Яков Есепкин Лилии Стикса XXXXI Се, не плачут камены о нас, Розы мира легки в опомерти, Ждет еще сиротливый Парнас Благовестия ангелов смерти. Кто и вынес бы адских музык И веретищ холодное бремя, Подан был сем глагол и язык, А молчать и немолствовать время. Хоть всезрите собитых певцов На иудских балах отравленных, Без порфир и алмазных венцов Темнооким царевнам явленных. XXXXII Чермных вишен июля к столам Нанесут и сквозь дьяментный морок Соглядим – тьмы каждят по углам, Где начинье ломится от корок. Всё, Господь, эти вишни тусклы, Мы пием, а не можем напиться, Мы ядим, а всещедры столы, Кличем юд, чтоб могли искупиться. Зри, Господе, во барвах свечных, Как над миррою мы престенаем, И карминов бежим ледяных, И в диамент персты окунаем. XXXXIII По ланитам юдиц истечет Всенощное серебро со чернью, И опять им Аид наречет Услаждаться шелками и тернью. Се еще вековые балы И гремят, и одесно ликуют, Пурпур нег возвышает столы, Боги Ада веселья взыскуют. Знак Геката подаст ли – введут О червице невинных прелестниц, Коих бальники утром найдут Вдоль винтажей стоярусных лестниц. XXXXIV Со божниц воск лиется, июль Вновь ко емине благ мирроточной, Вишни тлеют, по чадам сей тюль: Для ваяний из пудры цветочной. На хлебницах пасхалы кадят, О фарфоре лишь течи свечные, За каретами юды следят, Мажордомов сердца ледяные. И блюстители пира темны, И букетники миррою дышат, Виждь, Господь, сколь и мы взнесены – Стоны мытарей ангелы слышат. XXXXV Алой. алой виньетой свечной Кутию оведем и емины, Се и каморный пир отходной, Се и белые с кровью язмины. Что гиады рыдают опять, Что юдицы одне веселятся, Нам преложно еще вопиять, Где алкают оне и белятся. Аще истинно сех не спасти Ангелочков лжеимных ли, правых, Здесь и будем всенощно тлести Со свечами в обводках кровавых. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
