Про жизнь вне расписаний Как -то взял я за колено, лето, чтоб погорячей! А тут раз вторая смена, утренний обход врачей. Хорошо, что кроме лета, мне неведомо притом, милость божия про это,- знать про завтра, про потом. …Жизнь без скидок и кавычек, не движенье электричек! Про дядю самых честных правил Мой дядя самых честных правил! Править решил меня, гадюка! Чиркал, кромсал, даже картавил, на всех моих постах фейсбука! От дяди спас меня в четверг, знакомый Марик Цукерберг! Он дядю, сразу после бани, одним движением забанил! Прислал две строчки: «Больше гадина, чиркать не будет мне Аркадина!» С тех пор посты мои не глядя, не занемог, а спился дядя! Но, боже мой, какая скука, по ленте фейсбучной гулять, и как Мухтар или как сука, * * * Далась Победа всем совсем не просто! Пьём за пехоту, за горящий танк! Но я бы выпил молча и без тоста. за девочку с тетрадкой - Анну Франк. Простая девочка из Амстердама, не ставшая ни бабушкой, ни мамой. …Каких ещё вам строчек, слов и строф, карающих своей не детской хваткой? Мне нет на свете горше катастроф, чем гибель этой девочки с тетрадкой. Про Независимость Пусть я зависим, пусть я трушу, в предощущениях войны. Сумей отдать себя, не душу, за Независимость Страны. Зависеть западло от гниды, в прогулке, в баре ли, в строю. В моей стране суки шахиды, рвут независимость мою. И если снова мир надеть, мундир желает тот Судетский. Дай боже Корчаку успеть, на поезд тот последний, детский! Меж пальцев тлеет папироса… Стучат сердца, стучат колеса! * * * Меня бросали, я бросал, плевали на пол или в душу. Ах, если бы Он воскресал, ещё в те дни, когда я трушу! * * * Как много в мыслях чепухи, взгляд путаю с любовью. Я напишу тебе стихи, своей еврейской кровью. Не обещала, не клялась, как «Бабочка» у Фета. Любовь тем часом запеклась, под рваным сердцем где-то. Довольно вьюгою кружить, пошли мне потепленье! Давай счастливо просто жить, все дни , как дни рожденья! Представь, вокруг нас не среда, сплошные именины. Шуршит прозрачная слюда, цветами из корзины. …Зачем же сердцу лишь сродни, наше ненастье это? На целом свете мы одни, но, как мне мало света! * * * Не надо думать: «Что потом?» И не печалиться притом, когда с тобою шепотом, простится век шальной. И отмщенье, аз воздам, кто сам возьмет, кому раздам, кому-то яблочный «Агдам», кому –то мозг спинной. Кому деньгами на суде, кому кругами на воде, сынам нигде или везде, отцовством между делом. Хоть Магендовид или крест. Жизнь, как халва в один присест, тошнит кого-то , кто-то ест, на фоне сине-белом. Как исчезает с евро знак, с тобой случится тоже так. Быть распыленным аки злак, скажем на косогоре. Ничто не вечно под луной, лежи иконой не страстной,- случайной книгою одной, на каменном заборе. * * * При всех долгах, при всяких стрессах, плюйте на всё, жуйте мацу. Давите из себя на Песах, раба, который вам к лицу! И от мацы хмельной касея, валите всё на Моисея! * * * Прекрасное время – живёшь без войны, хоть мостик до мира по-прежнему узкий. Как много скопилось на свете вины, вины и про то, что не знает по-русски, мой сын пары книг. Сказки ли Куприна, как чай Хлестаков пьёт, где сахар вприкуску. Отцовская, может быть, в этом вина, что ходит за ним словно пёс Андалузский. Какая-то есть в этом тайная связь, когда персонажи Гайдара размыты. И Лермонтов вытерт! Возводится мразь, и нечисти всякой стучатся копыта! И всё же не делай от страха глаза, когда за столом твоим люди - моллюски. За солнцем бывает, грохочет гроза, жаль только, что сын не читает по-русски. Израиль не мал, но и не исполин, и как вожделенно б ни каркали гниды, он переживёт и Каир, и Берлин, в придачу египетские пирамиды. Вот только лишь сердце стучит невпопад, средь речек молочных, средь моря закуски. Не то чтобы здесь не идёт снегопад, всё проще. Жаль, сын не читает по-русски. Мой русский из детства шагнул от крыльца! Ему я в Израиле кланяюсь, слогу! Досадно, что сын, развлекая отца, Онегина мне не прочтёт понемногу. …Поманит меня ли в Израиле Фет, к высотам Голанским, на утро с абсентом? А сын позовёт в придорожный буфет, увы, по-английски, но с русским акцентом. Да здравствует Песах! Не ведись ты на скандалах и на стрессах! Мало ли тебе Европы всей? Кто тебя привел, скажи, на Песах, если бы не заблудился Моисей! * * * Такое нынче мажут мне повидло! Лишь мне, а миру это не грозит. Вождям исламским кланяется быдло, а смертник в церковь делает визит! Ни в божьи храмы, в синагоги ни ногой! Люблю повидло я ценой не дорогой! * * * Росли из асфальта однажды цветы безымянные, не радуя очень спешащего люда глаза. Глаза плутовские, смешливые