С таким титулом в Зуевке старожилы теперь помнят Иванова Матвея

Степановича (на фотографии он в верхнем ряду, первый слева.

Простой, скромный, обыкновенный сельский мужик, трудяга, участника

второй мировой, прославленный хлебороб, прекрасный семьянин,

большой, дружной, хорошо воспитанной семьи лисюковых. По деду

лисюку, по заядлому охотнику и она так названа.

 

 Матвея Лисюкова я поверхностно знал, как бы заочно, до нашей

встрече в полеводческой бригаде № 2 колхоза Красное Знамя, куда

меня агрономом работать назначил в 1970 году Николай Иванович

Миронов, новый председатель колхоза Красное знамя. А до этого я был

лишь простой, сельский киномеханик, и студент-заочник четвертого

курса КСХИ. Поэтому, опыта практического в полеводстве я не имел

никакого. А вся надежда у меня была на таких вот работяг, как Матвей

Степанович.

 

И, ничего, моя надежда, моя интуиция, вера в них оправдалась.Иванов

Матвей Степанович мне с первых дней приглянулся, а потом навсегда

понравится, как профессиональный механизатор,землепашец, владелец

трактора ДТ -75. И это при том, что мужик он с некой хитренькой

улыбкой, до страсти любитель над кем-то пошутить, умеющий

рассказывать народные прибаутки, которыми в разговорах умел

пользовался. Эту его привычку сначала я от людей узнаю, потом за ним

замечаю,которая потом, один в один от него передается к его

сыновьям. Особенно к Василию и Николаю, а возможно и к дочерям. 

 

И Матвей Степанович Иванов, как потом окажется, в общении активет,

на выдумки житейские красноречив. Тут он себя ни в чем и никогда

неограничивает.А вот если о его участии на войне Иванова кто-то

станет расспрашивать,тут Матвей Степанович становится совершенно

замкнутым. Он от таких вопросов либо отшучиваться, либо совсем

замолкает. То есть, о своих военных путях - дорогах Иванов никому и

никогда не рассказывал, о подвигах боевых никому не говорил. И даже

самым любознательным школьникам для музея школьного ничего не

передавал....

 

Говорили, что эта его привычка замыкаться, началась еще в молодости.

Но пролетели и его годы, пришло его время уходить на пенсию. достиг

пенсионного времени и я, которое нас опять воедино с ним объединяло.

Так выходило, мы с Матвеем Лисюковым проводим вместе многие

общественные мероприятия. Особенно дни ПОБЕДЫ, 9 мая на их

фронтовых мероприятиях мы регулярно с ним встречаемся, в застольях

угощаемся, веселимся. Так выходило, судьба нами так распоряжалась. В

1996 году нашими ветеранами я был избран председателем совета

ветеранов.

 

Да и время настало другое, лозунги на стенах общественных зданий

появились "Никто не забыт - ничто не забыто". О подвигах ветеранов

прошедшей войны люди заговорили. К очередному дню Победы сверху

запрос нам пришел, уточняем их награды, полученных на войне,

подвиги. С Денисовым Виктором Осиповичем по этим вопросам прибыли

мы и к Иванову Матвею Степановичу, который родился в 1916 году...

 

-  А чего теперь – то у него вы узнаете? - спрашивает нас с иронией

его дочка Люба, - когда о событиях военных лет он вспоминать стал

все реже и реже, при чем, смутно, с отклонениями от

действительности, с неточностями фактов...

 

По документам стали разбираться, которых у него оказалось

множество, как впрочем и его наград, всевозможных, благодарностей

от разного начальства, даже от самого Верховного... . Дочь Люба и ее

брат Николай при нем и при нас находились, от которых в наш адрес

слова упрека поступать продолжали. Мол, когда стрянулись придти к

нему, когда человеку годов – то вон сколько, а памяти нет никакой... 

Но документы его они нам все выложили. Которые нам о многом

говорили и которые мы с большим интересом в их доме проглядывали.

