Словно пушистые жёлтые шарики кто-то разбросал по траве. Нет, они не одуванчики, – убеждённо твердит себе Алёшка, – неправильно их назвали. Надо им придумать другое название. Хорошие шарики, весёлые. Поиграть бы с ними, но нельзя, надо ехать к врачу.

Алёшка сидит у мамы на коленях. В автобусе им повело, досталось свободное место у окна, и есть возможность разглядывать мир сквозь огромное стекло и удивляться всему, что попадалось на глаза.

– А ещё не так давно снег был, – думает Алёшка, – весной снег нехороший, жухлый какой-то и чёрный. Хорошо, что его нет сейчас. Вот если бы он был, то никак не случиться пушистым шарикам на траве. Снег он такой – никому не даёт расти. Надо маме шарики показать, а то она что-то вся странная и волнуется.

Сказала вчера, что поедут к доктору. Велела мне его не бояться. Значит он страшный этот доктор. Но ей не стоит волноваться, я его не испугаюсь, – при этой мысли мальчик тихонько проверил игрушечный пистолет, который тайком спрятал под курткой, – я сумею её защитить. А то она сама, похоже, боится больше моего. Вон вся съёжилась, ничего не видит и всё сумку пальцами теребит.

Алёшка долго болел. Зимой почти не выходил на улицу. Даже играть не хотелось. Слабость была и хотелось всё время спать. Мама всегда была рядом. Переживала очень. Что за болезнь Алёшка не понял, она не раз говорила название, но слово было мудрёным его так и не получилось запомнить.

Иногда к ним приходила врач. Приятная женщина. Она пыталась вылечить Алёшку, но что-то не получалось у неё. Хуже не становилось, но и лучше тоже. Мама очень переживала, бывало, плакала, но так, чтобы он не видел. Квартира маленькая, всё слышно, на и по глазам мальчик сразу всё понимал.

Однажды женщина врач сказала, – Я сделал всё, что смогла. Тут может помочь только один доктор. Он лучший в городе, многих на ноги поднял. Только он работает п платной клинике.

У мамы от этих слов в глазах вспыхнула надежда, она тут же попросила адрес, где принимает доктор и его имя. Сразу, как Алёшке стало легче, записалась на приём. День настал, поехали.

Жёлтые шарики весело пробегают мимо окна автобуса. Алёшка прилип к стеклу, глазки горят, но хорошему настроению мешает какое-то противное чувство внутри, оно упорно подсказывает, будто есть впереди что-то плохое и гадкое. Мальчик поворачивается к маме, она по-прежнему нервно теребит сумку и тяжело вздыхает. – Ну что она так, – думает Алёшка, – сама же говорила, что доктор хороший, он про эту болезнь всё знает и быстро его вылечит. Значит всё хорошо, что же так волноваться?

 

Доктор и в самом деле не был страшным. Только уж слишком он важный и ещё жёсткий какой-то. Он с мамой так сурово разговаривал, что Алёшка напрягся – Он что не понимает это –Мама, – застучало у мальчика в голове, – нельзя с ней так, она же самая хорошая и добрая в мире!

– Понимаете, – говорил доктор, – нужно сдать анализы и тогда уже приходите. Без анализов я ничего не смогу вам сказать.

Мама взяла из рук доктора бумажку, некоторое время смотрела на неё и вдруг расплакалась. – Это слишком дорого, я не смогу заплатить, – сквозь слёзы, преодолевая смущение, едва слышно ответила она. – А ведь ещё и приём нужно будет оплачивать, – и мама снова залилась слезами.

Алёшка понял – пора. Он деловито слез со стула, достал свой игрушечный пистолет и наставил его на доктора, – Ты зачем обидел маму?! Тебе нужно извиниться.

– Хорошо-хорошо, – спешно ответил доктор, обязательно извинюсь, только убери свой пистолет.

– Извиняйся, – кивнул головой мальчик и спокойно засунул пистолет за пояс, – убрал. Но, если что, то ты знаешь, что с тобой будет.

– Защитник ты мой, – нежно сказала мама и притянула Алёшку к себе, поцеловала в макушку и погладила по голове. – Простите, – обратилась она к доктору, – нам надо идти. Воспользоваться вашими услугами мы не сможем, слишком дорого.

