– Они что, меня за дурака принимают? Думают, я не вижу всех их ухищрений. Под соседей подделываются. Как же, с собачкой он гуляет. Знаю я ваши прогулки. Собачка собачкой, а сам поглядывает на мои окна. Думает, я не вижу. А эти – да, вот эти, что на детской площадке сидят. Под пьяниц косят. Третий день тут распивают. Пить-то пьют, да не забывают следить за моим подъездом. Всё смотрят, кто выходит, кто заходит. Разговоры с моими соседями заводят. Под меня подбираются.

– А на футбольной площадке те двое, что с утра до вечера мяч гоняют. Что, они просто так что ли весь день здесь крутятся? Нет, не просто так. Всё норовят мяч почаще под мой балкон пнуть. А когда идут за мячом, поглядывают, как лучше незаметно ко мне пробраться. Не получится, я вижу, я всё вижу. Хорошо, что я в прошлом году балкон застеклил, не получится у них без шума забраться. Хотя и жарко на улице, но окна я не открою.

– Уборщица наверно тоже из их числа. Раньше по два месяца в подъезде не появлялась, а теперь по два раза в день полы моет. А под моей дверью по пять минут старается. Следит, точно следит. Уже третий день за мной следят. Хорошо, что у меня в холодильнике запасы на две недели сделаны, как чувствовал. Я всё чувствовал.

– За те тайны, что я о них узнал, они не простят. Только шум поднимать им нельзя, вот и обложили по-тихому. Со всех сторон пытаются подобраться, даже соседа алкоголика подсылали. А то с чего это он вдруг таким заботливым стал? Надо же, заволновался, не заболел ли я, может мне продуктов принести? Как же, съешь и тут же копыта откинешь. А, впрочем, яд навряд ли подложат, подозрительно. Скорее усыпят, а потом чего-нибудь вколют такого, что следа не оставляет. Сейчас много чего такого изобрели. Как же, умер естественной смертью.

– И через телевизор меня пытались достать. Куда не переключишь, везде передачи хитрые идут. Двадцать пятый кадр подмешивают, надеются на моё подсознание подействовать. Думают, что поддамся на их гипноз и дверь открою, а там только и ждут этого момента. Нет, я на такие вещи не покупаюсь. Телевизор не включаю. Телефонные звонки прослушивают. Всё надеются, что я проболтаюсь кому-нибудь. А я не звоню, даже на звонки не отвечаю. Вдруг повесят на том конце генератор хитрый. Ты трубку снимешь, а положить уже не сможешь. Парализует так, что потом и рта не разинешь. Нынешняя техника на всё способна.

– К компьютеру тоже не подхожу, мало ли чего по Интернету прислать могут. Пришлют послание закодированное, прочитаешь, и сам в петлю залезешь. Нет, я не такой дурак, чтобы письма из Интернета читать. Пусть сами читают, если им жить надоело. А милиционеров, что мимо подъезда иногда проходят, я не зову. Специально ведь проходят, это их люди переодетые. Раньше за месяц ни одного не увидишь, а тут каждые полчаса мельтешат. Но я их раскусил, и звать не буду.

– Всё хорошо, только спать хочется. Третьи сутки без сна. Они думают, что я не выдержу и засну, а они тогда меня сонного и прикончат. У меня кофе запасы большие. Правда это кофе уже в горло не лезет, но я потерплю. Спать нельзя, нельзя, нельзя…

Тело обнаружил сосед, который зашёл попросить денег взаймы, чтобы опохмелиться. Дверь была не заперта, а хозяин мирно лежал на диване, как будто спал. Врачи установили диагноз, острая сердечная недостаточность. Милиция никаких дел заводить не стала, потому что смерть естественная, никаких телесных повреждений не обнаружено. Только никто не заметил совсем маленькое пятнышко, какие бывают после инъекций, а если и заметил, то не придал этому значения.