Перед сном я снова настроилась, чтобы «поймать» себя. Я была слишком любопытна и не могла позволить себе не знать, что же творится ночью, когда сплю. Терять время понапрасну – не в моих правилах.

Очень трудно схватить момент, когда твоя память отправляется в бессознательное путешествие. Однако, я перехитрила себя, то есть не себя, а «хозяйку» тела. Для этого надо даже немного притвориться, потом расслабить свои мышцы так, чтобы тело имело состояние сонного покоя, приобрело почти невесомость. Таким обманом я и познакомилась однажды со своей хозяйкой.

И сейчас она медленно и плавно отделялась как бы от подушки, где лежала моя голова, выпрямилась и посмотрела в правую сторону, где должен спать мой муж. Теперь я буду рассказывать от лица хозяйки, так как помимо лёгкости передвижения, плавности и свободы, не чувствовала, что мне открылись какие-то тайны или какая-то память помимо той, которой я обладала в сознательной жизни. О чём, кстати, пожалела, так как невесомое, уже знакомое мне состояние, не давало сейчас каких-либо других знаний, хотя, может что-то и будет…

Итак, я посмотрела в сторону мужа, и, о Боже, он тоже поднимался из себя. Я очень редко встречалась с ним даже в обыкновенных снах, а это было мгновенное, синхронное совпадение. Привыкнув уже к своим путешествиям, знала, что это делают все, но, тем не менее, испугалась за мужа и начала быстро объяснять, чтобы он не боялся, что люди, когда засыпают, их нематериальные тела живут сами по себе. Они только и ждут, когда мы скорее заснём, и я что-то ещё долго и утешающее говорила мужу. Однако он смотрел на меня абсолютно без страха и удивления, и даже без проявления других каких-либо чувств, предпочитая нейтрально молчать.

Так значит вот он какой, мой настоящий супруг, параллельно работала моя мысль, красив, умён, молчалив и спокоен.

Мы соскользнули со своих тел так же плавно, как будто из-под одеяла. Наша комната была, как и в реальной жизни, только имела больше сферические формы. Красок тоже хватало, но преобладал серо-голубой цвет. Плавно перемещаясь с ним на кухню, мы натолкнулись ещё на одно тело. И оно тоже было моим! Ну вот, а я уже подумала, что сегодня не будет ничего познавательного. Тело лежало на полу, обнажённое и какое-то худенькое, маленькое. Увидев его, я первый раз в жизни пожалела себя. Но моя жалость сразу исчезла, так как оно приподнялось и начало говорить. Тело не подчинялось моим мыслям, и говорило само по себе. Мы стояли с мужем и слушали. Я всё же испугалась, что оно может рассказать некоторые вещи, которые не хотелось, чтобы слушал мой благоверный. Но её монолог был обычно-бытовым. Она собиралась купить кому-то очки, но это ей не удавалось, уверяла, что всё равно купит, и начала хныкать. Я увидела в ней простую жалкую женщину, которая практически не проявлялась во мне в реальной жизни и вновь пожалела её. А может быть, она наоборот была самой настоящей из этих трёх тел?

Не успели мы «проплыть» до кухни, как наше окно осветилось яркими вспышками – зелёными, красными, жёлтыми. И криками. Это было наподобие фейверка, тысячи разноцветных огней. Наша семья жила на седьмом этаже. Я опять испугалась за мужа, всё ещё полагая, что если его реальная память сейчас работает, то он будет бояться себя, когда снова сольётся со своим настоящим телом.

- Не подходи к окну! – Громко крикнула я ему, а сама была уже у подоконника.

Наш, довольно большой двор, окружённый с трёх сторон девятиэтажными домами, был полон народа, возможно тысячи две-три людей молодого возраста. Это были юноши и девушки, красивые, ярко одетые, в джинсах, коротких юбках, бейсболках... У многих в руках были жестяные баночки, бутылки с колой и пепси. Они смеялись, громко говорили, кто-то пританцовывал, кто держал воздушные шары, кто стрелял из пиротехники, обагряя небо разноцветными красками. Было очень шумно! Я посмотрела на окна, напротив стоящих домов, но никто даже не поинтересовался и не выглянул, хотя был неимоверный шум. Наверно, мы одни высунулись из окна, и все взоры толпы были обращены только на нас.

- Привет! Привет! А мы тут проездом, - весело кричали они нам, - мы разыскиваем убийцу Фрэнка.

Внезапно в середине толпы обозначилась белокурая голова этого парня – Фрэнка. Его тело стремительно начало расти и остановилось на уровне нашего этажа. Он, улыбаясь, заглянул к нам в комнату, попивая также пепси.

- Мы сейчас зайдём к вам! – Крикнули другие.

- Нет, не надо, - успела ответить я им и сказать мужу, чтобы посмотрел дверь, не открыта ли, хотя прекрасно знала, что никакие двери не помогут противостоять визиту пришельцев.

А они уже вливались шумной весёлой толпой в нашу комнату. Невозможно сосчитать, весь коридор был тоже заполнен. Они всё также, непонятно чему радуясь, без спроса занимали кресла, садились на их подлокотники, диван, где оставались места от спящих там наших под одеялом тел, хотя я тоже гостеприимно рассаживала их и пыталась чем-то угостить. Но у них были свои баночки и бутылки с соками, лимонадом, некоторые курили.

- А хорошо у вас тут, уютно! Нет, нет, не надо никакого чая…

- Хорошо, - ответила я, разговаривая с ними на простые темы и параллельно лихорадочно размышляя, почему это именно у меня они разыскивают убийцу Фрэнка? Я была в своей реальной памяти, а на протяжении её такого тяжкого греха не совершала. Нервно начали появляться сомнения, возможно, это было в какой-то предыдущей жизни, если она была, и, если бы это оказалось действительно так, я представила как бы жила дальше. Моя ненависть к себе была бы беспредельна. Тогда я отважилась и задала им свой вариант-вопрос:

- А почему вы здесь ищите убийцу Фрэнка? Может, это я когда-то сделала?

- Ну, что ты, что! Это не ты! Мы здесь просто пробегом, проездом!

Весёлая толпа как будто ждала этого вопроса и удалилась, вернее сказать, их как волной смыло. Громко хлопнула дверь. Мы также оказались в своих родных телах. Муж даже не почувствовал своего возвращения и продолжал спать дальше. А я сразу поднялась и пошла, проверить дверь, вдруг она осталась не закрытой на ключ, хотя точно знала, что будет закрытой. Но так, на всякий случай.

Утром я долго не заговаривала с мужем о ночных гостях, думала, что он начнёт сам. Но, к сожалению, прошедшая ночь была просто белым или чёрным пятном сна для него. Тогда, не выдержав, рассказала ему сама. Он с увлечением слушал, но не удивлялся ничему. Прожив со мной двенадцать лет, муж знал, что я говорю ему правду.

Мы подошли к окну и посмотрели на серый пустой двор. Почти декабрь. А ночью здесь был целый карнавал!

Только мальчик и девочка в ярких курточках играли в песочнице. А вот ещё один выбежал из парадного и направился к ним. Вдруг споткнулся, упал и заплакал. Тут я пожалела, что не обладаю такой способностью, как у Фрэнка, вытягиваться до любого размера, да и каждый другой это мог сделать из весёлой карнавальной толпы. Мне очень хотелось протянуть с седьмого этажа руки, поднять мальчика и успокоить его.

И ещё я не позавидовала убийце Фрэнка. Они, естественно, найдут его…