Кто-нибудь знает, как из деревни Сосновка добраться до Австралии? Олька в этом вопросе – очень умная и большая выдумщица!

- Доски верёвкой свяжем, спустим на воду – и плот готов!

Олька дует на свою сивую, как хвост кобылы Маньки, длинную чёлку. Редкие её волосы разлетаются в стороны, и я вижу зелёные лукавые Олькины глаза.

- А кто будет капитаном? – спрашиваю я с подозрением, ковыряя носком сандалии серую пыль грунтовой деревенской дороги.

- Чур, я! – Олька подтирает указательным пальцем прозрачную, нависшую над верхней губой, соплю.

- А почему это ты? – я сильно хочу зареветь, но в последний момент передумываю.

- Потому что я старше тебя на два месяца.

Ольке недавно исполнилось шесть лет, а мне исполнится только через два месяца. И вообще, мы совсем разные! Рост у Ольки выше моего на четыре пальца. И волосы у неё светлые, а у меня коричневые, как шоколадка.

- Таська, зато ты будешь помощником капитана!

- Ладно. А до Австралии далеко?

- Не знаю. Может, как до Северного полюса, а может, дальше.

- Не доплывём, - у меня появились первые сомнения.

- Доплывём! Сухари у бабушки стащи в дорогу. Нам же надо что-то кушать.

- Ага.

- Не «ага», а «есть, товарищ капитан»!

Олька недавно посмотрела новый фильм «Отдать швартовы!» и совсем голову потеряла, а вместе с ней - и я.

 

Бабушка хранила сухари в полотняном мешочке, на печке.

- Таська, Олька, запомните: хлеб – всему голова!

Баба Таня относилась к хлебу очень бережно и уважительно. Она сгребала широкой заскорузлой ладонью крошки со стола и кидала в рот. А чёрствые кусочки хлеба сушила и складывала в мешочек. Этот мешочек с сухарями я и собиралась умыкнуть.

Вы спросите, зачем нам с Олькой Австралия? Да чтобы увидеть папуасов и кенгуру, как на картинках в книжке!.. Какие всё-таки смешные эти кенгуру! Говорят, сумку на животе носят и детёнышей туда складывают. Вот и решили мы с Олькой посмотреть, правду ли в книгах пишут или брешут?

 

Бабушке Тане мы достались в качестве «награды» почти на всё лето.

- Вот-так счастье мне привалило – две внучки сразу! На два месяца! И что мне с этим «счастьем» теперь делать?

- Всё будет хорошо! – заверила Олькина мама.

- Глядите, бабушку слушайтесь! – моя мама дала мне лёгкий подзатыльник по макушке.

Всё и было относительно хорошо, пока мы с Олькой пару раз не подпалили хату бабы Тани, не повыдергали с грядки всю брюкву вместо травы, а в колодце утопили все бабушкины гири для взвешивания муки, когда хотели измерить глубину колодца.

 

- Чавой-то, никак, опять удумали? – в проёме дверей сарая возникла высокая худая бабушкина тень.

Мы с Олькой, застигнутые врасплох, переглянулись. Олька успела спрятать за спиной моток верёвки.

- Нет, бабулечка, ничего не удумали, мы в домики играем, - на Олькиной хитрой мордочке расплылась улыбка.

- А пошто в сарае играете? На улице солнышко, а вы в потёмках сидите.

- Там сильно жарко, - я поддержала своего «капитана».

- Ладно, глядите, не чудите тут. Я ненадолго к соседке Степаниде загляну. Опосля лепёшки затею, покормлю вас.

Вот удача, так удача! Прощай, Сосновка! Не плачь бабушка! Мы – туда и обратно…

 

Олька что есть силы вцепилась руками в край доски и со словами «бежим, Таська!», рванула с места. Я – за ней. Наши доски подпрыгивали на ухабах и всё время норовили больно толкнуть в спину. Олька два раза споткнулась и чуть было не упала в коровью лепёшку. Хорошо, что деревенский пруд находился рядом, а бабушкин дом – на пригорке… Мы побросали доски на бережку, и снова вернулись в сарай. Четыре доски для плота - в самый раз!

- Олька, смотри! – я ткнула пальцем в сторону прибрежных зарослей ивняка. Там, в вязкой чёрно-бурой вонючей тине, нежилось несколько здоровущих свиней. В деревне, что гуси, что свиньи, всегда были на свободном выпасе.

