Пан Посох

 

Монте-Карло и внучка

 

– Вот так, дед, не я в Монте-Карло, – грустно вздохнула внучка.

– Ну а кто ж тебе виноват, – сказал дед, наливая чай в большую тяжёлую кружку.

– Ты же сама решила не открываться. Вот и сиди теперь тут. Хотя Сочи не

Салехард. Пожила бы там, откуда мы с бабушкой, не горевала бы сейчас, а пошла

бы на пляж, искупалась. Подумаешь, отец не знает, кто его настоящая дочь.

Подойдёшь ещё раз к нему лет через десять, представишься честь по чести. Тебе

всего-то будет тогда двадцать восемь, и он даже на пенсию ещё не выйдет. Ты вот

лучше подскажи, на какой стройке мне ночью арматуру своровать, чтобы оградку

матери сделать. На одну пенсию я ведь ничего толком соорудить не смогу.

– А с его стройки и утащи. Я там дыру в заборе приметила, когда с ним

разговаривала. Давай сходим, я покажу.

– А если к нему прямо обратиться? – предложил дед. – Так и сказать, что это для

его бывшей невесты. Умерла она, сорок дней уж прошло. Пусть поможет. Про тебя

говорить не будем, если не хочешь.

– Не получится, дед. Он к себе в Москву улетел. У него таких строек знаешь

сколько. И в Петербурге, и в Кисловодске, гостиницы да отели. Он же просто иногда

посмотреть приезжает.

– А ты как про Монте-Карло узнала?

– Из интернета, – ответила внучка, заворачивая полконфетки обратно в фантик. –

Там всё про него есть. Про жену его бывшую Евгению, чтоб её приподняло и

шлёпнуло, как ты говоришь, про дочку Мишель, которой он на восемнадцатилетие

особняк там подарил. Не покупай ты больше такие дешёвые конфеты, есть

невозможно.

– Ладно, не буду, – согласился дед и убрал вазочку подальше в шкаф. – Но он же

не знает, что она ему не дочь. Чай будешь ещё?

– Господи, ну почему мама не сообщила ему, что ждёт от него ребёнка! Ты-то

почему не надоумил?

– Надоумишь вас, куда там. Тем более, что она же не признавалась, от кого

понесла. Прекращай давай об одном и том же, хватит! Не в маме дело, а в Женьке,

сучка такая. Мама на экзамены в Краснодар, а она к нему в постель и первая

заявила, что забеременела. А мама ведь точно знала, что Женька ещё раньше

залетела от бздыха одного. Та сама ей поведала. Знала и промолчала. Обиделась,

что отец твой изменил ей с её же подругой. Решила, вот пусть и воспитывает теперь

чужого ребёнка. Глупая и гордая. И ты такая же. Вот какого чёрта она всю правду

про отца рассказала тебе только перед смертью! И ты тоже, какого чёрта не

открылась ему! Охранника обманула, к родному отцу приблизилась и на тебе. Надо

было обнять его, а не про работу спрашивать. Олигархи сами на работу не

принимают. Он вот точно подумал про тебя, что дурочка какая-то местная

подскочила денег попросить. Пельмени сварить, фейхоа протёртая ещё есть?

– Не хочу, – отмахнулась внучка. – Не смогла я сказать ему, что он мой папа,

никогда такого слова не произносила. А он смотрит мимо, глаза красивые, как у

меня, хоть бы улыбнулся.

– А я сам твоему отцу всё доложу. Сяду и напишу в Москву, как есть, кто ему

дочка, а кто не дочка.

– Не надо, дедуля, Мишель жалко. Был у неё папа и вдруг не станет.

– Тьфу ты! – воскликнул дед. – Себя пожалей. Ладно бы Маша, а то Мишель. Так

вот и будешь тут на Воровского вместе со мной прозябать. Пока пятиэтажки эти

драные не разваляться. Сами или тряхнёт хорошо. Ты в сгутикд будешь поступать

или нет?

– Не сгутикд он уже давно, а просто университет, – поправила деда внучка. –

Буду. А Мишель всё равно жалко.

 

* * *