– Пусть мальчик посидит в коридоре, – сухо ответил доктор, – а вы останьтесь, у меня для вас есть предложение.

У мамы в глазах сверкнули искорки, приподнялись плечи. Алёшка подивился такой быстрой её перемене, немного обрадовался, но тут же заявил, – Я никуда не пойду, а в друг он опять тебя обижать начнёт?!

– Нет, что ты, солнышко, не будет обижать, я тебе обещаю. Посиди в коридоре, я скоро вернусь.

– Ладно, – нехотя ответил Алёшка, – посижу. А ты, – с грозным голосом обратился он к доктору, смотри у меня, обидишь маму, убью, – для убедительности мальчик опять достал игрушечный пистолет и потряс им в воздухе. Но мама мягко за плечики выставила его в коридор.

 

Они ещё несколько раз приезжали к этому доктору. Анализы пришлось делать. Особенно не понравилось сдавать кровь. Алёшка не испугался иглы, не испугался боли, просто кровь в пробирку уж очень противно набиралась. Доктор назначил лекарства и ему стало действительно лучше. Теперь он мог бегать и подолгу играть, не уставая. Голова не кружилась и слабость не укладывала его в постель.

А потом доктор сам стал приходить к ним домой. Сначала всё больше интересовался Алёшкиным здоровьем, а потом занялся лечением мамы. Только это лечение было очень странным. Мальчик не мог поручиться, что оно было неправильным, но точно было каким-то не таким. Маме ведь от него становилось хуже.

Когда она укладывала его спать, тихо плакала. Нередко уходила для этого на кухню. Квартира однокомнатная, тесная, Алёшка ясно слышал её сдавленный плач. А ещё эти процедуры. Его всегда выгоняли из комнаты, когда доктор их проводил. Мама от них странно кричала. От этих звуков что-то происходило в сердце, оно сжималось и хотелось самому кричать. Он бы так и сделал, но мама велела сидеть тихо.

А потом доктор стал делать маме уколы. На сгибе руки у неё стало появляться всё больше дырочек, которые заживали плохо. Видимо из-за этого уколы стали делать в другую руку. но маме становилось только хуже. Алёшка стал подозревать что-о неладное. Ведь от лечения должно становиться лучше, и мама должна от этого быть здоровой, но всё было наоборот.

Мама стала похожа на тень, двигалась тяжело, а ещё она стала равнодушной. Алёшку почти не замечала. Сядет и молчит, смотрит куда-то и вздыхает, оживала она только перед приходом доктора. Резко возбуждалась, нервно ходила по квартире и всё время поглядывала на дверь. Доктор приходил и уводил её на процедуры.

Однажды мальчик не выдержал. Когда закончились процедуры, и доктор вышел из комнаты, Алёшка грозно встал перед ним и громко потребовал, – Отвечай, что ты делаешь с моей мамой?!

– Лечу, – попытался отмахнуться от него доктор, – вот только закончил процедуры.

– От лечения ей должно стать хорошо, но маме плохо. Говори, что ты с ней делаешь?! – В этот момент из комнаты выскочила мама и с трудом успокоила сынишку. Но Алёшка, послушавшись её и на этот раз, всё же решил узнать правду.

Мама, она просто самая лучшая, и всё тут. Единственный человек в его жизни. Просто вообще больше никого нет. Про отца она никогда не говорила и на все вопросы просто молчала в ответ, а один раз заплакала. Алёшка не хотел расстраивать маму, поэтому после этого случая больше никогда о нём не спрашивал.

Дедушек и бабушек, тётей и дядей тоже не было. Мама объясняла сыну, что так получилось в жизни. Бывает. Он верил, но не всё равно не мог понять, почему они совсем одни на этом свете. Но это и не было по-настоящему важным, ведь была мама, а значит всё хорошо.

А ещё она всегда была рядом. Правда, ей нужно было делать работу. Для этого она уходила на кухню и садилась перед ноутбуком и что-то делала. Алёшка в таких случаях уходил в комнату и старался сидеть там тихо, чтобы не мешать, ведь работа станет потом одеждой, едой и конфетами. А это ведь очень важно, особенно конфеты.