даже обманные, какие-то против, какие -то будто бы за. Росли из асфальта однажды цветы безымянные, но знаю лишь я, что с цветами случилось потом. Прорабы однажды с глазами пришли оловянными, цветы закатали в асфальт тяжеленным катком. За то, что они безымянные или бесхозные? А может за деньги, а может нарочно - как знать! Храни чьи-то образы, шепот, моления слезные, прораб никакой чтоб в асфальт их не мог закатать! * * * Чего бы хотелось прочесть, в Коране и в Библии, в Торе? Конечно, там многое есть, чего не прочтешь на заборе. Там кодекс для веры - сполна! А в мире, что веры дороже? Трепещет пускай сатана! И все же, и всё же, и всё же! Охота там жить, где покой, где войн бы погасло горнило. Но, видно, для жизни такой, закончились чьи-то чернила! С того и не скрипнет перо. «Нетленки» пекутся на «клавках». Дуэли? Как это старо! Поэты лежат на прилавках. Про овал Я с детства тоже недолюбливал овал, но тупиковый был всегда приятней угол! Мне часовщик Буре накуковал, сколько осталось. Остальное Google! Про «Каждому своё» А что консилиум врачей? Лежи меж капельниц, в истоме! Счастливчик тот, кто половчей! Я весь в долгах, а он лишь в коме. Генетика! Так муравьи в саду, находят тех, кто рыжий на беду! * * * Проходит жизнь чужим двором, и солнце катится шаром, плывет полуденный паром, чье-то любви последней. Нет то чтоб срок случился мал, или иссяк любви вокал, просто на всё есть свой финал, словно звонок с урока. Но наши страсти – не на слом! Под звездным сядем мы ковром, подашь ты торт, где крем и ром! ТЕБЯ С 8-ое МАРТА! Со мной же в сердце до конца, глаза любимого лица, след обручального кольца, что нет на моем пальце. Посвящается дорогим жительницам славной Казани Ж. А и И.С Скажем, вот дельфинарий в Нью – Йорке, где лишь деньги толпе дороги. Здесь в неволе, в немыслимой хлорке, нарезают дельфины круги. Причитается пленникам слава! Только шанс долго жить невелик! Нет у них человечьего права,- быть несчастными даже на миг! Незаметные слезы лакают, и взлетают то вверх, а то вниз! И пока они так развлекают, океанский им видится бриз! Их на взлете снимают и селфи, и позирует в брызгах канкан! А душа разрывается дельфи: «Отпустите меня в океан! Отпустите на волны без сетки! Это шоу –ужасный аркан! Наш простор не стеклянные клетки, так верните же нас в океан!» Только кто их услышит? Де-юре, бизнес, цирк! С ним ничто не чета! И летят словно чайки купюры, сволочам, богачам на счета. В ночь распятый бассейном, как адом, дельфи умер. Погасли огни. Дрессировщики с евро. окладом… Могут жить дольше всех лишь они. Про мысли на рассвете За то, что просыпаюсь утром каждым, за то что в мышцах всех - ещё мужик, за то чтоб к жизни не исчезла жажда, жить и лететь ну, скажем, в Геленджик, за то чтобы уважить всех убогих, как равно и успешных! Даже МИД, чтоб не лизать ни ж…пы, ни пороги, и рук не жать любезных, потных гнид! За то чтоб день сегодня был не хуже, улыбки незнакомого лица, за то чтоб так же шлепали по луже, внучата-капельки умершего отца. За то что чуточку однажды был распятым, за то чтоб снова так не довелось! Чтоб вновь, как в детстве собирать опята, за то чтоб,словом,всё опять моглось! Строчить ночами ей шальные строчки, нежнейшим чувством к женщине томим. Чтобы в Казанском солнечном тенечке, она себя представила бы с ним! Надо себе без выбора, без «либо», налить и выпить! Нужно так же ведь, сказать при этом Господу «спасибо», чтоб он, как раньше не мешал и впредь! * * * Давай простим друг другу всякую херню. Распни меня и плачь над перекладиной! Я всё равно навеки сохраню, как ты была единственной Аркадиной. Про случайное пожелание себе Ничьей любви уже не покориться! Всех победив, давно ты вышел в дамки. Нынче лишь время, где ты пил, мог материться, повесь на стену завтра в черной рамке. Пусть лет ещё так сто без экивок, чтоб ты не шарил веник и совок! * * * Стал радиоэфир как пазл - стилизован. Глаза потупя, мир как бы скорбит. Невнятное: «Он был нейтрализован». А надо с радостью про смертника: «Убит!» Про «Макдоналдс». Бывает так - теряешь высоту. Так высоту теряет, сломанный торнадо. Явил он миру силу, красоту, а ты «Макдоналдс». Так тебе и надо! * * * Ревность блестящая, как скальпель. Немудрено её не видеть. Мы можем только лишь по скайпу, любить, молчать и ненавидеть. Так слабость женская подчас, тебя надолго в одиночке, запрет, не разлучая нас, хотя б на этом на листочке. Про уголек ожиданья Колокола не зазвучали в песне даже, тем более от церкви я далёк. И в ожиданье гаснет, как на страже, тебя не обогревший уголёк. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
