Этот образ прекрасный, но мимолётный, Этой мысли внезапной и безотчётной, На листок лишь наброском невнятно и скромно, Лёгкой кистью в строку поместил тушью тёмной. Что же вышло в итоге? Прочёл, удивился. Это образ далекий, в который влюбился. Вдруг послышался голос едва различимый, Самый добрый, желанный и кем то манимый. И в сознании, словно тысячи нитей Паутиной сплели этот призрак забытый. Стало грустно на сердце, и небо печально. Но синицы в малине смеются нахально. Им ли плакать? Живут и поют лишь сегодня. Дар им сила природы, как милость господня. И не знают они, жить ли смертью забыться. Нет нужды им всё помнить, и не на что злиться. Им всё радость - зима ли, полуденный зной. Мне понятно давно, что для них я чужой. Да чужой я для них, пусть и здесь я родился. Так на что же мой гений для мира сгодился? Для чего семя жизни меня породило? Для чего моё сердце, страдая, любило? Для того чтобы жить, любить и терять, А в конечном итоге хоть что-то понять. |