МЕДВЕЖИЙ КАПКАН

 

Cергей Гаранин перевозил доски в Билибино . Ехал ночью и даже в Погындинской гостинице останавливаться не стал . Диспетчер за шоколадку и красивые глазки поставила ему необходимый штамп в путевой лист «Отдых - 4 часа» . Без обязательного отдыха в Погындинской гостинице рейс не засчитывают - профура Лямин расстарался .

Перед « курским вокзалом » Гаранина все-таки сморило , и он , съехав на обочину, решил поспать с полчасика .

«Курским вокзалом» водители называют развилку неподалеку от Билибино - отсюда, с « курского », расходятся дороги на золотоносные прииски « Алискерово » , « Весенний », « Стадухино »...

Сергей Гаранин спал , а маленькая лампочка-подсветка высвечивала железную табличку:

 

ЗАПРЕЩАЕТСЯ ПЕРЕВОЗКА ПАССАЖИРОВ .

СОН В КАБИНЕ С РАБОТАЮЩИМ ДВИГАТЕЛЕМ .

СКОРОСТЬ ВЫШЕ 60 КМ В ЧАС .

РАБОТА БЕЗ ОТДЫХА СВЫШЕ 12 ЧАСОВ .

 

Гаранин в эту минуту нарушал второй пункт . А вообще , он уже успел нарушить все пункты , читай их хоть сверху вниз , хоть снизу вверх! А чего бояться ?! Автоинспекторы на зимних дорогах - редкость . А, если и попадаются , то - ручные .

Проснулся Сергей Гаранин ровно через полчаса . Включил дальний свет и в пронзительном луче увидел сверкнувшие глазищи . Ослепленное животное выбежало на дорогу и бросилось наутек .

- Песец ! - закричал Гаранин . - Чтоб мне с места не сдвинуться , песец !

 

Это был уже не первый дикий песец , увиденный им . К первому своему песцу он подобрался с простой палкой . И убил . Сам и выделал шкурку . С кроликами ему приходилось возиться , а тут - та же наука !

Первую свою шкурку он продал дешево . А , когда продал , понял - прогадал , можно было содрать и дороже.

По « наследству » Сергею досталось ружьё , и он вступил в общество охотников - три рубля взносов в год ! Возьмите и подавитесь ! За все деньгу гребут ! - И , примерно , с середины зимника в кабине его « Урала » всегда лежала наготове « тулка ».

« Тулка » летчика Сергея Щеглова , из которой он не сделал ни одного выстрела.

 

- Ах ты, псина ! - первой мыслью было поймать зверька на мушку, но понял , дробь на такое расстояние не достанет . - Дого¬ню ! - пригрозил Гаранин и нажал на газ.

Послушный хозяину, отрегулированный «Урал» тотчас , как гончая , набрал скорость . У Гаранина и мысли не было , догнать , но тот - глупышка ! - бежал по центру дороги , не сворачивая , лишь изредка оглядываясь , беззвучно тявкая . Расстояние сокращалось . Уже явственно различалась пёсья мордочка зверька , острые зубки хищника и дрожащая мордочка.

- Догоню !

Гаранин достиг песца у самого поворота дороги . Еще б немного пути и пришлось бы резко сбавить скорость - по билибинской трассе не разгонишься ! - а песец , вырвавшись из-под слепящего света фар, проскочил бы в тундру . Там его ищи-свищи !.. Еще б немного ... Но этого « немного » у обреченного песца не было: «Урал» сделал «скачок» - башку бы оторвать тому гаду , кто подготавливал к зиме эту трясомучку! - и тяжелая махина , подминая под себя зверька , остановилась .

