Любой путешественник, будь то учёный или обыкновенный турист, перед тем как направиться в очередную экспедицию или путешествие обязательно изучит маршрут по карте. Однако, оказывается до настоящего времени есть такие места и страны, которые невозможно обнаружить ни на одной карте мира. Именно такой загадочной и неизвестной большинству населения земного шара является сказочная страна - страна гор Тофолария. Её невозможно найти ни на одной карте, какого бы масштаба она ни была.

А страна эта совсем не маленькая даже по мировым меркам.

Площадь её ни мало, ни много целых 21,6 тысяч квадратных километров. Это больше чем территории Дании, Албании и многих африканских государств.

Тофалария расположена в центральной части Восточного Саяна, на юго-западе Иркутской области, в её Нижнеудинском районе.

Это место проживания одной из самых малочисленных этнических групп - тофов, или тофаларов.

Краем возле самого неба называл Тофаларию Валентин Распутин.

- И горы, и реки, и тайга - в небе. Небо под тобой, над тобой - ты в нём всегда, хоть и стоишь ногами на крепкой земле. Здесь не увидишь уютных, пасторальных барашков - облаков. Здесь небо - стихия. И горы, что не в силах стать преградой ветрам, - стихия. И реки, рождённые горами, - стихия. И тайга.....- так писал о Тофоларии этот замечательный сибирский писатель.

В Тофаларии рождается 195 рек. Многие из них превращаются в могучие потоки, сметающие всё на своём пути.

Подсчитать точное количество расположенных там водопадов и озёр невозможно.

Самый крупный водопад - водопад Федосеева, с 400-метровой высоты он обрушивается по скальным ступеням с вершины Кинзелюкского пика.

В глубоком каньоне недалеко от посёлка Верхняя Гутара падает со скал водопад Гутарский.

Самые большие и красивые озёра Тофаларии - Агульское и Медвежье.

Агульское озеро - одно из самых больших чудес страны тофов.

Длина его около одиннадцати километров, а глубина достигает более ста метров.

Будто в каменистых ладонях держат его горы высоко над уровнем моря. В нем прозрачная, кристально-чистая холодная вода. Здесь обитают сиговые породы рыб, в окрестностях его богатый растительный и животный мир. Зеркальной гладью можно бесконечно наслаждаться в этом уникальном девственно уголке Саянского края. Здесь она сохранила свой первозданный вид.

Второе озеро уникально своей красотой. Окружённое отрогами гольцов, поросших густым кедрачом, оно словно светится чистотой своих вод.

Наиболее крупные реки Тофаларии -- Уда, Большая Бирюса, Малая Бирюса, Казыр, Агул, Ия, Гутара.

Долины этих рек окружают горы. Все горы, горы с высочайшими вершинами, острия которых вонзаются в Голубые просторы вселенной.

Основные хребты района -- Удинский, Агульские Белки, Гутарский, Ергак-Тарган-Тайга, Бирюсинский, Джуглымский.

Высшая точка -- пик Поднебесный (2938 м.), находящийся в центре Удинского хребта. Рядом с ним расположена еще одна известная вершина -- пик Триангуляторов (2881 м.). В юго-западной части Тофаларии расположен пик Грандиозный (2891 м.). и высота Алхадыр, с которых хорошо просматривается безмолвная красота Саянских гор, с богатым растительным животным миром.

Между пиками располагаются гольцы.

Гольцы, даже летом покрыты громадными шапками вечного снега.

Здесь он уплотняется и постепенно превращается в ледяной панцирь, с которых и начинаются большие и малые реки силу которых трудно переоценить - это легендарная река Уда, золотоносная Бирюса, бурный Казыр, который не покоряется воле человека, красавица Гутара, своенравный Агул, богатые рыбой Хунта, Жилос, Барбитай.

Янтарно чистая холодная вода этих рек и речек бурлит среди узких скалистых каньонов, и по поросшим буйной растительностью долинам.

В чистейших водах рек обитают ценнейшие и вкуснейшие породы сибирских рыб: таймень, ленок, сиг и хариус.

Вот стихотворение тофа, посвященное хариусу.

Конечно же, рыба-основа рыбалки,

Но все же главнее, конечно, другое.

И все это только тогда понимаешь,

Когда вдруг представишь,

С чем связано это.

Не всякая рыба вкусна,

Даже хариус пресен,

Коль пойман он рядом, возле места жилого.

Совсем по-другому он вкусен и нежен

В горах, од дождем, в костре испеченный.

...Его восхищающий всплеск на пороге

Рождает азарт, восходящий из сердца.

