Под крышей свили ласточки гнездо, И вопреки бытующим приметам, Все беды обходили стороной, А птицы жили вольно, без запрета. Настало время – крыша ожила, Раздался писк оравы желторотой. Не день до взлёта птичьего крыла – И тут как тут кто падок до охоты. Возник под скрип калитки чёрный кот. Залёг в траве. Поднаторев в разведке, С разбегу – на забор. Ушёл в цейтнот, Вспорхнувши на раскидистую ветку. И вот – у цели покоритель крыш! В полушпагате распростёрты лапы. Но ласточка не бабочка, не мышь – По носу может щёлкнуть – впору драпать. Решила всё одна из бойких птиц, «Геройство» развенчав бранчливым треском, – В песчаной куче, распластавшись ниц, Шельмец застыл хвостатой «buon fresco». С тех пор никто нарушить не посмел Покой гнезда. Лишь глаз косил с оглядкой. Птенцы взлетели. Дом осиротел. Грустил, наверно. И вздыхал украдкой. |