Песец был мёртв . Выдавленные кишки парили в промороженном воздухе и огромное кровавое пятно расплывалось по снегу - «Эх, с мелкашки его брать надо ! Как тот чукча-снайпер ! Или из карабина… А не проверить ли мне капканы? »…

Гаранин брезгливо приподнял песца и , небрежно выкинул его в сторону , прикрыл двери «Урала» и шагнул в лес – в этих местах он был густой… И в этих местах у него было расставленно с десяток капканов песцовых … Но проверить свои капканы, - заодно и чужие! – Гаранину не удалось …

 

Тишина . Тяжелая , давящая абсолютным молчанием на уши , тишина к от того - непроходящий шум в башке , будто вдалеке работает бетономешалка . Но сквозь эту шумную тишину и поскрипывание мозговых извилин , пробиваются под черепную ко¬робку , и лай песцов , выстрелы продрогших деревьев , вздохи и всхлипы промерзающей земли , и мерзкий крик ворона хагимэ , зимующего в Арктике .

- Кэ-э-эр ! Кэ-э-эр !

Юкагиры считают ворона мифической птицей , повадками и характером смахивающим на Кащея Бессмертного или Бабу Ягу. Скрипучие голоса Кащея и Яги не предвещают ничего хорошего, так и крик - кэ-э-эр! - хагимэ предсказывает беду.

- Кыш! Чертова птица !..

К ночи мороз начал крепчать - куда уже дальше ! - минусы набирали убойную силу . Сергей Гаранин уже чувствовал прикос¬новение раскаленных игл к телу . Они пробивались с неуклонным упорством сквозь барьеры : ватные брюки , через две пары кальсон с начесом , сквозь шерстяные трусы , покалывали уже почти не¬чувствительные ноги . И понял Гаранин , если он немедленно что-то не предпримет , если не сдвинется с места , то - хана ему! Он попытался выпрямить уже подмороженные ноги , но капкан, пос¬тавленный браконьером на медведя , сдавил их мертвой хваткой . Капкан с секретом - следствие потом установит ! - и не зная хитрых его устройств, пружину не разожмешь.

- Кэ-эр! Кэ-эр ! - занудливый ворон никак не угомонится .

Рядом с медвежьим капканом валялись его - Сергея Гаранина - капканы , песцовые .Дополнительные , которые он прикупил недавно . Установить их на этот раз он не успел .

Это были хорошие «пасти» , любовно сработанные Агафонниковым . Чтобы зверье не учуяло железо , Сергей - подсказка друго¬го старика-охотника Четверякова - вываривал их с жирной ры¬бой . Вот где чир пригодился ! У песца , наверное , слюнки капали , когда он улавливал запах гаранинских капканов ! Во всяком слу¬чае , без добычи Сергей Гаранин не оставался : пять-шесть песцов за рейс имел всегда . Но вот сегодня ему не повезло – это , наверное , происки того, задавленного песца , которым он побрезговал.

От капканов исходил какой-то странный запах. Нет, нет, рыбного запаха он не улавливал , скорее капканы пахли свежим огурцом ... .

Гаранин поймал себя на том , что думает о чем угодно , только не о своем теперешнем положении .

- Эге-ге-гей ! - подал голос Гаранин. - Эге-ге-гей !

Напрасная трата сил , - теряется человеческий голос в необъят¬ной тундре. Попытался Сергей перебить стальную пружину , но эта пружина медвежья рассчитывалась на иную силу.

« Думай! Думай! Думай, Серега ! Ты же всегда находил выход ! »

Гаранин стал подкапываться ножом под стальную чушку капканна , пытаясь вырвать это орудие смерти из цепких лап вечной мерзлоты . И это - « молодец , Сергей! » - ему удалось . С капканом , намертво присосавшимся к ногам , он попытался ползти туда , где по его расчетам находилась такая родная и накатанная билибинскаа трасса , а на той трассе стоял , попыхивая , такой желанный «Урал » с теплющей кабиной .

Нет , нет, Сергею совсем не было холодно , - скажи кому, не поверит! - по телу разливалось блаженное тепло , и двигаться не хотелось . Но вот только еще сознание вступало с ним в спор - « не спи ! не спи ! »

Гаранин напрягся . На какие-то доли секунды привычно взду¬лись бугры мышц под задубелым полушубком и ... Нет , нет , рывком , это нельзя было назвать даже движением , это была лишь слабая тень на движение , но это было уже кое-что .