 

"За взятие Будапешта" медаль и наградная книжка. Целая куча

юбилейных орденов и медалей, к ним удостоверения на его имя. Вот

наградной лист, читаем его. В нем сказано, что он за усердную и

ревностную службу награждается командованием части памятным

подарком, велосипедом немецкого производства. Дочь поясняет, что с

ним их отец  с фронта возвратился в Зуевку. Такого с Зуевскими

фронтовиками еще не случалось, чтобы велосипед от командования

получить, да еще с сопроводительными документом..!?

 

Селяне слышали, привез из Германии фронтовик Репин Александр

Семенович после победы легкий мотоцикл, но он достался ему не по

наградному листу, а как трофей. Илье Степановичу Кортунову

понравился в Германии немецкий велосипед, он его вместе с другими

вещами привез домой. А тут другое дело,когда у отважного  бойца,

Иванова трофейный велосипед оформлен особой наградой.

 

Да и служил Матвей Степанович в особой части, в Северо Западном

фронте, в особого назначения   химроте, так называемой. "Потом

наша рота вливается в третий авиавоздушный укрепкорпус", -

вспоминал Иванов. - Это были особо маневренные, десантные

подразделения. Ударный кулак фронта, который наше командование

использовало там, где создавались чрезвычайные трудности. Или при

захвате важных стратегических объектов, в который попал и

румынский город Будапешт. Где меня после его взятия наградили".

В его документах сказано "Авиавоздушный корпус наносил врагу

внезапные удары, имея при этом большие успехи...".

 

У Ивановых сохранился рассказ по воспоминаниям самого дедушки

Матвея, который записала его внучка для музея Зуевской школы. В

нем сказано о том, как их десант ночью был выброшен на на город

Будапешт, где были еще немцы. Начались уличные бои по его

захвату. И боец Иванов там важного офицера пленил, получив за

это награду.

 

Среди его документов мы обнаружили и сохранившуюся его

красноармейскую книжку, где из военного имущества значилось

его личное оружие ППШ № 214, противогаз четвертого размера

№541, еще там вписана шинель, шапка 56-го размера, белье

нижнее, теплое, портянки, сапоги. Все, что по уставу бойцу на

фронте полагалось.

 

Удивительно другое..., все же хранила как-то его,простого зуевского

бойца какая-то сила...? Наверно - всевышняя, благодаря которой

обходили его стороной осколки от разорванных гранат, снарядов, не

попадали в него и пули....В результате, пройдя все ады войны, он ни

разу не был ранен. И когда его в школе ученики спрашивали «Как Вы

воевали, как оберегались от пуль?», он отвечал: «Я хорошо воевал, а

от пуль как и все солдаты, командиры в траншеях укрывался». А я, читая

его слова , которые теперь хранятся в школьном музее, добавляю...

"Везучим и способным он оказался на войне, а потом и в мирное время,

где Матвей Степанович хорошо умел работать, как когда-то умел

воевать за свою и за нашу жизнь. И на полях он воевал - за получение

высоких урожаев.

 

От его детей мы узнаем подробности о его жизни, о мирных путях-

дорогах. Которые тоже были тернистыми, не легкими. По возвращению

с фронта Иванов с зуевскими мужиками поехал в Кулешовский МТС

устраиваться на работу. Зиму с техникой возился, ремонтировал свой

трактор, регулировал инвентарь.Подготовил его к посевной, но

работать в поле ему не пришлось. В колхозе имени Кагановича Иванова

Матвея назначают бригадиром тракторной бригады, где он долгие

годы и будет работать. Потом по решению Хрущева Н.С. МТСы

расформируют (1957 год). Техника передана была колхозам.

Тракторных отрядов на полях не стало,и с того времени он работал

трактористом, считай, до самой пенсии.

 

Там, на колхозных полях я с ним и познакомился. Помню, разговор с

бывалым трактористом завел о войне, увидя медаль у него на

отвороте пиджака. Медаль фронтовую, но почему-то единственную.

