1 часть

 

«Путешествие» - слово сладкое, но не однозначное, ибо заранее невозможно предугадать все подводные течения и

рифы, которые могут встретиться на пути. И всё-таки путешествие – удивительная возможность раздвинуть рамки

привычного и оказаться в новой реальности, по меньшей мере - в «ЧЕТЫРЕ-Д».

Дорога в Москву превзошла все самые смелые ожидания и получилась настолько неоднозначной, что, оглядываясь

назад, сомневаюсь – со мной ли всё это случилось? Потому что без здорового чувства юмора и толики иронии

вспоминать об этом не представляется возможным…

В Москве, по сведениям Гисметео, на момент прибытия поезда, обещали комфортные плюс двадцать один, с

небольшими кратковременными дождями. А небольшой дождь – это такой дождь… Джинсовые голубые мокасины,

лёгкая кофта, летние брюки, пожалуй, будут в самый раз! Но зонт в дорогу всё-таки взять необходимо. Всё остальное

по минимуму: смена белья, запас еды, аптечка, косметичка. Ах, да! Небольшой презент для Галины, обещавшей

встретить на Павелецком вокзале и сразу, как говорится, под белы рученьки, доставить в хостел, или, проще говоря,

в мини-отель.

Чем провинциалка может порадовать коренную москвичку? Дарами природы! А именно - небольшой бутылочкой

домашнего вина, чайным лесным сбором и баночкой чёрно-смородинового варенья. То-то Галя обрадуется!

 

- Уважаемые пассажиры! Поезд номер… прибывает на третий путь, просьба быть предельно внимательными.

Сколько раз в жизни я слышала эти слова? И всё-таки вновь испытала священный трепет. Нижнее боковое плацкарт -

что может быть лучше? Улыбчивая проводница, милые соседи напротив… Осторожно прощупываем друг друга

взглядами и тут же прячемся, как улитки, каждая - в свой домик. Закрываемся наглухо, молчим. На всё нужно время!

- Угощайтесь! – соседка с верхней полки Нурия достаёт к чаю домашнюю выпечку. Под стук колёс, легко и просто,

завязывается разговор. Шуршат пакеты, позвякивают ложечки в стаканах, по вагону плывут соблазнительные запахи

малосольных огурчиков, копчёной курицы, колбасы. Романтика!

- Вы по делам в Москву?

- Да. А вы?

- Я еду к внукам, - улыбается Нурия. - Вас встретят?

- Да, знакомая, Галина, - самоуверенно заявляю я. За эту самонадеянность я и поплачусь. А может быть, это не

наказание, а, всего лишь, новый жизненный опыт? Как знать…

- Ты не бойся, я пошагово распишу весь маршрут! – уверяет муж перед началом путешествия.

- Я всё равно боюсь!

- Чего ты боишься?

- Метро боюсь! Я там заблужусь, потеряюсь.

- Там всё написано! Ты же умеешь читать?

- Умею. Но всё равно могу потеряться!

Кстати, вспомнилась старая шутка:

- Девочка, тебя как зовут?

- Гадя!

- А что ты здесь делаешь?

- Я потерялась!

 

Да, на карту Московского метрополитена я смотрела так же, как двоечник смотрит в школьный учебник. Вроде бы всё

понятно, но… ни черта не понятно!

- Слушай, - продолжает муж, - давай в телефон закачаем Яндекс-такси.

- Не-е, не надо такси! И карту не надо. Меня же Галина встретит.

- А вдруг не встретит? – муж задумчиво скребёт поросший трёхдневной щетиной подбородок.

- Встретит, не сомневайся.

- Ну, как знаешь.

 

Москва...

Город встретил приезжающих даже более «радушно», чем мы могли себе представить! Тёплый уютный вагон

буквально выплюнул нас на платформу перрона, под хмурое Московское небо, в объятия шквалистого ветра и

проливного дождя. Дождь лил так, как будто хотел сказать:

- Вот вас ещё здесь не хватало! Москва-то не резиновая!

В ту же минуту мой зонт вывернуло наизнанку так, что теперь он напоминал гриб-поганку на тонкой ножке.

- Алло, Галя? Алло! Алло!

- Да, слушаю.

- Галя, ты где? Я приехала.

- Я дома. На улице ужас, что творится! Ты как-нибудь сама…

- Да, погода жуткая.

- Вот именно!

