Опять палата номер шесть, а я в – соседней, И оставляя часть себя в строке последней, Я не горю. К чему гореть на эшафоте? Дурдом не рядом. Он - во мне по кругу ходит. Диагноз чист и невесом, как душ – стерильный, А рядом жизнь не колесом, а камарилья, И я лечу в тартарары с улыбкой - в пропасть, Но отчего-то у движка сломалась лопасть. Куда лететь? Зачем гореть? К чему стремиться? Ведь предназначено не тлеть, но не горится… В моей палате номерной пустая койка, И быть в толпе всегда одной о, сколько? Сколько? |