Интересуюсь, мол, а она у тебя за заслуги какие? Но он ловко

переводит разговор на Володю Иванова, на соседа своего

юродивого. Голяком в селе его звали.

- А его вон спроси о дедушке, в тридцать седьмом за што, мол, 

власти ево   забрали?

Я удивился такому повороту нашей беседы, поинтересовался, зачем 

он мне отвечает так?

- А за тем, што и дедушка ево рассказал кому – то, чево – то, а

власти за это ево и забрали по статье – 58, с хвостиком... И сгинул

тады их человек, пропал – как ключ на дно. Вот так, а ты с

расспросами прилипаешь ко мне...

 

О городе Будапеште уже с Виктором Осиповичем мы Матвея

Степановича расспрашивали, уже как пенсионера. И я тут тоже

приготавливаюсь к неожиданным оборотам его речи.Нет, никаких

выкрутасов не было

- Брали мы его штурмом, корпус наш с воздуха на него налетел, -

отвечает он прямо. - А победил – та немцев хто? Мы... Америка

опосля на немцев пошла. Ды она хоть бы и не лезла, а продуктов

бы нам подбрасывала больше, самолетов и Студобекеров. И мы тады

бы сами  немцев переколушматили...

 

 Денисов заговорил с ним о его бригадирской работе. И будто за струну

нужную зацепил...

- С вашим мы Гребенкиным всегда соревновались, и нас в МТС обоих

всегда хвалили. Он и я были коммунисты, но мы по урожайности их

превышали. И он мне тады в отместку: «У нас шыгры одни – не

земли». И прав он был. У нас земли на полях были лучше. Но и

пословица гласить "Как посеешь – так и пожнешь". Наша бригада

работала лучше.

 

А у меня он на тракторе ДТ – 75 работал, сеял хорошо. Но ребята

мне сказали "При езде по полю с агрегатом он никогда не

оглядывается". А это же с бедой граничит...

И однажды я гнался за ним рядом с сеялками. Сеяльщики смеются, а

я камнями кабину его трактора обстреливаю, бомбордирую.

Остановился трактор, из кабины голова кудрявая показалась.

Удивляюсь, в нее как я камнем не попал, был бы большой скандал.

Говорили, при остановке он сердитым становится. Объяснил добром

Иванову, что нельзя безоглядно ездить по полю. Но он так

привычки своей и не бросил. 

 

 В те годы везло нам, агрономам. В колхозах таких трудяг - мужиков

было много. И я счастливчик, много лет с ними работал.

Потом мы были на пенсии. К солдату каменному в дни победы ходили,

отмечали этот день на общих застольях. Костюм на нем всегда один

и тот же, черный, однобортный, на ногах сапоги рабочие,

резиновые. При медали он приходил, единственной,  на голове у

Матвея Степановича картуз - восьмиклинка, который он нигде и

никогда не снимал, как у солдата каменного, так и на концерте в

клубе. 

 

На мои замечания на этот счет он отвечает заученно «А накой ево

снимать, Картуз – та мой? Кудри у мене теперь не завидные. Они у

мене теперь вон как побелели... Тады снимал».

На концерте мы сидим рядом, толкуем тихонечко обо всем. О

Левашове Петре Ивановиче, который умер только что. С печенью у

него не все в порядке.

- И наш Мишка  умер только што, унучек-та мой... Был ды сплыл, -

вздыхает он, - на свете не живши, посчитай. Умер... А ее было пить

так чево? Она теперь не водка, а зараза нынче, не какая раньше

была.

Мы же тоже выпивали. Бывало, придешь  с работы домой, стакан с

умору  выпьешь, ляжешь к Анютки, а она ворчить, говорить

"Отляпись, опять нажралси". И повернется задом. А че, без свету

жили. Ночь длинная, вон какая. Вот наши бабы по многу детей и

рожали. Шестерых мы с ней выходили, и умерло еще столько. Эх,  с

этими горя, и то, хлебнули сколько...  А без них плохо, вон у

Соложенковых нету детей, а толку – то? Они прожили,  как два

бобыля.