Я растерянно смотрю на табло телефона. Самонадеянность – не очень хорошая черта. Или это не так?

Времени на размышления уже нет – людским потоком меня несёт куда-то влево. Мокасины с жадностью хлебают воду

из мутных луж - раз, второй, третий… И вскоре обувь тяжелеет так, что ноги становятся ватными и холодными, а

мокасины стремительно меняют свой природный голубой – на серо-буро-малиновый.

Спустившись в метро, я поспешно свернула мокрый зонт и пристроилась в хвост огромной очереди. Голову распирает

от шума – метро гудит, как рассерженный пчелиный рой. Через несколько минут меня буквально прижимает к

терминалу для оплаты. И тут я вхожу в ступор – как рассчитаться за поездку? В ближайшем обозримом билетных касс

я не наблюдаю. Впереди, прямо передо мной – девушка с зелёными до плеч волосами. Розовые очки удачно

дополняют неземной образ юной особы. Фея! В метро водятся Феи!

- Девушка, скажите, пожалуйста, как можно оплатить поездку в метро?

Фея смотрит так, словно перед ней – пришелец из другой Галактики.

- У вас есть карта?

- А какая нужна? У меня есть банковская карта.

- Можно и банковской. Прикладывайте вот сюда.

Позади нас уже успела образоваться очередь, толпа дышит прямо в затылок.

Я прикладываю карту к терминалу, табло загорается зелёным. Ура, получилось!

- Девушка, извините! – я наступаю Фее на пятки. – Мне нужна улица Маяковского, дом номер…

Фея хмурит миловидное личико, достаёт телефон:

- Ага, понятно. Сейчас мы вместе сядем в один вагон, только я выйду раньше на пару остановок. Дальше как-нибудь

сами!

- Хорошо.

Я смиренно киваю головой. А что мне ещё остаётся?

Если вдруг однажды, волею случая, вы окажетесь в Москве, и у вас возникнут проблемы, попробуйте отыскать в

толпе Фею с зелёными волосами и в розовых очках. Будьте уверены, она непременно поможет!

 

Проехав несколько остановок, я вышла из метро и оказалась на улице. Дождь за это время и не думал сбавить

обороты! Он лупил по асфальту со всей силы, превращая малые ручейки в реки разливанные прямо на глазах. Да,

москвичи – народ изнеженный до нельзя! Вон, словно мыши, прячутся под сводами арок, под навесами, за дверьми

павильонов. То ли дело – я! Наперекор ветру, бодро и уверенно шагаю по лужам в неизвестном направлении. А где

наша не пропадала? Наша пропадала везде!

Время, однако, поджимает. Мне нужно как можно скорее найти этот загадочный хостел, принять душ, перекусить и

прибыть к назначенному часу «икс» в то место, ради чего я оказалась в Москве. Мой красный чемодан на колёсах,

словно бригантина, смело вздымает волны на поверхности окрестных луж. Вокруг – ни души… Справа – жилые

многоэтажки. Слева по курсу – какой-то солидный офис. Стекло, чёрный мрамор, зеркала, крутящиеся двери… А-а,

была – не была! Терять-то мне нечего.

 

Крупный, как старинный бабушкин комод, охранник преграждает путь:

- Вы к кому?

Отчётливо вижу по его недовольному лицу: ещё секунда, и он выпрет меня за дверь, как мокрую бездомную

дворнягу.

Клацающими от холода зубами, отстукиваю, как радистка Кэт – Штирлицу:

- Я по-по-потерялась. Приехала из деревни. Москву не знаю. Совсем!

Охранник сверлит меня пристальным взглядом, почему-то добреет лицом, поворачивается к стойке рецепшен:

- Мила, пробей по карте адрес…

Мила наманикюренным пальчиком отстукивает на клавиатуре компьютера морзянку:

- Ой, да это, в принципе, недалеко! Пройдите до магазина «Магнолия» и поверните налево.

- Спасибо!

Я покидаю гостеприимный офис (не такие уж они и страшные – москвичи!) оставляя на идеально чистом паркете

грязные следы и лужицу мутной воды.

Если вы считаете, что Москва слезам не верит, то глубоко ошибаетесь – иногда она бывает сентиментальна!