Было ещё здорово, когда мама не делала работу и можно было вместе гулять по городу, ходить в парк или кататься на санках с горки. Это очень весело и смешно. А ещё очень хорошо бегать вдвоём по квартире и ловить друг друга. А поймав, щекотать.

Но теперь мама не делает работу. И не бегает. Она, наверное, уже не может, ведь ходит еле переставляя ноги. И дышит тяжело. А ещё эти ужасные красные точки на руке. Сначала были на одной, теперь на второй руке. И мама уже не готовит вкусные блинчики и котлеты. Она вообще редко встаёт с постели.

Алёшка иногда приходит к ней в комнату, бережно берёт за руку и говорит разные слова, такие, чтобы маме стало легче, и она снова стала весёлой и красивой. Но она редко слышит Алёшку, лежит и смотрит в одну точку. А когда слышит, то гладит его в ответ слабой рукой и плачет. От этого сердце Алёшки сжимается и в нём вспыхивает жгучая боль, дыхание перехватывает и кружится голова.

 

В тот вечер Алёшка по обыкновению сидел на кухне, скоро должен прийти этот ужасный доктор. Мама спит, остаётся только скучать у окна и смотреть, как снежинки ровным белым слоем укрывают улицы, дома и деревья. Только сегодня ему не сиделось. Сердце жгла невыносимая боль за маму. Алёшка тяжело вздохнул, в этот момент он принял окончательное решение.

Доктор с ним никогда не здоровался, раздевшись, сразу шёл в комнату, неизменно оставляя в прихожей пакет с продуктами. В них всегда было одно и тоже: молоко, чай, колбаса и макароны. Мальчик сам относил их на кухню, убирая всё на свои мета. На этот раз всё было, как и прежде. Только вот Алёшка повёл себя иначе, исполняя задуманное. Он встал у двери, не давая доктору войти в комнату, собрался с духом и произнёс.

– Мне с торбой нужно серьёзно поговорить, –заявил мальчик врачу. Но тот в ответ лишь тихонько рассмеялся, – Малыш, не мешай мне работать. Иди на кухню.

Этот смешок не на шутку рассердил Алёшку, – моей маме плохо, а ты смеёшься?! Что ты с ней делаешь? Отвечай!

– Иди на кухню! – Доктор в ответ тоже стал сердиться.

– Не пойду, пока ты мне не скажешь, что делаешь с моей мамой. Ей уже совсем плохо. Твоё лечение её убивает. Сознавайся! – После этих слов, мальчик достал из-за спины игрушечный пистолет и направил его прямо в голову доктора.

– Убери игрушку и дай мне пройти, – раздражённо велел доктор, – а иначе…

– Что иначе?! И меня будешь убивать?! – Алёшка грозно посмотрел в глаза доктора и двинулся на него.

– Ах ты, щенок! – Доктор попытался схватить мальчика за шиворот и оттащить в сторону. Но Алёшка ловко вывернулся и пнул доктора в голень, а потом стал молотить кулачками по бедру. Доктору удалось схватить его за воротник и поднять, рубашка сдавила горло послышался сдавленный хрип. Но и в таком положении мальчик не собирался сдаваться, он со всей силы пнул доктора и попал прямо в солнечное сплетение. Доктор согнулся и разжал руку, Алёшка освободился и приготовился к новой атаке.

Неизвестно чем бы закончилась эта схватка, но в этот момент открылась дверь и на пороге комнаты появилась мама. – Что здесь происходит? – Слабым голосом спросила она.

– Слушай, уйми своего сына! – резко ответил доктор. – Он не даёт мне войти к тебе.

– Алёшенька, – ласково говорит мама, иди, милый на кухню. Я освобожусь и посижу с тобой.

– Мама, я не пущу его, пока он мне не ответит, что делает с тобой. Я хочу это знать!

– Сыночек, доктор лечит меня.

– Нет, мама, он тебя убивает, я вижу это. Пусть он перестанет это делать! Тебе каждый день становится хуже, я больше не допущу этого! – После этих слов Алёшка поднял с пола обронённый пистолет и грозно направил его в сторону доктора.

