А Живое …Время бежит отчаянно, торопливо. Город просил: «Останься! Не уезжай! Здесь утопает солнце в янтарных сливах, ивы цветут – знакомые с детства ивы. Ты посадил их… Нужен ли дальний край? Речка, висячий мостик, аллея сосен – мало для счастья надо. Среди берёз фантик-секрет лежит под стеклом белёсым. Это была счастливая эра – осень. Трудно покинуть место, где жил и рос. Всюду – коснись ладонью – родные травы. Дышит земля. Живая. И в горле – ком. Каждая улица, роща, собор трёхглавый, старый гараж с калиткой скрипучей, ржавой, помнят и знают всё о тебе. Здесь дом. Ждущий всегда (в жару, снегопад, ненастье), пахнущий чистой скатертью и борщом. Столько тепла, беспечных минут, участья дом подарил и сможет дарить. Останься!» Город просил взволнованно, горячо. Только сутулый клён у калитки нашей – давний мой друг, мой верный хранитель тайн, был молчалив, качая листвой увядшей, словно он стал сегодня намного старше и постарел, когда я сказал «прощай». Он не ответил, просто молчал упрямо, долго смотря вослед мне. И видел Бог: так провожала взглядом когда-то мама – нежным, усталым взглядом, щемящим самым. …Я не покинул Родину. Я не смог. Б Нынче взяли дурную манеру, Не зовут с пистолетом к барьеру. Греют злое нутро, И чуть что – за перо! Обмельчали, увы, кавалеры. Не катают каменья Сизифы, Не ломают писатели грифель, Я бы дальше ворчал, Но сажусь у ручья, И строчу дребезжащие рифмы. Жёстче стал завиток на макушке, Всё короче «Ку-ку» от кукушки. Мой ручей вдалеке Устремился к реке Так и я. Лишь ручей, но не Пушкин! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