 

- Документы! – рявкает администратор хостела в ответ на моё «здрасьте!» Она могла бы произвести вполне приятное

впечатление, если бы не её нарисованные «самурайские» брови и грубый тон. Я покорно лезу в чемодан за

паспортом. Неясный шум слышится откуда-то сверху, я поднимаю голову… Со второго этажа, чёрные, как обгоревшие

головёшки, спускаются мужчины, их много, не меньше пятнадцати, явно гастарбайтеры. Бородатые и бритые, худые и

упитанные, вызывающе красивые и неприятно отталкивающие – все куда-то торопятся. Неужели в хостеле живут

одни мужики? Почему-то этот факт несколько настораживает.

- Будьте добры, покажите мою комнату, - обращаюсь к администратору.

- Идёмте.

 

Вы жили когда-нибудь в общежитии? Так вот, общага – это райские кущи по сравнению с тем, что предстало моему

взору! Судя по всему, люди живут здесь не месяцами, а даже годами. Так вот ты какой - Московский хостел за пятьсот

рублей в сутки! Что делать? Куда идти? Вероятно, придётся смириться, ибо вариантов найти поблизости что-то

достойное – ноль целых и ноль десятых.

- Скажите пожалуйста, - я смотрю на бейджик и читаю имя – «Ольга». – Простите, Ольга, не могли бы вы помочь?

- Чем? Других апартаментов нет!

- Мне нужно вызвать Яндекс-такси до Дома Кино.

Ольга округляет серые усталые глаза:

- До-ро-гу-ша! На дворе – двадцать первый век. Вы ехали не куда-нибудь, а в Москву. Понимаете? Нужно было

побеспокоиться об этом заранее!

Я снова лезу в чемодан – теперь уже за банкой варенья, что везла для Галины.

- Оля, можно вас угостить?

Администратор на минуту теряется, слабая улыбка появляется на открытом, вполне симпатичном лице. Стильная

стрижка, красиво очерченные губы… Жаль, что нарисованные брови так портят внешний вид, огрубляя черты лица.

- Хорошо, давайте помогу.

Ольга скачивает на мой телефон приложение Яндекс-такси, объясняет, как пользоваться.

- Спасибо, Оля, вы меня очень выручили.

- Да ладно, не стоит…Извините, работа у меня такая – собачья! Видали контингент? Всякие попадаются. Впрочем, и

французы бывают, и арабы, и узбеки, и с Индии ребята. Почти все приезжают в Москву на заработки. И я – в том

числе.

- Вы не москвичка?

- Нет, что вы, боже упаси! Я из Ставрополья, наполовину казачка.

Так вот откуда в Ольге этот напор и эта сила!

- Ага, мотаюсь в Москву уже пять лет. Ещё не все кредиты закрыла.

Ольга замолчала на минуту, и вдруг – как обухом по голове:

- Ненавижу Москву! Мне бы как-нибудь ещё год продержаться. Вернусь домой, заживу, как все нормальные люди…

Ольгу мне вдруг стало жаль. Ради чего всё это? Ради нового кухонного гарнитура? Новой машины? Или ради

благополучия детей?

- Женский душ – прямо по коридору.

Ольга улыбнулась - горько и грустно.

- Спасибо.

У меня оставалась всего пара часов до мероприятия, чтобы привести себя в надлежащий порядок… Скорее в душ!

Иногда, сняв красивую обёртку с конфеты, испытываешь глубокое разочарование – начинка, увы, не соответствует

фантику! Иногда случается наоборот: под скромной личиной можно обнаружить достойное содержание. Как можно

оценить сладкое, не попробовав горькое? Как оценить счастье, не вкусив лиха? Всё познаётся в сравнении…

 

Оказавшись в Доме Кино, я, словно по мановению волшебной палочки, оказалась в другом мире, в другом измерении.

Увидела другую Москву!

Картинная галерея, яркие софиты, блеск хрусталя, фотографии знаменитостей – Инна Чурикова, Александр

Михайлов, Михаил Ширвиндт… Кто здесь только не бывал! Нет-нет, не напрасно я ехала сюда за тридевять земель!