– Сыночек, мне станет намного хуже, если он не будет мне помогать. Иди, милый, на кухню. Я очень прошу тебя. – Мама обняла мальчика за плечи подтолкнула в сторону кухни. Алёшка не смел отказать ей в просьбе и, сопя, пошёл, но обернувшись сурово посмотрел на доктора и погрозил ему пальцем – Смотри у меня! Делай так, чтобы ей стало легче!

 

В тот вечер доктор ушёл быстро. Алёшка слышал, как он что-то говорил маме, похоже, они ругались. А через два дня в квартиру ввалились непонятные и ужасные люди. Мама зачем-то открыла им дверь, они показали ей какие-то бумажки. Не разуваясь, незваные гости стали по-хозяйски осматривать квартиру.

– Мда, – сказала одна женщина, поджав губы, – содержание ребёнка, мягко говоря, неудовлетворительное.

– Что Вы, Екатерина Андреевна, они просто ужасны. Я с трудом могу представить себе, как выживает этот мальчик, – отвечает ей мужчина, при этом у него был такой надменный вид, будто он только что надел на себя мантию короля.

– И в холодильнике пусто, – согласно кивнув головой, соглашается с ним третья женщина. Дверцу холодильника она при этом держит открытой. У Алёшки от возмущения затряслись руки, да как она смеет совать свой нос в чужие дела!

– Когда в последний раз ел? – холодно спрашивает Екатерина Андреевна у мальчика.

– А вам какое дело? – Сердито отвечает Алёшка, – когда надо, тогда и ел. Меня мама вкусно кормит. Она самая лучшая на свете.

– Ну-да, ну-да, – снисходительно отвечает ему мужчина, – безусловно самая лучшая. Именно поэтому, молодой человек, вы в грязной одежде и постельное бельё не стиралось уже, верно, полгода. Что скажете Ольга Григорьевна?

– Я полностью с вами согласна. Да в самом доме не прибиралось столько же времени. Итак, мальчика зовут Алексей и его я прошу покинуть помещение. Иди в комнату, малыш, нам надо поговорить с твоей мамой. Это взрослый разговор, ты должен не мешать.

– Я никуда не пойду. У нас с мамой нет секретов!

– Иди, Алёшенька, – слабым голосом просит мама, – так будет лучше.

 

Прошло совсем немного времени. Всё шло тихо и спокойно. Даже доктор не приходил. Алёшка уже стал надеяться, будто всё хорошо, мама поправится, и они опять будут жить весело и дружно. Но вдруг в квартиру опять ввалились какие-то люди. Маме было плохо в этот день с самого утра. Алёшка сидел с ней рядом, стараясь помочь всем, чем можно. Мама сначала тихонько стонала, а потом её тело стало импульсивно дёргаться, она каталась по кровати, а потом начала странно изгибаться. Поэтому, когда прозвенел звонок в дверь, Алёшка открыл, вдруг там будут взрослые, которые смогут помочь его маме.

Но взрослые, и это Алёшка никогда не забудет, вдруг стали рыться в шкафу, собрали всю его одежду, положили её в какой-то пакет и велели ему идти с ними. Алёшка сопротивлялся как мог. Он требовал, чтобы его оставили в покое, ему надо помочь маме. Он требовал, чтобы эти люди сами помогли маме, но его никто не слушал. Силой вывели из квартиры.

Алёшка кричал, звал маму, но она не слышала его. По-прежнему металась на кровати и издавала страшные стоны. – Мама, мама, кричал мальчик, спаси меня! Мама, я должен быть с тобой! Но она не слышала… Алёшку доволокли до машины, затолкали внутрь и увезли прочь из дома.

 

Однажды мама приехала. Лил нудный осенний дождь. Небо серое, деревья без листьев. Сыро и холодно. Алёшка стоял у окна и смотрел на бесконечные капли, безостановочно наполняющие лужу на асфальте. Батареи уже включили, их слабое тепло едва согревало его. Вдруг его позвала воспитательница, велела идти за собой.

– Мама, – тихо выдохнул Алёшка и застыл у порога. Он не мог двинуться с места, тело дрожало и слёзы сами полились по лицу.

– Ну что ты стоишь, малыш, иди ко мне, – слабым и нежным голосом зовёт она его. Он делает первый шаг и бросается к ней в объятья. Алёшка плачет, не пытаясь сдержать слёзы. Мама тоже плачет и гладит его по голове.

