* «Народ темен, общество равнодушно, элита глупа, невежественна, ортодоксальна и невосприимчива к великому. Трагедия гениального художника в том, что его некому воспринять и оценить. После Серебряного века тотальный эрзац минимум на столетие заместил и вытеснил метафизику искусства, Есепкин стал жертвой временной цезуры.» Из эссе И. Лернис «Позднесоветская эсхатология» Яков Есепкин У ночных фей Четвертый фрагмент Мел шаров с золотою канвой, Феи ночи, царевен сангины, Мы, Геката, опять в пировой, Чар иудиц бежим и ангины. Се, волшебная хвоя тлеет И панбархат юнеток сребрится, И Цилии от нощных диет Кельхи бьют, и шабли всеискрится. Иль еще оглянемся – фарфор Слота жжет, меловые гризетки Внемлют дивные таинства Ор, Ядом кремовым полня розетки. Шестнадцатый фрагмент Бутафоры меловниц рядят В шелки темные с бледным подбоем, Эвмениды ль за нами следят, Услаждаясь полуночным боем. Лейте, лейте, юнетки, одно Хмель одесный, белейте над чашей, Мы златое угасим вино Цветом тьмы, амарантовой кашей. И сбегутся юродных толпы Во истечьях желтицы образной – Пресаднящие гоев стопы Миррой ночи омыть всеалмазной. Двадцать седьмой фрагмент От рождественской ночи ль пьяны Феи неб, молодые вакханки, К девам томным в их млечные сны Злать ритонов соносят коханки. Увивайте ж червицу и мел Дивной хвои серебром истечным, Кто еще веселиться умел, Вновь гуляй за столовьем беспечным. Иль очнемся -- о слоте шаров Меловые юдицы икают И ядят, и с блядями пиров Из киафов серебро алкают. |