Яков Есепкин Портреты юдиц в зефирном июле Четвертый фрагмент Ах, Ювента, над мрамором вод Фей твоих соваянья блистают, Неб царевны, держащие свод, Хладность жалуют им и мечтают. Дивы бледные, шелк золотой, Гробовую ль парчу Иудеи Ангелам намеряя, свитой Блеск таят, хвалят их лицедеи. Вейтесь, вейтесь, юнетки, одне И уснете вы, чая портретный Шелест крови о млечном огне, Излиенном во холод корветный. Десятый фрагмент Торты с ядом, эклеры с огнем Черных вишен тлеенных гияды К столам носят, еще ль и минем Их капканы, горькие их яды. Вишни эти серебрили мы, Именинной свивали тесьмою О золоте асийской хурмы, Вековой истемняли сурьмою. Иль очнемся – в альтанки бегут Ханы злобные, пьют-не пьянеют И цариц всебелых стерегут, И над чернью лекан пламенеют. Тридцать шестой фрагмент Юн шелками июль холодит, Тусклый огнь цветников изливает На рамена белых афродит, Их манит и еще пировает. Будут алые розы темнеть, Будут сильфы зефирностью виться, И устанут сады пламенеть, Хлебом юдицы станут давиться. И тогда мы насядем к столам – Вусмерть пить, славя хмель каравая, Где белену лиют ангелам Вдовы черные, шелк обрывая. Сорок второй фрагмент Се Господнее лето, алей Ночь юдоли, высоко до нея, А и мы о тенетах аллей Исторгаем лишь хлад, пламенея. Иль серебро летейской волны Остановит Канента, царица, Див страшат ли всевещие сны, Яд мышьячный гасит ли корица. Что одесных бежали харит, Днесь немеют стопы в формалине, И течет с ядных усн лазурит, На цветах запекаясь и глине. Пятидесятый фрагмент Ах, июль, ах, пора именин, Ярки небы, зефирницы тают, Над костром анфиладных лепнин Тени дев и химеры блистают. Фьезоланские нимфы белы, В тусклом шелке утешные вдовы, Ах, одно, застилайте столы, Ныне черствые хлебы медовы. Соглядим: веселятся гурмы Ягомостей, модисток альковных, Лишь тогда и вскричим – это мы, Нас презрите о флоксах церковных. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