 

- Точно,  Матвей Степанович, жизнь, она - штука интересная, но

сложная. Порой родителей дети не понимают, а порой родители

детей не понимают..., - подбрасываю я Матвею Степановичу мыслишки.

Чтобы хоть чем-то заинтересовать его, чтобы продолжать нашу дружбу

и нашу беседу. 

 

В общениях с ветеранами молодые люди (теперь социальные

работники) в первую очередь чем интересуются? Как живется, как дела

идут со здоровьем. Спросил и я о том же фронтовика Иванова. Ответил

на этот раз "Ды здоровье пока не подводить, а вот жить становится

скучно. На завалинку выйду от нечего делать, думаю, пойду там

побеседую, а беседовать там не с кем. Годки мои зачастили  умирать.

Один за другим гвардию нашу покидають...".

 

А я только статью на эту тему прочитал, как с обустройством жизни

пожилых в Чехословакии обстоят дела. В их селах власти дома

престарелых строят, удобства домашние, медицинское

обслуживание, хорошее питание, и старики в них живут  как дома. В

престарелых домах проживают бывшие друзья или родственники,

поэтому и живут дружно. А у нас в дома для престарелых со света

всего стариков свозят, психологически они все разные, у них от этого

стрессы появляются, а далее и болезни.

 

- А чево же, это у них – то, у нас кабы так, вот. У них и до

войны жилось людям лучше, политруки нам рассказывали на

перекурах. И Гитлер нахрена на нас  полез при этом? Жил бы себе

и жил припеваючи. Нам за ними еще тянуться долго. Эт щас вот

служба социальная есть, и мы ей рады. Они и ко мне приходють

ежедневно, плохо ли...

А это не твоя там Раиса поеть так звонко? –  спрашивает он меня,

приглядываясь на сцену, показывая туда же картузом, который теперь

снял.

 

 А Раиса Васильевна как раз с Валентиной Васильевной Дорохиной,

с сельским фельдшером пели в это время прекрасную песенку « Ах

судьба моя судьба».

- Молодец  она,  твоя Рая. Эх, вить она и поработала много. С

прома начала, и до самой пенсии работаеть и тут поеть. Я помню как

она у отца своево  на прицепах сидела. Он тады тоже на тракторе

тяжелом работал, на пахоте два плуга таскал. А эта, другая с ней,

врачиха?

 

- Угадал обеих, значит зрение тебя еще не подводит, - похвалил я

Степаныча. И хотел ему рассказать, как мы с его младшим сыном

Виктором в молодости эту же самую звонкоголосую певунью Раю

одновременно выбирали себе в невесты, как ухлыстывали за ней,

боролись за нее. А потом думаю "В селе живем, тут все друг друга

знаем, где все новости всем известны..."

 

Матвей Степанович за последние годы стал тоже потихонечку

позиции свои сдавать, особенно с памятью у него стало плоховато. 

- Эх, Иван Яколич, ды сколько на тракторах нам не работать было... У

пылищи  всегда, ды при стужи. И тут нашему организму как все было

перенести!? Пора и подаваться чему – нибудь.

 

И действительно, сказать легко, а сорок лет посиди на тракторе,

каждый из нас - попробуй... Это сейчас трактора, у них кабина с

кондиционером. А тогда трактора были вообще без кабин, как ЧТЗ - 65,

например.

И тракторист летом в суховей сорокаградусный, зимой в стужу

посиди как кочка на его вершине, да еще рычагами порули. А заглушил

мотор, он на морозе

остынет и ты его попробуй заведи... А при работе летом тебе в глаза, в

уши, через дыхалку в легких пылище прет. И какое тут будет у

тракториста здоровье...?

 

- Особенно мы,  Яшань (по отцу Якову у меня такое прозвище), с ними

зимою мучились. Мороз на дворе трескучий,а он на улице стоить,

родимый. И ево предварительно,подогреть нужно. А чем...? Кизяками,

которые из дому брали и под картер клали, больше никак.