Не злоба, не хищность владеют сознаньем-

Возможность с природой померяться силой.

Хватает наживку он тоже в азарте.

Тогда начинается схватка! Сраженье!

Рывки его бешены. Яростью к жизни

Людей поражая, он бьется со смертью...

И грохот порога, и мягкость туманов,

И светлого леса неспешная мудрость

Тебя окружают. Тебя поднимают!-

Над серостью жизни, над узостью мысли.

И вкус этой рыбы - на грани блаженства!

Он - запах тайги, он - порога гуденье.

В нем радость победы, в нем - таинство жизни,

В нем все, что дано человеку с рожденья.

 

На высоких рельефах местности образованы большие и малые озера, летом сюда прилетают гнездиться утки, гуси, журавли, кулики, чибисы.

Климат здесь резко-континетальный, с большими перепадами суточных и годовых температур.

Очень изменчива погода: то безмолвно голубое небо, то вдруг тишину нарушат потоки Северного ветра и быстро кучевые облака укутают заснеженные вершины, пойдет большими мокрыми лепешками снег.

Я благодарю судьбу за то, что она привела меня в эту сказочную страну, и дала возможность увидеть её красоты, насладиться чистейшим воздухом её гор и долин, познакомиться с малым по численности и бесконечно большим по доброте и гостеприимству народом - потомков древних уйгур.

Вспоминая о днях, проведённых в этой стране, мне постоянно кажется, что я снова в пути! Что снова рядом со мной добрые лица моих спутников. И, видя это, я вновь начинаю думать обо всех человеческих влечениях, осознанных и нет, о той силе, которая толкает человека к поиску новых впечатлений и бросает вызов опасностям.

Передо мной стихотворение поэта-тофолара Василия Васильевича Филиппова.

Живописны места, где живут тофалары.

Приглашаем всех в гости сюда,

Мы покажем долины, высокие горы

И сказочную речку Уда.

Вам запомнится чудо природы,

Где русло реки Кастырма,

Там льются камни, с какой-то породы,

Округлы, ворсистые, как бахрома.

А какие здесь горные степи,

Раскинулись все по вершинам ключей,

С них начинаются горные реки,

Массивы гольцовых сплошных кедрачей.

Вам покажут и пик "Грандиозный",

И еще высоту Алхадыр.

Поживете в избушке таежной,

Полюбуетесь местом Багыр.

Заворожат озерные чаши,

Где зона сплошных ледников,

На восходе, они еще краше,

Отражая лучи от своих зеркалов.

А приехав, вы увидите больше,

Природа в Саянах всегда хороша,

И в горах поживите подольше,

Чтобы наполнилась ваша душа.

 

Немудрёный, наивный стишок, зато в нём чувствуется душа писавшего и искреннее желание увидеть у себя в гостях любого.

Тофалария, край нетронутой человеком природы, здесь ничто не может нарушить ее величественной тишины.

Только изюбрь осенью на зорьке может затянуть свою любовную песню, или кабарга зачихает, услышав шаги приближающегося к ней охотника, еще волки, в зимние святки нарушают тишину окрестности своим воем.

Здесь всегда чистый воздух, обильно пропитанный смесью запахов смолистого кедрача, елей, цветущего багульника, ольхи.

Повсеместно растут стройные лиственницы, белоснежные березы, осины. При тундровой части рельефа, можно без труда найти арист, верист, можжевельник, мараловые растения, розовую радиолу (золотой корень), курильский чай, обладающие уникальными лечебными свойствами.

Тофы или карагасы - один из древнейших, и самых малочисленных народов, компактно проживающий в горах Восточного Саяна.

В одной из легенд так рассказывается о происхождении этой маленькой народности:

Это было давным-давно, когда в тайге ещё не было людей, а жили только медведи. Медведи были разные: чёрные, бурые и серые, самые большие и сердитые. Шли однажды два серых медведя-брата, и встречают они в тайге женщину.

Понравилась она им, и стали медведи-братья спорить, кому она должна принадлежать. Тогда женщина и сказала.- Я буду женой того из вас, кто окажется сильнее. Поборитесь.

Стали медведи бороться. Долго-долго они боролись, всю тайгу лапами исковыряли, и, наконец, старший брат одолел младшего. Убив соперника, он взял женщину в жёны и стал с ней жить.

От них и пошёл народ, который стал называться -- карагассами.

 

Действительно, у тофаларов существовал раньше культ медведя.

