Ключ кованый поёт в двери забвенья, В тиши внимавшей сказкам старых половиц. Он, открывая, стонет, задевая звенья Цепочки временной, соткавшей арку небылиц. Пыль в паутине заменила танец смерти, В агонии черпавший силу восьмируких жриц. Умолкла музыка любви в безумной круговерти, Танцоры в коконах судьбы внимают из гробниц. Ворвался ветер, заполняя сумрак жизнью, В утробе приютивший взгляды хмурых лиц. Сдувая дань веков, играет тенью На лицах предков в позолоте их темниц. |