Чувствую себя, как рыба – в воде. Особая энергетика одухотворённости витает в воздухе. Из зрительного зала

доносятся волшебные звуки арфы – заканчивается генеральная репетиция. Фойе постепенно заполняется публикой –

яркой, праздной, жаждущей прикоснуться к искусству, насладиться зрелищем. Девушка с дредами… Леди, увешанная

драгоценностями… Особа с фиолетовыми волосами, в полосатых гольфах и в голубых лакированных полусапожках…

Поднимаюсь на второй этаж и в дверях сталкиваюсь с актёром Александром Михайловым. Мгновенно вспомнились

фильмы с его участием – « Любовь и голуби», «Мужики». Эх, если бы не спутница, сопровождающая актёра,

непременно попросила бы автограф и общее фото на память! А вот навстречу идёт актёр Юрий Назаров, и хотя идёт с

тростью (ему далеко за восемьдесят) но выглядит он замечательно. А это кто? Лицо до боли знакомое, но не могу

вспомнить.

Зал полон под завязку! Аплодисменты зрителей, приветствие ведущих – всё как обычно… Нет, не всё! На огромном

экране мелькают кадры военной хроники, эпизоды до боли знакомых отечественных фильмов – «В бой идут одни

старики», «Батальоны просят огня», «Белорусский вокзал». Зал замирает… И вдруг! – фотографии тех, кто погиб во

время спецоперации. Мальчики... Молодые мужчины… Воины! Солдаты! Герои! В едином порыве зал встаёт, чтобы

почтить память тех, кто погиб на СВО. Рядом слышны всхлипы – соседка слева, не скрывая слёз, плачет. Становится

трудно дышать. У меня по щекам катятся слёзы… На экране вспыхивает и не гаснет свеча памяти. Вечной памяти!

Верит ли Москва слезам? Веришь ли лично ты? Ты, который загорает сейчас на пляже. Ты, веселящийся на дискотеке.

Ты, барахтающийся в волнах Чёрного моря. Осознаёшь ли ты весь трагизм ситуации? Весь ужас происходящего?

- Мутная война, странная. Вот в сорок первом всё было понятно. Теперь ничего не понятно, – скажет мне, спустя

сутки, случайный вагонный попутчик. И я с ним соглашусь. Отчасти соглашусь. Потому что многого нам знать не дано.

Но мальчики гибнут, и льётся кровь рекой…

На ватных ногах поднимаюсь на сцену для вручения диплома:

- Диплом вручается финалисту конкурса фронтовой поэзии «Литературная переправа»…

Хорошо, что за стёклами очков не видно красных заплаканных глаз!

Что может спасти нашу страну в это трудное страшное время? Только три составляющих - вера, молитва и единение.

Помним. Верим. Скорбим…

 

Как ни странно, но после посещения Дома Кино хостел уже не внушает такого отторжения, как прежде. Перед

глазами – фотовыставка о многострадальном Донбассе, кадры из документальных и художественных фильмов,

разрушенные дома, плачущие дети, воронки от взрывов. Пепелище. Мрак. Боль. Кровь… Грязный хостел, неуютная

постель – всё это мелочи жизни!

Меня просто валит с ног от усталости. Скорее в душ, вечерний чай и спать…

Мужчин на кухне, к счастью, не много. Кто-то из них смотрит телевизор, кто-то ест пластиковый «Доширак», запивая

дешёвой «Принцессой Нури». Я допиваю свой тёплый чай, ныряю на вторую полку двух ярусной кровати и мгновенно

проваливаюсь в сон. Вдруг, среди ночи, просыпаюсь от ощущения сильного холода. Пока я сладко спала, кто-то

настежь открыл окно, находящееся от меня на расстоянии вытянутой руки.

- Девочки! – возмущаюсь громким шёпотом, - кто открыл окно? Я замёрзла!

За шторками кроватей слышится слабое шевеление. Рядом раздаются лёгкие шаги, чьи-то заботливые руки укрывают

меня тёплым одеялом.

- Т-с-с, девочки спят! Спокойной ночи.

Во сколько же часов по московскому времени «девочки» вернулись домой? Часов в одиннадцать-двенадцать, не

раньше. Утром, едва продрав глаза, вижу одну из них. «Серая Мышка» в светлом пуховике, потёртых джинсах и с

тугим «конским хвостом» на голове явно собирается уходить.

- Ну, как, не замёрзли? – улыбается Мышка.

Улыбаюсь в ответ:

- Спасибо за заботу, не замёрзла.

- Хорошего дня! – махнув на прощание хвостом, Мышь побежала по делам.

 

2 часть

 

Я тщательно пакую чемодан, впереди - долгий непростой путь. От шуршания моих пакетов (ну, а что делать?)

