кокон. Маша скоро должна была стать чудесной бабочкой. Она выбирала, какие крылья ей надеть для первого полета. Маша свернулась под одеялом и улыбалась.

 

Грише снилось, что он чемпион мира по плевкам в длину. Он стоял на берегу океана и плевал за горизонт. Многотысячная толпа на пляже громко ахала и рукоплескала. Во сне Гриша шевелил губами и трогал медаль на груди.

 

Лёшке снилось, что он супергерой. Он бился сразу с Дракулой и Дарт Вейдером. Дракула пытался укусить его за ногу, а Дарт Вейдер размахивал лазерными граблями. Лёшка ворочался под одеялом и хмурился.

 

Анне Федоровна спала за рабочим столом. Ей снилось, что директор детского сада поставил ее в угол. Анна Федоровна громко сопела. Няня Шура подошла к воспитательнице, покачала головой и легонько погладила её по макушке. Директор тут же простил Анну Федоровну и подарил ей путевку на курорт. Анна Федоровна перестала сопеть и заулыбалась.

 

Няня Шура довольно кивнула и заскользила вдоль детских кроваток. Ей надо было проверить, что никому не снится кошмар. Вареная капуста, например.

 

ПРОГУЛКА

 

Никогда не знаешь, что может случится на прогулке. Ведь всякое может произойти. Например, может налететь ветер и унести в какую-нибудь чудесную страну. Или, может повстречаться добрый волшебник, который захочет исполнить любое твое желание. Или даже целых три! Или может пойти дождь из газировки. Или ещё собака может заговорить. Или кошка. Хотя, скорее, собака, потому что они разговорчивее. Инопланетяне могут спуститься на летающей тарелке. И покатать потом. Зимой, может в кустах оказаться снежный человек, а летом – леший. Бабочка может оказаться эльфом, а лягушка – царевной. Может упасть метеорит и превратить нас в людей с супер-способностями. Или только меня.

 

Но тут ко мне подскочил Лёшка с выпученными глазами:

- Там! У горки! Дожевой! Червяк! Огромный!

 

И мы помчались смотреть дождевого червяка.

 

ВЕРНЫЕ ПРИМЕТЫ

 

Если Гриша придет в синей куртке, а Ленка в красной, то на обед будет уха. Но если Ленка придет в зеленой куртке, то будет не уха, а борщ. Хотя, если Ира придет в шапке с помпончиками, то неважно в какой куртке будет Ленка. Потому что тогда дадут бульон с яйцом. А на второе картошку с котлетой. Но надо не перепутать. Ведь если Лешка будет играть в машинки, то картошка будет толченная. А если Лешка придет в черных ботинках – то жареная. Ну, и на третье кисель или компот. Смотря в каком настроении будет Анна Федоровна. Если в хорошем, то кисель, если в сердитом - компот. Ну, а если настроение у нее будет отвратительным - придётся нам всем давиться молоком с пенкой.

 

Ну, это всё и так понятно каждому.

 

Но дело в том, что, если нянечка Шура придет в белых сапогах, то всё будет НАОБОРОТ!

 

ДРАКА

 

Сегодня Гриша подрался с Лешей. Было это так. Леша подошел к Грише и сказал:

- Это моя машинка.

Гриша ответил:

- Я ее первый взял.

Леша сказал:

- Зато я вчера с ней играл.

Гриша сказал:

- Ну, а сегодня я с ней играю.

Леша сказал:

- Отдай, а то хуже будет.

А Гриша сказал:

- Кому это хуже будет?

 

Тут они подрались. Их наказали и поставили в разные углы. И машинку забрал я. Машинка, кстати, простая совсем, у меня дома лучше есть. И у Гришки есть. И у Лешки. К тому же у неё колесо одно сломанное. Но с Гришей я буду драться перед сон-часом, а с Лешкой после сон-часа. И драться мы будем за машинку. Ведь глупо же драться просто так, из-за ничего.

 

ВСЕ МАЛЬЧИКИ

 

Лешка успел залезть в кабинку к Нине и завязать рукава на куртке узлом. А перчатки он засунул ей в сапоги – путь поищет. Еще успел шапку вывернуть наизнанку. И еще маркером написать на внутренней стороне дверцы печатными буквами: «Нина - …» Больше Леша ничего не успел сделать, потому что его поймали.

 

Анна Федоровна очень долго ругала Лешу:

- Леша, как тебе не стыдно?

Леша стоит, голову отвернул в сторону окна.

- Леша, зачем ты это сделал?

Леша стоит, голову отвернул в сторону окна.

- Леша, посмотри мне в глаза.

Леша стоит, голову отвернул в сторону окна.

- Леша, зачем ты обидел Нину?

Леша стоит, голову отвернул в сторону окна.

- Леша, я буду вынуждена сообщить всё твоим родителям.