– Я ненадолго приехала, – быстро и сбивчиво говорит она ему, – мне долго нельзя. Дождь уже кончается, пошли гулять.

Он держит её за руку, они идут по аллее парка. Он рядом с детским домом, Алёшка давно хотел пройтись по нему. А тут с мамой, о таком счастье он и не мечтал. Шли молча, чувства настолько переполняли обоих, что слов просто не находилось. Но они и не были нужны, и без разговоров было так хорошо, что хотелось влететь.

А потом мама привела его в кафе, усадила за столик. Пришла через некоторое время со вкусными булочками, чаем, а ещё у неё был в руках десерт со сливками, небывалая вкуснятина. Алёшка съел всё очень быстро, в детдоме неплохо кормили, но он всё равно оставался постоянно голодным. Оставался только десерт. – Мамочка, а ты хочешь его попробовать, это очень вкусно.

– Откуда ты знаешь, ведь не пробовал ещё? – Улыбаясь спрашивает мама.

– Так ведь понятно сразу, – Алёшка удивлённо поднимает плечи. – Да ты попробуй!

– Хорошо, но только одну ложечку.

Мальчик с важным видом протягивает ложку, он постарался зацепить побольше сливок, пусть мама радуется. Она послушно съела, теперь сидит и нежно смотрит на него.

– Мама, тебе лучше? Пусть тебе будет хорошо. Ты перестанешь болеть и заберёшь меня отсюда. Меня ведь из-за твоей болезни сюда отвезли?

– Да малыш, из-за болезни. – На маминых глазах вдруг разом появляются слёзы, и она снова плачет. Алёшка пытается понять, чем обидел её, но не получается. Не доев десерт, он поднимается, обнимает маму и шепчет ей, – Не плачь, всё наладится. Ты заберёшь меня и опять всё будет хорошо. Я тебя в обиду больше не дам. Видишь, я уже вырос и сильный, – Алёшка грозно помахал кулаком в воздухе.

– Нам пора, сыночек, доедай и пошли. – Алёшка послушно садится за стол и спокойно доедает десерт. А потом они снова идут по парку, держась за руки. И опять не находят слов, чтобы выразить всё, отчего болит и радуется сердце.

Она привела его в ту же комнату, из которой забрала. Он сидит у неё на коленях и вдыхает любимый запах мамы. – Какая же она хорошая, думает он, – нельзя им порознь жить, надо быть вместе, тогда всё будет правильно.

– Мам, – Алёшка поднимает голову и спрашивает, глядя прямо ей в глаза, – так ты заберёшь меня отсюда?

– Не сейчас, мой маленький, не сейчас, – говорит она сквозь слёзы, – не могу сейчас.

 

– Он опять тебя мучает? Скажи этому доктору, если он не прекратит, то я приеду и разберусь с ним! Ты слышишь мама, пусть только попробует тебя обидеть!

Мама вдруг опускает его на пол, – Ты уж очень тяжёлый стал, Алёшенька, не могу тебя больше держать. Да и пора мне. – Мама вдруг расстёгивает ворот блузки и снимает с себя цепочку, на ней небольшой кулон. – Вот возьми, и не снимай никогда, он принесёт тебе удачу, – взволнованно говорит мама, – это я для тебя покупала. Подарок тебе. Бери. Ой, давай я сама тебе его надену.

– Знаешь, сынок, чтобы не случилось, живи правдой. И помни, только от любви на земле хорошо живётся, а всё остальное ерунда. Пора мне, прости.

– Мама, а что должно случится? – Алёшку очень сильно напрягли её слова, он почувствовал стоящую за ними беду.

– Это я к слову, не волнуйся. Пора мне. – В этот момент вошла в комнату воспитательница и велела Алёшке уходить. Что делать? Пришлось уйти.

 

Прошло несколько лет. Алёшка часто вспоминал эту встречу, теребил в руке кулон. Две серебряные ладошки, сжимающие небольшой красный камешек в виде сердца. – Да, это мамины ладошки, а сердце его, – думал он. Да только вот сердце его ныло от тоски. Что-то нехорошее чувствовало оно. Алёшка был уверен, что тот противный доктор сделает с мамой что-то плохое. Она ведь больше не приезжает.