просыпается ещё одна «девочка». Отодвинув шторку, смотрит равнодушно, как на надоедливую муху. В глубине

кровати сереет её крупное, в обрамлении чёрных растрёпанных волос, лицо. Казашка? Туркменка? Узбечка?

- Извините, у меня тут лесной чай и бутылочка домашнего вина. Примите, пожалуйста, в подарок.

- Давай.

«Девочка» лет сорока-сорока пяти протягивает руку, и я успеваю рассмотреть под ногтями чёрные ободки грязи. В

протянутую ладонь я вкладываю угощение, защёлкиваю чемодан и иду к дверям.

- Пасиба, - слышу запоздалое в ответ.

Спустившись на первый этаж, вдруг с ужасом понимаю, что в моём гардеробе не хватает одной, очень важной вещи –

кофты. В её кармане – вся моя наличность! А это значит, возможность заказать такси, пообедать и купить продукты

на обратный путь. Я лихорадочно перетряхиваю все пакеты – кофты нет. Боже мой, что делать?

- Ты что-то потеряла? – сонно улыбается Ольга.

- Кофту потеряла, - я чуть не плачу.

- Вспомни, где была вчера, и где могла оставить.

- Душ, кухня…

На всех парах и в полном отчаянии влетаю на кухню и попадаю в «час пик». Человек пятнадцать мужчин завтракают.

Кастрюли гремят крышками, хлопают дверцы холодильников, бубнит надоеда-телевизор. На моё внезапное

вторжение мужчины реагируют одинаково: едва скользнув взглядом, тут же равнодушно отворачиваются. Усталые,

измотанные, помятые и угрюмые… И тут неожиданно я замечаю свою кофту! Она сиротливо висит на том же самом

стуле, где вчера пила чай. Весь вечер, всю ночь и утро она верно и преданно дожидалась свою хозяйку! Просовываю

руку в карман, и – о, чудо! – все деньги на месте. Ни у кого из этих замечательных людей даже мысли не возникло

взять чужое! Или мне просто повезло? Как всё-таки часто мы думаем о других хуже, чем они есть на самом деле.

- Оля, спасибо вам за всё!

- Будете в Москве – заходите.

Спасибо, конечно, за приглашение, но вот это – вряд ли.

 

Москва провожала меня ярким солнцем, свежим ветром и галдящей, как цыганский табор, разношёрстной толпой.

Проводница поезда внешне напоминала не представителя компании «Российские железные дороги», а школьного

учителя. Строгий серый костюм (жилет и юбка) ладно сидел на её стройной подтянутой фигуре. Густые русые волосы

аккуратно, со вкусом, собраны в красивую причёску. Последним штрихом, дополняющим имидж учителя, оказались

стильные очки в коричневой оправе. Вагон блистал, как новенький рубль! Пассажиры, согласно купленным билетам,

спокойно занимали места. Удивляло одно обстоятельство: как некоторые из них могли тащить на себе баулы и

чемоданы, раза в два превышающие собственный вес? Не зря говорят – «своя ноша не тянет»!

Мужчина «не первой свежести» закинул на верхнюю полку рюкзак, неловко потоптался рядом и плюхнулся в кресло

напротив. Он него повеяло настоянным, слегка выветрившимся, перегаром. Только этого «счастья» мне в дороге не

хватало! Смутил и внешний вид «мачо» - поношенная чёрная куртка, дешёвая обувь, седая щетина на впалых щеках.

Но, несмотря на возраст попутчика и неухоженный вид, чувствовалось в нём сильное мужское начало. А ещё

обратила внимание на взгляд мужчины: смотрит как-то рассредоточенно, как будто сквозь тебя. Да, непростой

взгляд!

Слева от меня – совсем молодой мальчик. Черты лица почти как у девушки - изящные, тонкие, не успевшие огрубеть.

Пшеничные мягкие волосы – с рыжеватым отливом, мелкие веснушки разбросаны по лицу. А глаза… Глаза, как у

молодой рыси - жёлто-коричневые, живые, весёлые. Давно не встречала я такого, полного жизни, взгляда!

В соседнем купе – строгая бабуля с девочкой лет пяти.

- Маруся, не шали! Маруся, сядь! Маруся, помолчи! – то и дело доносится до моих ушей.

