Лишь только в зале сельского клуба зажегся свет и титры зарябили по экрану, Маруська, хлопнув тяжелой дверью, кубарем выскочила на заснеженное крыльцо. На улице мело. Снежинки роем кружились под фонарем. Летели прямо в лицо.

 

Маруська уткнулась носом в поднятый черный воротничок пальтишки и стала осторожно спускаться. Но не удержалась и…- у-ух! -тут же по колено увязла в сугробе!

Кое- как выбравшись из него и нисколько не растерявшись, она голыми руками выгребла снег из чуть просторных голенищ своих новых сапожек. Затем сильно потерла ладони, согревая их друг о друга и быстро помчалась по протоптанной стежке домой. Ей нравилось в клубе. Как здорово, что сегодня там крутили кино про индейцев!

 

-Ну вот! Теперь все мальчишки вокруг станут «Зоркими Глазами», «Верными Руками», «Ястребиными Когтями»!-насмешливо думала Маруська.

 

Она торопилась, чтобы оказаться дома раньше братьев.

-Я должна…. Я должна прийти первой! И пусть они барахтаются в сугробах до посинения, пусть прям в сосульках вваливаются в сени. Пусть потом начнут спорить, кто из них сильней да ловчей –«Чинчганчгук Большой Змей» иль еще кто! -мысли о братьях роем кружились в ее голове.

 

А дальше, возьмут веник из Серкиного крылышка* и станут отряхиваться, дурачась и раздавая друг другу тумаки.

 

Затем, как водится один толкнет другого, тот поскользнется от растаявшего снега, шмякнется на пол, подцепив другого за ногу, и вот они уже клубком катятся по полу, колошматя, что есть силы друг друга с диким воплем, чисто индейцы из племени «Аппачи»!

 

Тем временем и я прибегу домой, разденусь в сенях, да и тихонечко войду. Бабушка, как всегда, будет дремать у телевизора. Значит, меня не и заметит. А я схвачу всю свою одёжку* в охапку …сапожки поставлю на полку в печку, прямо за ведро… и… юркну под кровать. Там меня точно никто не станет искать. Ха! Зато я всех их буду видеть из-под белых кружев подзора* на кровати. -довольно размышляла Маруська на бегу.

 

Поземка стелилась за ней снежным шлейфом, забегала вперед, плевалась и сыпала колючим снегом в лицо. Девочка ёжилась и куталась в воротничок пальтишки.

-Бр-ррр! Скорее б уже и добежать! Дома тепло и хорошо. Спрячусь под кроватью и буду оттуда за всеми наблюдать! Они скажут: -Где Маруська? -А нет меня! А я под кроватью сижу и на всех гляжу!

 

И мысли девочки переключились на её уютный теплый дом. На кровати с их большими пружинами и железными спинками. С перинами и грудами подушек, что высокой горкой громоздятся поверху постелей.

 

Она живо представила, что дома нет взрослых и братья весело сваливают прямо на крашеный деревянный пол все подушки-перины, и они по очереди начинают прыгать!

 

Сначала надо постепенно раскачиваться, растопырив ноги и руки в стороны. все сильнее и выше с каждым последующим прыжком. И плюшевый коврик со стены сначала прыгает вместе с ними, потом опускается все ниже, потому что макушка уже начинает доставать до крашеного потолка (в Маруськином доме он всегда салатовый). Здорово!

Выше и быстрее всех получалось прыгать Маруськиному брату Толику. Но Игорь всегда стремится его обойти, из-за чего они вечно ссорятся и пихаются. Нередко дело заканчивается потасовкой. Усмирить их могут только родители, когда возвращаются домой. Тут уж взбучка достается всем, без исключения!

 

И, не смотря на гнев родителей, все-таки, Маруське нравится прыгать на кровати. А ещё она любит смотреть на огонь в печке, который шипит и ярким пламенем лижет дрова, когда папа их туда подбрасывает. Есть в этом что-то волшебное.

 

Прибегают глянуть на чудо и Толик с Игорем, на миг забыв о своих войнушках и тумаках! А в последнее время у них появилось еще и новое занятие. Достать из поддувало*, уголек и разрисовать им лицо, чтобы потом весь вечер пугать всех домашних. Ох, и нередко же Маруське приходится плакать из-за их дурацких пугалок!

 

В таких воспоминаниях Маруська продолжает продвигаться вперед по пустынной сельской улице, мимо приземистых домиков, укутанных сугробами. Из-за метели огоньки в окнах стали еле заметны. Как бы она ни старалась лавировать меж заносами и ухабами, но всё ж сбивается со стежки и зачерпывает сапожками снег с обочины дорожки.

 

Маруська не унывает, ведь до дома добираться осталось совсем недолго. Вот она уже бежит мимо маминой фермы с рыжими коровами. Да и сапожки на морозе весело поскрипывают, будто мамины золотистые каравайцы* с хрустящей корочкой по краям. И на душе становится всё радостнее!

 

Ну, вот и Маруськин дом! Он притаился прямо за поворотом. Там, где растет высокая береза, которая любит раскачиваться на сильном ветру, напевая грустную песенку о весне и лете. А деревянный скворечник на верхушке дерева кряхтит, как старый дед на завалинке.

 

До весны еще ой, как далеко! Вон сколько снега кругом нападало. И если мать утром не счистит его с крыльца деревянной лопатой, то запросто можно утонуть по самый пояс.

 

Мать встает первой в их доме. Ей рано уходить на работу. Коровы ждать не будут, им доиться надо! И деткам в садике каши хочется с какао! И в школе повару тете Вале пора его кипятить, чтобы потом прямо с пенкой разлить по стаканам!

Маруська любит пенку. Она такая нежная, томленая, чуть коричневатого цвета, как вафельный стаканчик с мороженым, что сама так и просится в рот!

 

И с этими вкусными воспоминаниями, Маруська открывает во двор занесенную снегом скрипучую калитку. И, переводя дух, бредет наугад, утопая в снежных заносах, к крыльцу.

Одёжка*-одежда;

Серкино крылышко* -крылышко гусыни по имени Серка(в деревнях использовались в качестве веника;

Подзор* -украшение края кровати из ажурного полотна;

Поддувало*-в печке специальное место, куда попадает угольки после сожжения дров, угля.