*** Старик в грязно-сером изорванном платье Сидел на вершине, смотрел на равнину. Он знал, что здесь будет, и знал, чего ради, И цену он знал, и причину причины. Ведь люди ждут чуда, и значит случиться, В крови и надеждах, как смерть несравненно. И в каждую дверь там внизу постучится И будет экстаз, и будет гиена. Тот город уснул в предрассветном тумане И желтое небо спустилось на крыши. И слезы давно не пятнали здесь камни, Огонь позабыл дни неистовых пиршеств. Усталые люди, уткнувшись в подушки, Мечтали о силе, мечтали о славе. И кто-то далекий, смешной, всемогущий, Им сделал подарок, достойный медали. И темную ночь разорвали удары О дерево стали, о медь и об тело. И люди смеялись, и люди узнали Что стоит и жизнь их, и слава, и дело. Горели дома и в неистовом блеске Роняли себя на темные камни. И боги смотрели с разобранных фресок Как кровь отпускали из жил без устали… И кто-то страдал, искупая повинность Погибшего с честью далекого предка. И кто-то карал, хваля одержимость За власть быть судьбой и за силу берсерка. И не было тех, кто укрылся в подвале, И не было тех, кто бежал за ворота. Все честно горели, дрались, умирали Во славу их чуда и в силу чего-то… Старик в грязно-сером изорванном платье Сидел на вершине, качал головою. Он память о городе, чуде, проклятье Положит в суму, понесет за собою. Что ж, люди ждут чуда, и значит случиться, В крови и надеждах, как смерть несравненно. И в каждую дверь там внизу постучится И будет экстаз, и будет гиена. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