Поезд вот-вот отправится в путь…

 

3 часть

 

Я настороженно присела на краешек кресла и не зная, на что решиться. В моих руках нежно благоухал букет роз,

врученных на фестивале. Выбросить, естественно, жаль, а через сутки до дома, без воды, я довезу не цветы, а

подобие веника.

- Может быть, у проводницы попросить стакан с водой? – я не заметила, что рассуждаю вслух.

- Э-э-э, милая! Нет ничего вечного на земле, - подал голос небритый мачо. - Цветы вянут, люди умирают. Всё

проходит, рано или поздно.

Ого, вот это да! Оказывается, этот неприглядный тип в душе – настоящий философ!

- Рафис, - низким хриплым голосом представился мужчина.

- Наталья. А вас как зовут, молодой человек?

- Никита, - обворожительно улыбнулся отрок с яркими рысьими глазами.

Какие же всё-таки рыжие – солнечные люди! Так и веет от них энергией, теплом и неподдельным счастьем. А может,

всё дело в молодости?

- Уважаемые пассажиры! Поезд «Москва-Челябинск» отправляется с первого пути!

Раздался гудок электровоза, звякнули рельсы, поезд уверенно набирал ход…

 

С Никитой разговор завязался практически сразу – искренне и непринуждённо. Оказалось, мы практически земляки,

он должен сойти с поезда примерно через час после меня. К сожалению, большая разница в возрасте довольно часто

является серьёзным препятствием для установления личного контакта и поиска точек соприкосновения. Но только не

в поезде! Потому что поезд – это такое уникальное место, где стираются многие границы, в том числе и возрастные.

Впрочем, если вы - не конченый мизантроп и вам интересны окружающие люди.

Примерно с полчаса мы, попутчики, присматривались друг к другу, прощупывали, зондируя почву. Потом разом

выдохнули и… Понеслось! К счастью, с Никитой у нас оказалось много общего – любовь к искусству, литературе,

музыке, театру. Живой, неподдельный интерес горел в его глазах, когда мы говорили о религии, направлениях и

тенденциях современной поэзии, о тонкостях человеческой психики, о войне и мире, об открытиях в науке. За то

короткое время, пока ехали в одном вагоне, я оказалась буквально очарована моим молодым спутником. Всё-таки не

часто в наше время можно встретить такую многогранную и любопытную, в хорошем смысле слова, личность! И пока

в нашей стране есть такая молодёжь, у нас есть будущее. У Никиты оказалось ещё одно, на мой взгляд, бесценное

качество – он умел слушать. И слушал не просто так, ради приличия, а проявляя неподдельный интерес к

собеседнику.

- В Москве я чувствую себя нормально, - Никита щурится от луча солнца, проникшего сквозь штору. Взгляд и волосы

его, охваченные золотым огнём, вспыхивают новыми красками.

- А куда ты едешь?

- На родину, бабушек проведать, сил набраться, отдохнуть.

- Тоскуешь по родным местам?

- Есть немного.

- А о чём ты мечтаешь?

- Получить хорошее образование, иметь возможность путешествовать.

И, немного смутившись, добавляет:

- Знаете, мне очень нравится театр! Давно мечтаю о драматургии.

- Дерзай, Никита! Ты молод, у тебя всё впереди.

- Вы психолог? - осторожно интересуется молодой человек.

- Нет. Просто, в своё время, много общалась с такими ребятами, как ты.

 

Поезд ощутимо тряхнуло.

- Маруся, сядь нормально, – послышался знакомый старческий голос. – Не вертись!

Девочке Марусе явно скучно, она уже переиграла со всеми игрушками, перелистала все книжки, переиграла во все

игры. Но куда всё-таки девать остатки неуёмной жизненной энергии?

- Мне кажется, что Маруся – очень талантливый художник, - я невольно вмешиваюсь в разговор.

- Да! А откуда вы знаете? – Две Марусиных косички, перехваченные синими лентами, подпрыгивают от удивления.-

Хотите, я что-то нарисую?

- Очень хочу!

Мы с Никитой хитро переглядываемся. В купе наступает благоговейная тишина: бабушка смотрит в окно, Маруся,

высунув язык, что-то рисует.

 

Дети не боятся творчества!

