Водка цитрон 40 мл,

сироп маракуйя 20 мл,

сок яблочный 10 мл,

морс клюквенный 10 мл,

лайм – четвертинка,

апельсин – долька,

грейпфрут – долька.

Положить в шейкер лайм, апельсин, грейпфрут. Подавить мадлером. Налить сок, сироп, морс и водку. Наполнить шейкер кубиками льда и взбить. Перелить через стрейнер в хайбол. Переложить фрукты из шейкера в хайбол. Наполнить хайбол дробленым льдом доверху. Украсить кружочком грейпфрута.

 

==//==//==//==//==//==//==//==//==

— Привет!

И это только начало. Исток. Маленький, едва заметный среди суеты, быта и серой повседневности. Но такой чистый, прохладный, освежающий. Один глоток – и чувствуешь ты, как жизнь возвращается. А вместе с ней и желание. Желание не стоять на месте, обрастая пылью и забвением. Потребность двигаться, идти, действовать. И неважно куда, не важно, что цель конечная расплывчата, а мечты столь ничтожны и малы. Тебя зовет горизонт.

 

— Как дела?

И осень за окном вдруг противоречит великому поэту, утверждавший, что она – унылая пора. Осень – радужный художник. Перемешав на палитре весь набор красок, обмакнув в полученную смесь осторожно кисть, брызнула на полотно жизни. Среди обилия зелени рожались новые оттенки. Желтые, красные, оранжевые, багряные. Они со временем набирали силу и заражали все окружающее. И вот уже все вокруг золотое. Шуршит, что-то лопочет тихим шепотом. И ветер гонит листву по тротуарам, загоняя по скамейки, набивая вмиг пожухлую траву. Кружит ее в бешеном вихре вальса. Летит паутина, летят листья, летят птицы, громогласно прощаясь с родными краями.

 

— Не грусти.

Дождь, что до этого мгновения казался мне бесконечным, нудным и монотонным, вдруг забарабанил по зонтикам странный мотив. Или давным-давно позабытый, или совсем уж новый, но такой близкий и родной. А ты не можешь уловить его суть, его соль. И от того так хочется слушать его бесконечно, мурлыча невнятно в унисон. А душа изливает чувства. Падают слова, складываясь в рифмованные строчки. Стихи. Искусство красиво выражать состояние души.

 

— Пока.

Надеждой дышит каждая буква. Несуществующее отточие вселяет веру и оптимизм. Закрываю глаза, чтобы не видеть тебя уходящей. Только звуки. Шорох листьев, шепот ветра, музыка дождя.

Осень продолжает рисовать. Закончились радужные краски, и на полотно ложится серость и невзрачность. Но сквозь пелену я вижу яркий цвет твоих волос.

Опьянение любовью не стало столь опасным. Время поспешило охладить мой пыл.

 

Смотрю в твои глаза коньячного цвета, и вижу, как со дна поднимается счастье, истощая невидимые лучики, поражающие все живое вокруг.

— Я выхожу замуж!

Все правильно. Все по-другому – утопично. Надо жить. Достойно и счастливо. И для себя, и для других. Гореть, одаривая светом и теплом.

Звучат песни, шутки, крики «горько». Ветер доносит отголоски праздника. А я сижу на старенькой скамейке один. И предисловие новой осени обнимает меня, нашептывая слова утешения. А я и не слышу. Я вне себя. Только боль мне застилает разум, только слезы размывают краски мира, только музыка чужого счастья заглушает весь эфир.

 

— Ты просто друг.

Как трудно сразу согласиться. И простить. И понять. И принять.

И лишь прожив десятилетие, пережив смятения лихолетья, прорастает, наконец-то, мудрость Истины. Все правильно! Акценты все верны! Иначе было б невозможно. Любовью ведь можно и убить.

Уходит осень. Очередная. Зима спешит поверх нанести свои штрихи. Черно-белая картинка. Классика. Махнула кистью и по моим вискам, нетактично напоминая о прожитых годах.

 

Как символично, что последняя любовь меня накрыла осенью. Намекая, что это – лебединая песня. Последний шанс. Последняя попытка.

Ты – осень золотая,

Ты кружишь листопад.

В смысле переносном. А я, увы, в прямом. Ты по-прежнему кружишь, а я уже дышу морозцем наступающей зимы.

И только этот коктейль названием своим напоминает мне о той поре прекрасной.

Мы встретимся вновь!

Я свято верю в это.