Чуть ли не у самого носа - « цел ли еще носяра ?! » - сели куропатки. Мягко ступая мохнатыми лапками по спрессованному снегу, они не спеша склевывали промороженные насквозь ягоды , не успевшие за короткое арктическое лето покраснеть . Они совсем не боялись этого ползущего человека . Ползущего ли ? Если б Гаранин мог размышлять , он пришел бы к мысли: с такой скоростью к трассе ему не выбраться за многие , многие сутки . Мерзкие пташки ! Они совершенно не боятся человека !

- Кыш! В рот вам пароход !

Сергей Гаранин приподнял отяжелевшую руку и попытался взмахнуть ею , но рука , слегка качнувшись , беспомощно опустилась на изломанное дерево. И понял Гаранин , его покидают последние силы .

- Врешь , падла ! Не возьмешь !

Он оттолкнулся от дерева , встал на колени , и вновь приподнял руку , но медвежий капкан потянул назад и Сергей рухнул на снег . Лицом вниз .

Но и этого движения было достаточно , чтобы испугать куро¬паток. Вздрогнули птицы и лениво отлетели в сторону , удивленно косясь на этого странного человека человека без ружья . За свою недолгую куропачью жизнь они уясняли : от человека можно ожидать всякой пакости . Но человек уже не полз , даже не шевелился и куропатка вновь приблизились к нему . Еще одну истину уяс¬нили для себя куропатки: к человеку быть ближе все же безопас¬ней , чем к молчаливой чащобе изломанного леса.

« Кэ-эр ! Кэ-эр ! Тук , тук , тук » - склевывают зелёные и чёрные промороженные ягодинки куропаточье племя , у самого побелевшего носа Сергея Гаранина . « Тук…тух… тук …Кэ-эр!»

Гаранин приподнял голову - жив еще !

- Что б вас песец растерзал!

И , словно услыша горячечный шёпот человека , в воздухе мелькнуло тело белого зверька .

« Какой красивый полет! - мелькнуло в затуманенном соз¬нании Сергея Гаранина . - Где я ? В цирке ?» И тут же - понимание момента: «Всё! Песенка спета! »

Гаранин закусил губу , да так , что выступила солоноватая кровь и он вновь на секунду , на доли секунды, на тысячные доли секунды почувствовал себя сильным и ловким . Он сжал кулаки , не понимая , что ему только показалось , что он сжимает кулаки , приподнялся , если это едва заметное глазу движение можно так назвать , сказал , вернее подумал: « А жить хочется, очень хочется жить ».

- Кэ-эр! Кэ-эр! - требует своего хагимэ .

Хрипы вылетели из горла замерзающего человека, и куропат¬ки, толстые, сытые, с покрасневшими кровавыми глазками удивленно уставились на Гаранина.

Но , любопытство наказуемо - белое тело летящего зверька превращается в горностая , и вот уже одна из куропаток бьется в сильных , и острых зубах зверька ... Второй горностай тоже не остался без добычи. И третья куропатка в зубах горностая …

Дуры стоеросовые! Бегите! Летите! Но , застыли , как загипнотизированные ! Снег вокруг Гаранина окропился красным и бело-черные листья , подхваченные ветерком , закружились в воздухе ...

Сергей Гаранин впился слабеющим взглядом в это пиршество маленьких хищников - до чего красивы , сволочи ! Он зримо увидел, как куропатачья кровь переливается в желудки белоснежных симпатяг .

«Вот я вас!»

Звук, похожий на стон, вырвался из горла Гаранина и горностаи , как по команде , вздрогнули и , отпрыгнув подальше от беспомощного , но всегда опасного человека , злобно оскалились - вот когда исчезает красота хищника ! - и морды их были в жирной крови...

Это было последнее северное видение южного человека .