Ириша не пошла сегодня в садик. Она достала из коробочки игрушечный сервиз и решила устроить чайную церемонию для кукол.

— Чайная церемония, — рассуждала она вслух, — это удивительное волшебство. Это погружение в мир тонкого вкуса и аромата. Приятная беседа во время церемонии отвлекает людей от их проблем, и поэтому хозяйке стоит как следует настроиться.

Первым делом Ириша покопалась в шкафу и нашла мамин китайский шелковый халатик с птицами. Укуталась в него, как широким поясом обвязалась галстуком.

- Подготовка к чайной церемонии не терпит суеты, — приговаривала Ириша, расстилая салфетку на низеньком столике. — Вид комнаты должен вызывать умиротворение у гостей. Заходя сюда, они должны оставить свои беды за дверью, очиститься от плохих мыслей. Пусть в комнате звучит тихая и приятная музыка, — и девочка замурлыкала какую-то песенку, то и дело отвлекаясь на рекомендации вслух.

- В комнате обязательно должны быть цветы, — Ириша остановилась перед вазой с тонким горлышком, и которого торчало несколько веточек искусственной цветущей сакуры. — Впрочем, их не должно быть слишком много, — девочка отщипнула несколько цветочков и аккуратно разложила на салфетке.

- Каждому гостю полагается поставить две чашечки, тонкую и толстую, — девочка замялась, ведь в ее сервизе все чашки были одинаковые. Недолго думая, она накрыла стол на четверых, поставив каждому по две одинаковые чашки. «Надо из пластилина слепить в следующий раз. Или у мамы попросить».

- Чайная церемония дарит спокойствие и душевное равновесие. Хозяйка должна поддерживать легкую беседу, — девочка проинструктировала саму себя, когда пришел первый гость, пупс Нина.

- Ниночка, дорогая, как я рада тебя видеть! — Ириша жеманно расцеловала пупса в обе щеки. — Проходи в комнату, сейчас мы дождемся еще двоих гостей и начнем. Чайная церемония не терпит суеты, поэтому не торопись, поделись со мной тем, что тебя беспокоит и я стану хранителем твоей проблемы на все время нашей церемонии. Хорошо?

Едва Нина открыла рот, как раздался стук — пришла барби Лена.

- Девочки, как же я рада вас видеть! — завизжала она с порога.

- Леночка, разуйся, — мягко, но уверенно указала Ириша. — Наша обувь носит за нами наши беды, а в этой комнате не долго быть негативных энергий.

Барби стянула обувь, не прекращая тараторить.

- Ой, а у нас что сегодня, только чай? Даже тортика нет? Даже печенек? Я голодная как волк!

- У нас сегодня Чай! — с достоинством парировала Ириша. — Чай на чистой родниковой воде и пища для ума! Мы будем говорить о чайном боге, и я поведаю вам… Леночка, я думала, ты будешь с Мишаней.

- Он с работы едет, — махнула рукой барби. — Можем его не ждать. А толпа большая будет?

- Нас будет четверо, — махнула головой Ириша. — Только таким небольшим коллективом мы можем достичь сопректно… сопри… касательства душ.

- Чего достичь? — накрашенные глаза барби чуть не вылезли из орбит. — Этим вообще можно заниматься, да? — спросила она будто в сторонку. Ириша ожесточенно закивала головой.

Снова постучали в дверь.

- Чертовы пробки, — ввалился злой медведь Мишаня. — в центре не протолкнуться, час тошнил в тянучке.

- Привет, дорогой! — барби прильнула к Мишане. Они уже несколько лет жили вместе.

- А, ты уже здесь, дылда, — беззлобно рыкнул Мишаня. Он комплексовал из-за высокого роста подруги.

- Ну, если все уже в сборе, прошу садиться за стол, — торжественно пригласила Ириша.

- Садиться? Слышь, хозяйка, стулья позабыла! — осклабился Мишаня.

- Каждый может удобно устроиться на циновке, — пояснила Ириша. — Подберите под себя ноги или сядьте в позу лотоса. Сидение на стуле неестественно для организма, из-за него пережимаются кровеносные сосуды и пищеварение это… как его…

- Блин, Ирка, я с работы, я б сейчас на кресло какое упал. Или на диван кое с кем, а, малая? — Мишаня игриво ущипнул Лену за пластиковую попу. Лена хихикнула. Ириша неторопливо, размеренно подошла к столику и заняла место возле чайника. Широким жестом пригласила гостей за стол. Пупс Нина безропотно заняла место справа от Ириши. Барби ловко запрыгнула на циновку слева и мгновенно поджала под себя ноги. Мишаня кряхтел, ему, толстому и неуклюжему, было нелегко усесться.

- Я рада вас всех видеть, — Ириша одарила гостей лучезарной улыбкой. — И сперва я хочу рассказать вам одну древнюю легенду, — жеманно поправила складку на халатике. — Когда-то жил один монах, и он очень хотел ме…дировать… дятлировать… медировать. Но вдруг он почувствовал, что засыпает…

- Я тоже щас засну, — пробурчал Мишаня. — Хозяйка, тащи уже пироги.

- Не перебивай, Мишаня. И когда монах понял, что он вот это вот… медировать уже совсем не может, он взял нож и отрезал свои глаза. То есть, веки..

- Фигасе, поворот, — удивился Мишаня. Нина шумно вздохнула. — Он че, дебил?