Нет, она не разлюбила его. Этого не может быть. Просто мама не может приехать. Доктор губит её. Однажды Алёшка пошёл со своими волнениями к директору детдома. Пытался ему объяснить, что происходит, но тот не стал с ним разговаривать. Выгнал, велев больше не приходить с этим вопросом.

Тогда Алёшка стал готовится к побегу. Продумал план и готов уже был осуществить его. Но ему не суждено было осуществиться.

Сразу две воспитательницы сообщали ему эту страшную новость.

Мама умерла.

В сердце Алёшки вспыхнула молния, обожгла и раскрыла чудовищную рану. Он не плакал. Не сказал ни слова. Вообще не двигался. Только едва заметно сжались кулаки и губы. Не проронив ни слова, вышел из комнаты и пошёл по коридору, не понимая куда и зачем идёт.

Потом он требовал, чтобы его отпустили на похороны. Отказали.

 

Алёшка смотрит на одуванчики, ими усыпано всё поле до самого обрыва. – Надо же, прямо, как в ту самую поездку. Как я их называл? Жёлтые шарики, кажется. А ведь не подгадывал. Потом взгляд он переводит на доктора. Тот ёрзает со связанными за спиной руками, ноги тоже спутаны толстой верёвкой. Не убежит.

Алёшка закончил школу, его выпустили из детдома, дали квартиру. Убогую однокомнатную квартирку на окраине города. Но это мало волновало его. Есть где жить и ладно. Доктора он поджидал возле клиники. Тот сел в машину и Алёшка вслед за ним. Приставил пистолет к голове и велел ехать. Приехали, слегка ударил рукояткой пистолета по голове, оглушил, связал. Снял с доктора носки и затолкал ему в рот вместо кляпа.

– Ничего не хочу от тебя слышать. Всё равно соврёшь, – мрачно говорит Алёшка доктору, – ты другого в жизни и не умеешь. Я сам тебе расскажу, что произошло. Видишь, я вырос, теперь многое понимаю и знаю.

Мама не смогла оплатить моё лечение. Ты быстро смекнул, что она одна и помочь ей некому. Сказал, что вылечишь меня бесплатно, если она станет твоей любовницей. Ты сразу понял, что она настолько любит меня, что согласится. У неё не было выбора. Только ты мог меня вылечить. Ты видел, как она меня любила и готова была на всё, лишь бы мне помочь.

А потом ты понял, а, может, и сразу, что и квартиру мамину можно себе прихватить. Подсадил её на иглу. Ты врач, знаешь, что и как колоть. А потом натравил органы опеки. Верно ты всё рассчитал. Мать из детдома, наркоманка, условия содержания ребёнка ненадлежащие. Лишение родительских прав и изъятие ребёнка из семьи.

Я им пытался всё объяснить, этим органам, но мне никто не верил. Ты ведь и это учёл. Кто поверит мальчишке? А вот ты известный врач, уважаемый человек.

А потом ты заставил её подписать дарственную на квартиру. Она приехала ко мне, это было условием подписания. Верно?

Алёшка с удовольствием наблюдал за реакцией доктора. По глазам он ясно увидел, что попал в точку. Доктора начал трястись, а на штанах быстро появилось мокрое пятно.

– Только вот ты одного не взял в расчёт. А я ведь тебе ещё при первой встрече сказал, обидишь маму – убью. Но тогда у меня был игрушечный пистолет, а теперь настоящий. Ну, ты уже это понял.

Да, маму я защитить не сумел. А вот перед тобой я сдержу слово.

 

Алёшка сделал два выстрела, один в грудь, другой в голову. Подошёл к машине, поджог её. Вернулся к трупу доктора, сунул ему за ремень пистолет и скинул тело с обрыва в реку.

Постоял немного и сказал вслух ни к кому не обращаясь, – Так они меня не найдут. А если и найдут, то какая разница. Жить мне теперь не для кого, да и незачем.

Алёшка бросил последний взгляд на жёлтые шарики и пошёл к лесу. Сердце, сжимаемое прежде огромной раной, наполнялось теперь тяжёлой и тёмной пустотой.