* * * Весна входила в город не спеша, Льды опрокинув, речка разливалась, И утро вновь расплескивало алость, Ветрами поднебесье вороша. А в час, когда, касаясь берегов, Поплыли дружно над рекой туманы, Душа к тебе рванулась покаянно, Прорвав оковы гибельных снегов. И, ощутив фатальное родство, Она с твоей душой перехлестнулась, И в нас обоих вдруг очнулись юность И давних дней святое озорство. Промчались дни. И где-то в октябре, Когда к зиме готовились деревья, Я подарил тебе стихотворенья В укрытом первым инеем дворе. Природе не хватало теплоты. Крепчала осень. Но весна чудила — Из дома твоего не уходила И рассыпала по углам цветы. * * * Апрель. Вокруг — безбрежие весны, Мир молодеет, и светлеют лица, И дышит так земля, что валуны С крутых холмов готовы покатиться. Ударил гром, поселок пробудив, А я — туда, где полю травы снятся, Где запрягает день свои дожди, Чтоб по лугам задористо промчаться. Где тишина прочна и даль ясна, Где плавная река в туман одета И где еще задорнее весна Вдыхает свежесть нового рассвета. И вновь к тебе по тропке побреду Под ветра несмышленое роптанье. Приду и на колени упаду, Как будто пред иконой Мирозданья. * * * Нет, не курлычут журавли — кричат, Угрюмо покидая листопады. На небе тоже есть своя печаль, Свои сомнения, своя отрада. Но, крыльями вонзаясь в тишину, Сбивая иней с облаков осенних, Трубит вожак: «Мы принесем весну!», На ветках замечая птиц оседлых. Когда с тобой мы по полю бредем, Себя среди осенней позолоты Я чувствую уставшим журавлем, Что думает печально об отлете. И, сонную вдыхая полутьму, Свои стихи послушать предлагаю, Хотя, наверно, это ни к чему, Мои стихи всегда с тобою, знаю. И за собой спалив мосты дотла, По кромке чувств ступая осторожно, Ты мне так много света принесла, Что не увидеть счастье невозможно. * * * Я думал: как потом не разминуться, Куда от ревностных бессонниц деться, Чтоб на моей руке тебе проснуться И улыбнуться солнцу, словно в детстве? Ты что-то говорила, я не слышал, Чему-то улыбалась — не припомню, И дождь стучал без устали по крыше, Гонимый суматошным блеском молний. Я в мысли погружался, как в трясину, Я воскрешал былое ошалело. Мои печали все отголосили, Воскресли все мои стихотворенья. А дождь опять по крыше бегал нервно. И неуют, и сырость он оставил, Но постепенно прояснялось небо И тучи превращались в птичьи стаи. * * * «Третий снег» Евг. Евтушенко. — Сегодня выпал третий снег, И, чуть повременив, растаял. — А разве ты снега считаешь? — Считать снега — запретов нет. — Вот третий снег… И мы одни. А помнишь ли… — Я не забыла. Снегов судьбы немало было Да и не таяли они. — В тот черный день снег пролетал Не сказочно, не величаво, А как-то робко и печально, Как будто что-то понимал. —Да, это много лет назад Случилось… Не забылось чтобы, Его суровые сугробы, Как в балке, в памяти лежат. — Но что на прошлое роптать? Снега судьбы потом растают, Они тебе не помешают Снега природные считать. — Сегодня выпал третий снег, А следом выпадет четвертый. Так просто все, но отчего-то Ты постепенно погрустнел. — Наверное, от непогод… Себя считая виноватым, Я думаю, что, может, пятый Былое напрочь заметет. * * * Через тысячу лет снова встречу тебя. Расстелю облака, успокоив метели, И, скупые мгновения не торопя, Я в стихи превращу звон весенней капели. Позабытые дни возвратит нам строка, Потеряют значение все огорченья. Я ведь знаю давно — ты лишь с виду строга, А за строгостью скрыта готовность к прощенью. И никто из соседей не станет роптать, И внезапно пойму, только сблизятся лица: Мы — две птицы с тобой. Нам пора улетать. Но так страшно на тысячу лет разлучиться. * * * Потеплели глаза у зари, И объята покоем равнина, Где в росе обреченных травинок Отразились опять косари. Где удачу пророчат грачи, Где безумствует запах акаций И где бабочки тихо садятся На упавшие в травы лучи. Что сказать? Человек я простой: Мне наградой твой взгляд и отрадой, Как цветение майского сада, Как весны разнотравный простор. И под легкие вздохи косы Закружили под облаком птицы. И ромашек пыльца золотится На прозрачных крылах стрекозы. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
