Выпал практически на два месяца из «однообразия и суеты». Наработанный распорядок — легкое чередование одинаковых дней — обрушился в один момент звонком на мой мобильный в 16.00, под католическое рождество, с не определившегося номера. — Валерий? У меня есть для вас работа… Звонил какой-то помощник депутата. Он назвал неизвестную мне фамилию и добавил, что этот депутат является заместителем главы одного из комитетов в Раде. Как будто, это должно было мне что-то сказать. Сам помощник представился Николаем и предложил встретиться за чашкой чая и пообщаться по делу, «которое для меня будет очень интересным». Сразу назвать это «интересное дело» он не захотел, или не мог, опасаясь прослушки. Результат: с восемнадцати часов 25 декабря началась эмоциональная дыра, из которой я выполз только сейчас. Таинственность и какая-то несвобода в принятии решения давали повод для моей легко запускающейся фантазии. Сначала полезли в голову всякие спецслужбы, ненужные проблемные знакомые, возможные подарки от «друзей детства». Но пересекающихся мотивов не находилось, если только не один полковник запаса, служивший в спецслужбе страны. Знал его по одному совместному проекту. Но его я не видел и не слышал лет пять. Ровно в восемнадцать часов я зашел в восточное кафе рядом с входом в метро «Золотые ворота». Николая я узнал сразу по телефонному описанию: «…лысый, в очках и в галстуке». Он сидел на месте, которое выбрал бы хороший спецагент. Ему было видно все: два входа, выход на кухню, столик официантов, стойка бара. К тому же он сидел спиной к стене. Меня он вычислил сразу и махнул рукой… Появилось ощущение, что попадаю в ситуацию, управлять которой не смогу. Я медленно шел к столику, снимал куртку и ощущал, как откуда-то из глубины поднимается досада на «специального» Николая, и априори придурка-депутата, из-за которого мне пришлось час назад в очередной раз оправдываться перед редактором К. Мы планировали с ней, наконец- то, не спеша поужинать и решить все наши вопросы — творческие, личные, бизнесовые, и любые другие, которые появились бы в теплый рождественский вечер. Конечно, ее раздражение и обида на все и вся через час пройдут и, наверное, забудутся. Я пообещал завтра ей все компенсировать походом на эротические чтения в клуб-кафе на Владимирской, куда она несколько месяцев собиралась, но так и не собралась. Одной не хотелось, а муж ее, бизнесмен средней руки, далек и от эротики, и от творчества как такового, и от жены своей, особенно в рабочие дни. Знал бы я, что ни завтра, ни через месяц мы в это провокационное кафе не попадем… Но делать было нечего, я был виноват. Редактор К. уверовала в то, что будет отомщена, и что завтра все случится еще лучше, чем могло бы быть сегодня, и успокоилась. Когда я подошел к столику и повесил куртку на стоящую рядом вешалку, лысый в очках и в галстуке Николай зачем-то надел темные очки и подозвал официанта. Мы молча, без эмоций терпеливо выслушали все возможные варианты ужина и Николай сказал: — Два кофе, — посмотрел на меня, оценивая. — Да, два кофе и два пончика. Без сахарной пудры. Официант ушел. Стало тихо. Казалось, что посетители вокруг разговаривают шепотом. Когда на столе появилось «американо» и пончики, Николай снял очки, и улыбнулся. — Поговорим? — Для этого и пришли. — Согласен. Николай стал маленькими кусочками поглощать свой пончик, посматривая вокруг и что-то обдумывая. — Мы кого-то ждем? — спросил я. — А? Нет. День был тяжелый. И не обедал… — пожаловался Николай. Я пододвинул ему свой пончик. — Уверен? Я кивнул. И Николай кушал, а, скорее, вкушал, второй пончик еще десять минут. Потом тщательно, двумя салфетками вытер руки, губы, зачем-то глаза и лоб. Посидел минуту с отрешенным лицом… прислушиваясь к пончикам внутри. — Да, так вот о чем я, — быстро заговорил он каким-то другим голосом. — Ты… можно на ты?.. Окей. Ты, я читал у тебя на сайте, писатель, который пишет за других. И если нужно, глубоко погружается в тему, копирует стиль, делает максимально похожим написанное на как бы авторство заказчика. Писатель-призрак. Так написано. — Это все да, но… — Только давай начинать не с «но». Понимаю, что вопросы будут, только не сразу. Я же еще не поставил задачу. Ты пей кофе, запускай мозги. Я отхлебнул кофе — вкусный. Еще пару глотков. Николай замолчал и опять о чем-то думал. — Вопросы я задам потом. Но… — Опять «но»? — встрепенулся Николай. Очень хотелось назвать его Колей. Ему было лет 25, не больше. Лысый качок. — Нет, не так. Это не «но», это два вопроса, которые перед всем этим… обсуждением. Первый — у меня на сайте псевдоним и никаких контактов, кроме почты и… псевдонимных соцсетей. Как… — Нашли? Очень просто. Потом объясню. Скажу только… тебя сдали, — и он потер ладоши и засмеялся. — И что второе? Я подумал, что «сдали» — это лучше, чем «нашли». — А почему вы думаете, что я тот, кто нужен, и что я на что-то соглашусь? — Валера! Не тереби коней! Я же говорю, сначала выслушай, оцени, потом кипишуй. А то получишь… совершенно не нужное. — Так ты ничего не говоришь. Сидишь, жрешь пончики, молчишь, нагнетаешь… Николай опять расцвел, гордо выпрямился в спине и потупил взгляд, как- будто его чем-то наградили. — Вот. Так и должно быть. Теперь слушай дальше… 01 МАРТА 2019 ВАЛЕРИЙ БЕЛОЛИС | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