 

Да, это потом появились в колхозах гаражи для техники, для ремонта

мастерские. А в их времена поломался трактор то вообще с ним

трактористу хана.

Да, Яколич, а как было иначе-то с ним на юру зимнем справляться? -

соглашается со мной Степаныч. - И вот ты в телогрейки вокруг нево

крутишься. Пальцы на морозе отмораживали, када ево поломки

устраняли.

 

А мне про это все хорошо известно, сам это все своими глазами

видел, агрономом с ними работая. И теперь сочувствую..., зная, в каких 

условиях эти люди жили, работали, а многие еще и воевали. И не

удивляюсь, что фронтовики, которые после победы в дома свои

возвратились, с нами пожили, поработали и быстро все износились. Да

и их коллеги, механизаторы, их моложе, времен послевоенных, многие

тоже преждевременно то слух теряли, то зрение, то еще более

серьезные отклонения с их здоровьем случались. Поэтому, я и о них

сожалею, опаздывая как правило с ними по душам поговорить, на

память о нем чего-то сокровенное записать.

Не зря  пословица нас учит "Не оставляй дело на завтра". 

 

И Матвеем Степановичем могло так случиться. Когда мы к нему с

Виктором Осиповичем пришли, он был в доме, под запором. Люба нас к

нему не пускает. То ли стесняется, то ли  не хочет его беспокоить.

Потом мы ее убедили, что он же мужик уникальный, вечный трудяга,

судя даже и по тому дню. По его наполненному кормовику, который у

него был с сеном душистым. Его организм износился, а его привычка

трудиться оставалась при нем.

 

Он  не виноват, овдовел внезапно. И без жены загрустил, заскучал,

жизнь ему стала не мила.  Не приучены мужики жить в одиночестве.

 

Говорили про его Анюту (Анна Константиновна Бурудастых, его жена.

Родилась в 1913 году на Украине)она на кровати перину на двоих

постелила, подушки поправила, сама улеглась, позвала и своего

Матвея. Говорили будто бы улыбалась она ему. А он молчит, не

говорит ей в ответ ничего, на печку заглядывает.  Помахал ей рукой

и полез спать на свою любимую печь. Уснул там крепко, на утро

проснулся бодрым, веселым, окликает свою Анютку, а та молчит.

Повернулся с боку на живот, облокотился, слезать стал на пол.

Осторожно слезал, держась за задоргу. Пошел в переднюю, а там его

Анютка лежала уже не живая.

 

И вспомнил Матвей Степанович свою молодость, молодую пору, ту

осень, перед его сватовством, перед его женитьбой, свою самую

красивую девицу Анюту, которую ему отыскал в соседнем селении

Несмеяновка и порекомендовал в жены все тот же дед Лисюк, охотник.

От прозвища которого и появился их прославленный род ЛЮСЮКОВЫХ.

Поэтому без нее он так сильно загрустил, позабыть былое не мог.

 

Таким образом их род в Зуевке стал прославленным. А все

представители их рода теперь называются по именам, но с известными

приставками: Матвей Лисюков, Васька Лисюков, Витька Лисюков,

Колька Лисюков, Любка Лисюкова, Таня Лисюкова, Зина Лисюкова и

так далее... Такая была традиция.

 

Сейчас Зуевска по количеству населения убывает, а по качеству

ухудшается. Идет вырождение родов. По объективным ли  причинам,

по субъективным ли причинам, не знаю, но чего допускать бы нашим

селянам совсем нежелательно. "Причина в нас самих..., - убеждают

старожилы. - Порядочности теперь не хватает, благородства,

культуры. Не храним традиции, правил быта, нет нормального общения

между соседями...".

Наверно они правы...

 

Судьба нам такая видимо была на роду написана...

 

"А на фото ниже мой папа Иванов Петр Степанович , который ушел на

фронт и воевал на Финском фронте и о его подвигах я узнала из архива

" Подвиг народа" Нам о войне он тоже мало рассказывал , видно у них

это было семейное", - пишет мне на сайт Тамара Малышева (Иванова).

Прислала и фото