- Он посвятленный! — Ириша на секунду потеряла терпение, но вовремя взяла себя в руки. — Он отрезал свои веки, чтобы медировать!

- Мишаня, не перебивай, такая сказка хорошая, — барби Лена миролюбиво погладила медведя по лапе. — Дай людям дослушать.

- И вот, — несколько разочарованно продолжила Ириша, — он бросил свои отрезанные веки в чашку и получился чай.

- Хорош чаек, — с сарказмом заметил Мишаня. — Пей, детка, компотик, пока не свернулся.

- Эта прекрасная легенда рассказывает нам о том, — воодушевилась Ириша, — что чай — удивительный и бодрый напиток. Бодрящий, то есть. Сегодня мы с вами прикоснемся к душе удивительного чая — синего улуна. Сейчас я передам вам сухие листья, чтобы вы…

- Нам их снюхать или скурить? — захохотал Мишаня.

- Дебил! — сердито зашептала барби Лена.

- … чтобы вы вдохнули аромат сухих листьев, — сердито завершила мысль Ириша и резко отставила руку со спичечной коробкой в сторону Нины. Пупс равнодушно сунула в коробочку нос, чихнула и передала Мишане.

- Это что за трава? — Мишаня набрал щепотку чая и раскрошил между пальцами. На салфетку посыпалась мелкая пыль.

- Не делай этого! — не выдержала Ириша. — Отдай сейчас же!

- Подумаешь, на, забирай свою траву, — Мишаня передал коробок с уцелевшей заваркой девочке.

Ириша приняла коробочку и, покачав головой, вздохнула.

- Теперь мы заварим чай, — с деланным пафосом продолжила она. — Знаете ли вы, что можно пить только вторую или третью заварку? Древние китайцы считали, что первая заварка только смывает пыль с листьев…

- Идиоты, — заржал Мишаня. — Встряхнули бы чайный пакетик — из него бы пыль и вышла, дальше пей-не хочу. Это ж самый крепкий такой, черный, а вторая заварка — моча мочой. Люблю чефирь! Девчонки, вот эти все хухры-мухры, монахи и медирвации — вы чефирь пробовали? Мертвого на ноги поставит! Запивон гениальный, с бодуна идет за милую душу, золото, а не чаек! Хозяюшка, намути-ка нам крепкого черного чайку баночку и чайничек кипяточку, чтобы аж булькал! Уж я вас по-простецки, по-нашенски угощу!

- Мишаня, — Ириша старалась быть сдержанной, — кипяток убивает листья. Он не дает им раскрыть аромат и вкус, он только ошпаривает.

- Ай смотрите, какие мы нежные! — сердито блеснул глазами Мишаня, но Лена ласково погладила его лапу. Медведь насупился.

- Теперь, — настроение Ириши упало совсем, — мы помещаем наши волшебные листья в чайничек, заливаем горячей водой и тут же сливаем…

- Зачем добро переводить? Мне налей, — опять не выдержал Мишаня. — А чо? Я выпью! Это вам не по феншуям, а мы не из того теста слеплены!

Ириша молча налила медведю полную чашку первой заварки, остальное вылила в специально припасенную для этого чашку.

- Хозяйка! А сахар у тебя где?

- Нету сахара! Нельзя сахар! Сахар — зло! — не выдержала Ириша. — Сиди, слушай легенды, мечтай, медируй или что там еще, но не мешай мне!

- А че ты такая нервная? — Мишаня приподнялся на жирных коленках, и даже шепот барби Лена не мог его урезонить. — Совсем сдурела со своими чаями? Хозяйка, блин. Не знаю, что там у этих узкоглазых, но у нас слово гостя — закон. Слышала такое? Тащи сахар! Пирог неси!

- Мишаня, — Ириша пыталась успокоиться, хотя отчаянно хотелось плакать, — сегодня у нас не застолье. Сегодня у нас — чайная церемония. Это такой специальный обряд, когда все вместе заваривают чай, а потом пьют его, и им хорошо на душе. Понимаешь? Мы сейчас — не просто подружки и друзья, мы сейчас — таинственные гейши!

- Вы не гейши, а бляди, — зло сверкнул глазами Мишаня. Ириша густо покраснела. Она слышала это слово и раньше, от нянечки ее старшей группы детского сада, но слово это ей казалось каким-то особенно неприятным. Оно обижало одним своим существованием.

В дверь постучали.

- Ириша, ты занята? — мама в длинном шелковом халате с синими цветами заглянула в детскую. — Ой, да у тебя тут настоящая чайная церемония!

Мама обошла вокруг маленького детского столика и остановилась возле окаменевшей и красной как рак Ириши. Наклонилась к дочери.

- В комнате, где ты проводишь чайную церемонию, обязательно должны быть цветы, — зашептала мама, достала из вазочки с узким горлышком искусственную веточку сакуры и уложила на столик возле чайника. — Но их не должно быть слишком много. Древние китайцы считали, что излишество ведет к бедам, а умеренность — к богатству.

Мама бегло поцеловала дочку в висок и шепнула напоследок:

— Играйся!

Дверь закрылась за длинным маминым шелковым хвостом. Ириша вскочила и сбросила ненавистную ветку сакуры на пол. Грубо запихнула медвежонка и кукол в ящик с игрушками. Ссыпала посуду в коробку. Подпрыгивая, сдернула с себя халат. И долго, долго грустила у окна, глядя, как дождь седыми полосами режет улицу за стеклом.