Это мы, взрослые, обрастаем комплексами и фобиями, страшась карандаша или кисти, как чёрт – ладана. А для детей

творить также естественно, как дышать… Спустя несколько минут Маруся присаживается на край скамьи,

прижимается ко мне тёплым боком, раскрывает альбом. И все попутчики невольно слышат удивительную историю о

том, что Единороги – это сказочные существа, исполняющие любые желания. И что у каждого маленького Единорожки

есть мама и папа. И что волшебная сила каждого из них заключается в роге, выросшем на лбу. И что волшебная

страна существует на самом деле!

- Маруся, закрой глаза и не подглядывай.

Девочка доверчиво прикрывает глаза ладошками.

- Всё, можно открывать! Смотри, это Единорог просил тебе передать пачку ванильного печенья.

- А где же он? Куда подевался? – включаясь в игру, удивляется Маруся.

- Только что был здесь, и вдруг исчез!

Девочка хватает печенье, бежит к бабушке, что-то доверчиво шепчет на ухо. Через минуту возвращается к нам с

горстью шоколадных конфет:

- А это вам Единорожка передал.

- Какой добрый Единорожка!

Мы с Никитой дружно шуршим фантиками.

- Маруся, пора спать! – вновь слышится строгий голос.

Убаюканная мирным покачиванием вагона, Маруся быстро и безмятежно засыпает. А мы с Никитой беседуем до тех

пор, пока непроглядная ночная мгла не заглянет в наше купе.

- Эй! Вы, спать собираетесь или нет? – слышится с верхней полки недовольный голос Рафиса.

- Извините, уже спим…

 

В Рафисе я не ошиблась, несмотря на внешнюю шелуху, непритязательный вид и разухабистое поведение. Он

действительно оказался философом, со своеобразным взглядом на жизнь и собственной, непоколебимой правдой.

- Пью, курю, баб люблю. Жизнь люблю. Хулюганю иногда. А иначе жить скучно, - хитро усмехается Рафис.

Чувствую, в этой жизни он многое перепробовал!

- Знаешь, сколько раз по острию ножа ходил? Э-э-э! Много раз ходил! А сколько раз смерть обманул? Пальцев не

хватит, чтобы сосчитать.

- У тебя, Рафис, видимо, сильный Ангел-хранитель.

Кстати, татарское имя «Рафис» означает - «выдающийся», «известный». Впрочем, для России такие «рафисы» - не

такая уж редкость.

- Чем ты занимался, кем работал? – всё более интересен мне становится этот неординарный человек.

- Э-э, рыбаком был, охотником был. Нефть искал, руду искал. Ничего не боюсь! В тайге однажды с медведем

встретился.

- Неужели? И жив остался?

- Я к медведю спиной повернулся. Главное, мишке в глаза не смотреть, не любит он человеческого взгляда. Может

даже лапой скальп снять, глаз лишить, чтобы ты не смотрел.

- А ты не боялся, что медведь сзади нападёт?

- Боялся. Но медведь не тронул и в лес ушёл.

- Отчаянный ты, Рафис. Безбашенный!

- Есть такое, - улыбается он довольно. – Я долго дома не могу быть, а жена уже привыкла к моим отлучкам, и сын

привык. Мал-мал побуду дома, и снова бегу - искать приключения на свою ж…

- Ты, Рафис, случайно, не цыганских кровей?

- Татарин я. А хочешь, про золото расскажу?

- Расскажи.

- Мальчишка я ещё был, зелёный совсем, глупый, как овца. Нашёл в заброшенном доме железную коробку со

старыми монетами. Соседу, дурак, похвалился! А сосед купил у меня коробку за двести рублей. Бешеные деньги тогда

были, я доволен остался. А через пару лет нищий сосед построил себе огромный двухэтажный дом, машину купил.

Коробка-то была с золотыми монетами!

- Да, оплошал ты, Рафис, - я понимающе вздыхаю.

- Не-е, это я теперь понимаю, что Бог меня от соблазна уберёг! – философски замечает Рафис. – Не судьба, значит,

стать богатым. Всю жизнь горб ломаю, чтобы копейку заработать. Да так, видать, бедным и помру. Как пришли ко мне

деньги, так и ушли.

- Ты мусульманин?

- Конечно! Бабка меня воспитала, по отцовской линии. Умная была аби, хоть и не грамотная, читать не умела, а

молитвы наизусть знала. Будущее предсказывала.

- А что она рассказывала?

- Аби говорила: война будет, много народа погибнет. Потоп большой будет, землетрясения, вулканы проснутся. После

этого три державы будут править на Земле.

- Какие?

- Китай, Индия и Россия.