- Ну и фиг с ними! Давай быстрее доски связывать.

- Давай! – я воровато огляделась по сторонам.

Жаркий летний полдень… Деревня словно бы вымерла. Бабушки да тётушки, что выгоняли ранним утром коров в стадо, теперь почивают на мягких перинах. Даже собаки не гавкают – лень в такую жару.

Мы кое-как скрепили доски бельевой верёвкой. Самый главный жирный боров, возмущённый нашей суетой, приподнял из жижи голову и сверкнул маленькими злобными глазками.

- А сухари где? – спохватилась Олька.

- Ой, я забыла!

- Дура ты, Таська!

- Сама дура!

- Ладно, - примирительно сказала Олька, - что-нибудь придумаем. Слушай, а как мы водопад переплывём? Мы же, наверно, разобьёмся.

Я оглянулась на журчащий позади нас поток воды – запруду.

- Не знаю, Оля. Я боюсь!

- Давай пока тут поплаваем, потренируемся, а потом уже поплывём по-настоящему.

- Хорошо, - согласилась я с «капитаном».

Я почти всегда соглашалась с Олькой. Два месяца разницы - не в мою пользу. Это ведь ого-го, как много!

 

- Хрю-хрю! – подал голос главный хряк и медленно поднялся с места.

- Сейчас я толкну плот, и ты сразу запрыгивай, ладно?

Я кивнула двумя своими шоколадными косичками.

- Оль, смотри, какая вода грязная! Тут же коровы и лошадки купаются. Тут наверно, микробы и червяки всякие водятся?

- Ну и что? Не обращай внимания.

Я принюхалась:

- А ещё вода противно воняет.

- Гляньте-ка на неё! – на манер своей мамы возмутилась Олька и поставила руки-в-боки. – Ты плыть в Австралию хочешь или нет?

- Хочу!

- Ну тогда не ной! Тут мальчишки купаются, и ничего.

- Ага, а ещё – свиньи!

- Хрю-хрю! – подтвердил жирный хряк и, немного поколебавшись, направился в нашу сторону. Этого хряка боялось полдеревни - очень он был огромный и агрессивный.

- Давай быстрее!

Олька столкнула плот в воду, вскочила на него, не удержала равновесие и плюхнулась на живот.

- Ой, мамочки!

Я запуталась в конце верёвки, упала в вонючую жидкую массу и меня юзом потащило в воду. Вы бы видели удивлённый взгляд хряка в этот момент!

- Осподи, девки тонуть! – кто-то схватил меня за ноги и потащил к берегу. Олька отплыла недалеко, примерно на расстояние двух моих шагов, когда плот накренился и плавно пошёл ко дну. Над поверхностью всколыхнувшейся воды виднелась только грязная Олькина мордашка с выпученными глазами. Тётка, что нас заприметила, кинулась спасать Ольку. Юбка тёткина вздулась большим колоколом. Она схватила Ольку подмышки и потащила к берегу. Всё кабанье семейство, возмущённое нашим поведением, с визгом разбежалось в разные стороны…

 

Спустя час, бабушка Таня топила баню по-чёрному, а сама в это время на чём свет костерила ни в чём не виноватых кенгуру, и Австралию вместе с ними. А потом до синевы тёрла мочалкой наши с Олькой торчащие лопатки и ободранные во время путешествия коленки.

- Ба-ба-а! Глаза щиплет! – орала Олька.

- Не хочу париться! – я пыталась улизнуть в предбанник.

- Цыц, кровопивцы! – баба Таня от души шлёпнула меня по мягкому месту. – И за что мне такое «счастье»?!

 

На следующий день про наше путешествие в далёкую Австралию знала вся деревня, и с этого дня звала не иначе, как «туристками». Рыжий сосед Мишка, покрытый веснушками, как подсолнух – семечками, покрутил пальцем у виска и сказал:

- Вот дуры! Где – Австралия, а где – Сосновка?!

Баба Таня, когда немного успокоилась и ослабила догляд, купила нам с Олькой конфеток «Дюшес». А Олька отвела меня в сторонку и тихо шепнула:

- А всё равно путешествие интересное получилось, правда?

- Правда! – подтвердила я, нисколечко не соврав.

- Давай теперь звездолёт мастерить! – предложила Олька.

- А что это?

- Я тебе потом расскажу, ладно?

- Ладно!

Звездолёт, так звездолёт…