 

Леша стоит, голову отвернул в сторону окна. Слезы глотает. Но он же не ябеда. Поэтому он не стал рассказывать, что Нина сегодня все утро дразнилась, что все мальчики – дураки. Вот Леша не выдержал и показал ей. Не будет следующий раз обзываться!

 

А пока Леша голову в сторону окна отворачивал, он увидел, как дворник дядя Витя осторожно подкрался к машине Анне Федоровны, и высыпал на нее что-то из бумажного пакетика. Тут же со всех сторон на машину слетелись голуби. Наверное, в пакетике был птичий корм. Когда голуби улетели, вся машина Анны Федоровны уже была в голубиной пачкотне.

 

- Леша! Ты, вообще, меня слушаешь?

- Анна Федоровна…

- Что?

- Ничего…

 

Лешу отправляют в угол. Он стоит там и думает, как хорошо, что он ничего не рассказал Анне Федоровне про дядю Витю. Ведь Леша не ябеда. И потом Анна Федоровна сама виновата. Не надо было во время прогулки так громко говорить, что все мужики - придурки. Будет знать, как обзываться!

 

НА МОРОЗЕ

 

На прогулке Гриша, сказал, что если на морозе лизнуть качели, то язык прилипнет.

 

- Ерунда, - фыркнул Лёшка.

- А вот и не ерунда, - обиделся Гриша, лизнул и прилип.

 

Мы хотели быстренько его оторвать, пока никто не заметил. Но Гриша стал орать, и на шум прибежала Анна Федоровна. Она приказала нам стоять в сторонке, убежала, но вскоре вернулась с чайником. Из чайника она стала лить Грише на язык. Все покрылось паром, а потом из пара вышел Гриша, целый и невредимый. Только заплаканный. Анна Федоровна взяла его за руку и повела в группу. А мы остались возле качелей.

 

- Здорово! - сказал я.

- Бедненький, - сказала Настя.

 

Лешка посмотрел на нас, нахмурился, а потом подошёл к качелям и лизнул. Настя побежала за Анной Федоровной, а я подошел к Лешке.

 

- Ну, как? - спросил я

- На-ма-но, - промычал Лёша.

 

Прибежала Анна Федоровна с Настей и с чайником.

 

- Отойдите, - сказала она нам страшным голосом.

 

Мы отошли. А чего такого, я же только помочь хотел. Опять всё покрылось паром. Вскоре из пара вышел Леша с Анной Федоровной.

 

- И вообще больше не подходите к качелям, - прорычала Анна Федоровна и потащила Лешу в группу. На ходу Леша показал нам язык, но мы его не успели рассмотреть.

 

- Здорово! - сказал я.

- Бедненький, - сказала Настя.

 

Из окна детского сада на нас смотрели Гриша и няня Шура. Няня Шура грозила нам пальцем. Чтобы нас не ругали, мы отошли от качелей и пошли в дальний угол двора. Туда, где стоит железная горка.

 

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

 

- Да, дети сейчас не те, - вздыхает соседка, заглянувшая вечером на чай к нянечке Шуре.

- А-а-а, и не говори. Вот сегодня, мои, в группе, словно белены объелись. Посадили их всех цветочки рисовать. Ну, а я потопала за новым постельным белье. Захожу назад – а там уже дурдом! По комнате словно Мамай прошел: пацаны дерутся, девки орут, Анна Фёдоровна наша, та вообще, в обморок грохнулась. Вот ведь сволочи какие, - гордо заканчивает нянечка Шура.

- Признавайся, что у вас там произошло? - строго смотрит на меня мама.

- Ну, мы просто сели рисовать. А нянечка Шура куда-то вышла. А Настя говорит: «а я уже нарисовала». А Лёшка схватил у неё рисунок и побежал. А Настя за ним. И я за ними. И все тоже. Но тут Настя споткнулась и упала. А Лёшка тоже споткнулся об неё и упал.

- А ты?

- А я споткнулся, но падать не стал. Но тут в меня сзади врезались, и тогда я тоже упал. А Анна Федоровна не спотыкалась - она ведь ни за кем не бежала. Она просто на машинке поскользнулась. А Лешка вскочил и заорал, что он человек-паук. А я вскочил и закричал, что я тогда маг-волшебник сотого уровня. А Настя вскочила и увидела, что её рисунок порвался. И тут нянечка вернулась и Анну Федоровну давай поднимать. А та, как встала, так давай на нас кричать, - заканчиваю я.

- М-да, - мама постукивает пальцами по столу, - нехорошо получилось.

Я молчу. Хотя, конечно нехорошо. Ведь из-за Анны Федоровны мы так и не успели выяснить, кто круче: человек-паук или маг-волшебник сотого уровня.

 

- Какая-то ты усталая. Что-то случилось? - заботливо спрашивает Анну Федоровну муж, встречая её после работы.

- Да, ничего не случилось, - машет рукой Анна Федоровна, - самый обычный день.