На изломе эпохи события – веретено. Предстает в новой роли занозами вспоротый пласт. Суховей гонит крохи обугленных мер и весов. Отторжение света и преодоление сфер. На развилках колодцы в молчании требуют пить. За покровом времен несгибаемой совести нет. Не выходит из тени кусающий локти огонь. Безъязычие взглядов и полураспад чистоты. Эта святость взопрела от похоти срамных утех. Свой отбор увенчала греховность беспутным венцом. Перед тайной пророчества – оторопь, как ото сна. Обмельчание зрелости и вероломство часов. Косогоров объятья – крепки, но порода с гнильцой. За сечением вех – вместо духа главенствует желчь. Среди сколотых граней прощение – медленный яд. Обнищание веры и перезаклад маяков. Безымянность курганов проклятием метит виски. Разудалая хворь, не стесняясь, чинит самосуд. Безоружное счастье – в заплатах и швах без конца. Попустительство тьмы и разбросанность поводырей. |