- Так и говорила? Ладно, поживём – увидим.

- Мы этого с тобой уже не увидим, - Рафис закашлялся. – А ты христианка?

- Да.

- Ваша, христианская вера, мягче, мусульманская вера жёсткая. Зачем убивать друг друга из-за веры? Бог всё равно

один.

- Согласна с тобой.

 

Я слушала Рафиса и диву давалась: как иногда не соответствует внешняя обёртка внутреннему содержанию! За всё

время пути не оказалось такой темы, которую бы мы не коснулись. Мы рассуждали о переселении души из

воплощения в воплощение, о потустороннем мире, о великой силе любви, о жизни пчёл и коллективном

бессознательном, о Вавилонской башне и грехах человека…

- Смотрите! – воскликнул Никита и прильнул к окну. На параллельных железнодорожных путях стоял военный

эшелон. Громыхая колёсами, на восток сейчас ехала чья-то смерть.

- Война будет долгой, - обречённо сказал Рафис.

Я не вынесла напряжения, полыхавшего в его глазах, и отвела свой взгляд в сторону.

- Слушай, не надо думать о смерти, - Рафис словно прочёл мои мысли. – Бог за нас уже давно всё решил – где

родиться, кем родиться, как жить, как умереть.

- Ты тоже фаталист и веришь в то, что судьба заранее предначертана?

- А как же! Небом всё расписано заранее. Поэтому к смерти я отношусь спокойно, умереть не боюсь. Знаешь, жил я

когда-то с марийцами. Ах, какие это люди - марийцы! Чистые, светлые, трудолюбивые. Если кого-то хоронят, то не

плачут, не скорбят, как мы, а песни поют и веселятся. Радуются тому, что закончился чей-то тяжёлый путь, что

отправился человек к Богу, домой.

- Не может быть! Это правда? Я думала, только африканские племена так делают.

- Зачем мне врать? – Рафис разводит руками. – Так и было.

Верю ему на слово… Слушать также внимательно, как Никита, Рафис не умеет, гнёт своё. Я живо представляю его

жену: полная, ка пышечка, спокойная, домашняя женщина. Любит готовить, хорошо печёт, балует домашних

разносолами. Покорная и работящая. А другая бы женщина с Рафисом навряд ли ужилась! Действительно, на каждую

кастрюлю найдётся своя крышка.

 

Маруся, Никита, Рафис…

Три поколения, три судьбы, три галактики. Три реки одного истока! Случайно ли свела нас судьба в одном вагоне?

Клацают замки моего чемодана. Поезд сбавляет ход.

- Ну что, прощайте, мальчики. Прощай, девочка Маруся! Вряд ли когда-нибудь встретимся. Никита, пусть твой путь

будет светлым, пусть исполнится задуманное!

- Спасибо.

- А тебе, Рафис, даже не знаю, что пожелать.

- Э-э-э, ничего не надо, у меня всё есть!

Мудрые слова неглупого зрелого человека.

- Тогда желаю тебе крепкого здоровья.

- А вот за это спасибо, - улыбается Рафис.

И добавляет:

- Мне будет тебя не хватать.

- И мне вас… Ну, я пошла.

 

Я взялась за ручку чемодана, шагнула в тёмный тамбур. В душе вдруг что-то дрогнуло, как будто в вагоне номер

тринадцать я забыла что-то важное.

- Вы про свой букет, случайно, не забыли? - участливо спросила проводница.

- Ой, конечно забыла!

Проводница вручила мне букет слегка увядших роз.

Мне почему-то некстати вспомнились строки из стихотворения Ивана Тургенева – «как хороши, как свежи были

розы». Грустно…

 

Всё однажды, рано или поздно, заканчивается!

Когда-нибудь закончится увлекательное путешествие под названием «жизнь». У кого-то оно окажется короче, у кого-

то – длиннее. Кто-то сойдёт на остановке раньше, кто-то – позже. И на пути следования каждому из нас встретятся

разные попутчики – весёлые, грустные, счастливые и несчастные, умные и не очень. Уверена, случайных встреч не

бывает! Но главное, чтобы на платформе вокзала тебя непременно кто-то встречал! И чтобы военные эшелоны не

попадались на твоём жизненном пути. И чтобы сказочный Единорог непременно исполнил твоё самое заветное

желание.

Всем – счастливой дороги и хороших попутчиков!