*** Я помню, как вдаль уходила дорога. Мостками светилась подолгу река. И церковь за лесом виднелась с порога, как тихая путница из далека. И светом таким удивляла природа, что виделась благость во всех деревах. Хозяйка несла огурцы с огорода, где солнцем разбужен тенистый овраг. Всё это мирское со мною осталось, ещё не пропущено в жизни и дня, чтоб я от всего так легко отказалась, ведь это моя вековая родня. Остались, остались мои светотени. Я может, ещё на земле поживу. И чёрным не станет теперь понедельник, Я травы в подмогу себе призову… *** И время искрилось в домах этих дальних, где светлые ставни, и смех поутру. И где уже нет пересадок вокзальных, где солнце под вечер садится к костру. Немое забвенье лишь в небе парило, да сгусток чернеющих птиц на лету. И степь многоцветная тихость дарила, и сумрак гнала на траву-лебеду. Здесь всё горемычно, и всё обветшало. И сельский пейзаж уж давно не в чести. И только гармоника тихо играла, и птицы стремились сюда погостить. *** Я уеду в какой-нибудь северный город… Б. Рыжий Я уеду в какой-нибудь северный город, где не будет смертей – толчеи неживой... Где не будет сосед мой штыками проколот. Где смогу я напиться воды дождевой. И смирюсь и в пространное эхо поверю, словно девочка в платье цветастом – в саду. И под липами этими не постарею, и невольно вечерье с собой украду. И не будет мой день на сегодня печальным. Посижу у раскрытых окон в тишине. И поставлю на стол и конфеты и чайник, и не скажут плохого теперь обо мне… И раскроются дни вдруг в своём первоцвете. И заляжет тоска, как река в холода. Будет медленно биться взволнованный ветер, может быть, в мою дверь – не беда, не беда… |