Краты (вне путаной системы изречений) Любовь как свет: когда объекта нет, живёт незримо. Моя хата с краю, про любовь всё знаю. В любви то плагиат, то извращение. Компромисс: любовница видного деятеля. На пути к сердцу нередко буксуют ниже. Кому секс, кому символ. Нехватку мужчин уменьшает их хватка. Любовь – обман, но очень правильный. Ослепнув от любви, переходят к осязанию. Любовь – болезнь с неприятным исцелением. Свадьба без невесты поначалу досадна. Любовь изменяет род, перейдя в брак. За мужем – как за стеной, которую надо поддерживать. Секс наступает лёжа. Отцовский капитал куда попало не вкладывай. Любовь нужна человеку с его зачатия. Семья делит тяготы, умножая радости. Муж не уснёт скучно сразу после этого, если страстно его укусить. Жили долго счастливо и пожелали большего. Говорите жене «ты лучше всех», если уличены в изменах. Муж, узнавший об измене, может стать и белым, и Отелло. Бурное течение супружеской жизни легко бросает за порог. Прозу войны смягчило лирическое отступление раненного и санитарки. Джентльмен, поставив леди в неудобное положение, должен быстрее менять позу. Нужно любить себя, но не в одиночку. Разлуку всё же делишь, а вот одиночество всё твоё. Любимых надо окружать вниманием так, чтобы не вырвались. Если любовь до гроба, то и далее. Шесть солнц (взрыв постмодерна способен вальсировать) Стелется трасса приятными ритмами, я на колёсах танцую причудливо, небо лазурное, зелень обочин, кисейные платья деревьев прошиты лучами весенними, шустрые птахи хлопочут над гнёздами. Меня ждёт нора-одиночка. Ну, не всегда один. Но семья как-то никак… Что ж, буду упиваться семейным счастьем, заглянув к друзьям. Асфальт, в язвах и шрамах, суицидно ползёт под бампер. Обочина, отвечая на порыв ветра, сорно вскинулась. Машины начали клевать носом. А, гипнознак СТОП! Одновременно со мной, но взвизгнув, встал кабриолет, поехавшей крышей жизнь завихряя. Доносится галдёж парней, улавливаю ключевое, с напором «девочки-колоться-класс». Мозги мои, заразившись от Гугла-Яндекса, ключики хвать и ну ковыряться в своих ячейках. Ну, дурные! Где я, а где триада «девочки-колоться-класс»… Что такое? Застарело скрипнул замочек, дверца распахнулась. ****** И стали девочки колоться, класс оглашая ойканьем. Вообще-то я не должен был это смотреть и слушать. Завхоз повёл мальчиков в мастерскую, чтобы занялись мужским делом, но тут одна печка подавилась, он сказал, спасёт быстро, а нам пока, чтобы не сломали школу, надо побыть с нашей учительницей, которая оставалась с девчонками. Она предложила тоже взять тряпки-иголки, но мы посмотрели друг на друга и отказались. Вот, скучаем и ждём завхоза. Вдруг интересное слышится. Нежные чмоки капели весенние. Радостны мне, заключённому, звуки свободные! Нет, что-то не так. Окна пока глухие. На зиму две рамы, меж них ворох ваты. Ватой мы и щели законопатили, да ещё налепили лапшу из обязательной «Правды». Может, потолок закапал? Но глаз его, намеченный осенью, подчернённый печкой, сейчас не плачет. Плачет рыжая позади меня! Так удивительно… Крупные капли блестящие гладят веснушки, мерцают прощально, о парту отчаянно плющатся. – Ы-ы-ы. Дома тесьму позабыла-а. Что у меня приключилось со зрением? Стало лицо у рыжухи красивым и сильно приблизилось. Словно невзрачный лужок сполоснулся дождём и раскрылся богатым ковром одуванчиков. Ладно, завхоз, подреми у печурочки! Я подбираю слова утешения. Ну, дурёха! Тесьма лежала в пакете с перекусом… Одуванчики, говоришь, распустились? А может, брызнуло яйцо всмятку... Что, завхоз, там застрял, у печки? Тут и приходит, уводит захвост колотить по гвоздочкам и пальчикам. Делаем домики птичкам, которые скоро уже прилетят из далёкой и сказочной Африки. Завтра повесим, успеется… Больше уроков сегодня не будет, и я в раздевалку лечу самолётиком. Зевнул по курсу. Бах!.. Вроде, проявляется солнце. Да, но две штуки. Первое солнце лучится по сини в канве малахитовой. Царственно эту картину венчает светило побольше, с веснушками. – Нравится? – что-то ещё сомневается верхнее. Сразу его заценив на «ага!», покумекал, одобрил и сделанный Златою солнечный фартучек. – Так и пойду! – заявляет решительно. Мы сапоги надеваем, пальто на плечо – и шлёпать по лужицам. Рядом со мною два солнца, ещё наверху, настоящее. Больше всего их, однако, внизу, переливчата троица плещется. Весело! Лужи по снегу, который не только укатанный, но и скреплённый соломой, её подстилали в санях, и она потихоньку нападала. Пласт продырявлен червями журчащими. Я запускаю щепу в лабиринт и прошу догадаться, где выскочит. Вышла забавно, не там, где загадано Златой, и в радужной плёнке бензиновой. Злата приметила облако, хочет сравнение. Зная, хохочет: представилось мне, что на шляпу (как небо) завклубницы плюнул верблюд, от хозяев сбежавший, на модницу злившийся. Нами порушенный снег в сапоги залезает, и надо, держась друг за друга, вытряхивать. Смех от щекотки крупинками жгучими! А мама смеётся над моими захлёбами, пока не замечает, что нет носка. Радостно дальше со Златою. Эти веснушки да рыжие волосы, ярче обычных, волшебные! Солнышко стало цветком золотым на молоденькой зелени. Брошкой янтарной украсило сизые горы далёкие. Солнечной краски добавило жёлтой акации. В поле цветущих подсолнухов лучшая мордочка Златина. Но должен был я отвлечься. Как увлекательны наши затеи пацанские! Вылететь дикой тарзанкой под купол огромный и вниз, вереща, устремиться с прохладой в кишках, отцепиться и плюхнуться с брызгами в тину бассейна пожарного. Степью безводной потеть до тугая, который как джунгли, но сильно колючие. В речке кипящей студёной десяток стремительных метров барахтаться. Робкою тропкой над пропастью, дальше и выше меж скал и по россыпям каменным. Глядь, a нет летнего раздолья. Первенец осени получился бледным. Солнце скрыто, и школьный двор серый. Пять хризантем и рыжуха моя – опять лучезарную вижу шестёрочку! Почему-то парни здесь, а девчонки галдят вон там. Зыркнув туда невзначай, замечаю её мимолётное встречное. Ох, целый урок терпеть порядок! Не повертишься уже. На переменке долго поддавать ногой лянгу, чтобы летала. И драться за кустом. Делать вид – нравится. А то не будешь своим. После школы тянуть ручейки до грядок, пока другое село не перекрыло нам ручей. Кур накормить до вечера. Уроки. Серьёзно это, второй класс в поселении на сухой земле, сжатой пальцами-отрогами. ****** Упустил счастье? А хотел подойти. Но дрожь державы, некоренные покатились от гористой границы… Где ты, Злата? И что ты? Классная вещь паутина всемирная! Задал я поиск, и вот результаты. Злата подальше, на Западе. Ныне владеет пятью ателье для поклонников моды, эмблемою солнце, иголки расходятся. Хм, возит её тоже наш, с фамилией рисковой: Коз. Только возит?.. Злата призналась журналу гламурному: личное не получается! Только ключи от машины доверила Козлику... Мои шансы много ли больше? Злата припомнит, как было у нас замечательно! Трудно мне привыкать к переменам, другие язык, ментальность. Быть при Злате бараном?.. Замечаю на сайте баннер. Большой знак вопроса, по нему надпись нормального размера, ненормального смысла: «Будущий ребёнок, недорого». По ссылке – сервис Фотошлёп. А, вот что! Вероятностные изображения с учётом внешности будущих родителей, их родных. Да, цена божеская. Можно ли, спрашиваю, делать не по фото, а по описаниям. Говорят, попробуем, нужны такие-то данные. В ответ на данные – сначала разъяснения. Чтобы не упал, увидев портрет?.. Вероятность: рыжий шестьдесят процентов, русый и светлый по двадцать, обязательно веснушки. Пять наглядных вариантов, пять фото, на которых дитё неопределённого пола, но определённо конопатое, три раза рыжее, по одному русое и белобрысое. Шлёпаю: в центре рыжуха, вокруг конопата пятёрочка. Пусть виртуальное будет гнездо безо всяких вопросов реальности. ******* Утром под тихую песню-будилку любуюсь вполглаза: на фото сияние Златы, пяти конопатиков, сумма чудесная. Семь: и я! – Соня, пора, – и добавлено сзади коленкою. Сильная, точно, генетика! Злата нашла в паутине меня и приехала, чтобы бараном не стал, для самой где любовь, там и дом, и машину свою научилась водить (не последовал Коз по причине любви к Автобану и прочему). Эх, полежать бы, но даже вдвоём управляться непросто с ребятами, надо вставать и вертеться, папаша, нашлёпав. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