Медведь у них имел шесть имён: первое -- "Иресанг". Дедушка медведь. Разумный зверь, сильный и мохнатый, в самом деле напоминающий далёкого предка. Второе - "Ашкиняк". Зверь-мужчина, труженик. Хороший охотник и рыболов. Третье -- "Чорханых" -- Зверь в тёплой шубе. Четвёртое -- "Кусугтар". Собиратель кедровых шишек. Пятое - "Шайденга". Зверь-вездеход, ловко маскирующий свои следы. Шестое -- "Кайхерар" -- Зимой в берлоге жирный, полный сала.

На вопрос, когда и как в действительности произошло "превращение целого народа в народ-осколок, под владычеством русских или до прихода завоевателей - можно ответить только предположительно.

- Русские, придя в Присаянье, застали карагас в состоянии, близком к современному, и уменьшение их количества произошло задолго до покорения Сибири,- так писал профессор Иркутского университета Б.Э.Петри в 1927 г. в одной из своих работ "Охотничьи угодья и расселение карагас"

Первые упоминания о племени дубо (туба, туво) встречаются в китайских летописях пятого века.

Слово тофалар, в переводе на русский язык означает человек.

В глубокой древности вплоть до времен Советской власти их называли Каратасами или черными гусями, видимо из-за смуглого цвета кожи.

Несколько позднее тофов стали называть "карагасами", а с 1930 года за ними окончательно закрепилось название "тофалары" или "тофы" -- так они сами себя называли.

Во многом остаётся загадкой происхождение этой удивительной народности и её место в далёком прошлом народов Центральной и Северной Азии.

Как полагают учёные, в начале нашей эры на обширных просторах горных стран Алтая и Саян жили племена - предки теперешних тувинцев, тофов, хакасов, качинцев и алтайцев.

Между этими племенами существовали настолько мощные хозяйственные, культурные, политические и другие связи, что они создали большой племенной союз - Туба.

Этот союз вошёл потом в состав более крупного союза племён тукюйцев и древних уйгуров.

В тринадцатом веке, когда монгольские ханы покорили народы южной Сибири, племя дубо, спасаясь от завоевателей, откочевало вглубь Саянских гор.

В то время оно насчитывало несколько тысяч человек.

Судя по названиям рек, протекающим по территории страны тофов - Бирюса, Уда, Кана, Гутара, Игега, Идэн, можно предположить, что дотюркским населением этого района были самодийские, кетские и, вероятно, тунгусские племена.

Позже, уже в конце девятнадцатого века, до этих мест добрались и русские.

Местное население восприняло их приход доброжелательно и охотно переняло многие культурные особенности русских.

Органы Советской власти в Тофаларии были образованы в декабре 1925 года.

Питались тофы, в большинстве своем растительной пищей. Из муки стряпали лепешки и пекли их в раскаленной золе, чай употребляли зеленый, летом с оленьим молоком с добавление соли.

До двадцатых годов прошлого столетия тофы жили в чумах, остовы которых делались из жердей.

У каждой семьи было два чума: зимний и летний.

Зимний ставился из 25 - 30 толстых жердей, а летний из 15 - 18.

Для чума использовали только сухостойные жерди, с которых срубали все сучки и очищали от коры. Поверх жердяного каркаса чум покрывался особыми покрышками, сшитыми либо из полос вываренной бересты, либо из выделанных лосиных или изюбриных шкур. При этом берестой крыли чум с мая по октябрь, а в холодное время, с октября по май, пользовались кожаными покрышками. Лучшими кожами для зимних покрышек считалась лосиная. На чум средних размеров требовалось как минимум семь лосиных шкур. Кожаные покрышки сшивали сухожильными нитками.

Берёсту для летних покрышек заготавливали в июне, когда она хорошо отдиралась. Полосы берёсты сшивали в покрышки, используя либо нитки из конского волоса, либо расщепленные гибкие черёмуховые прутья.

Посередине чума устраивали очаг. Сверху над очагом на особой цепочке свисал котёл. Эта цепочка привязывалась к центральной опорной жерди с развилкой. В прохладную погоду летом костёр горел всю ночь. А в холодное время года на ночь в костёр клали толстые поленья и особое брёвнышко из сухостоя. Такой костёр горел долго и давал тепло. Утром его легко было разжечь вновь.

Заготовка дров была делом женщин и девушек, им помогали подростки-мальчики.

Левую половину чума занимали мужчины, правую женщины. Для гостей отводилось место против входа, за очагом.

Только после перехода на осёдлость, в начале 30-х годов чум перестал быть основным жилым помещением.

Тофы стали жить в рубленных деревенских домах.

Однако чумы ещё долго оставались у них как летние жилища при избах. Для этого их устанавливали во дворах своих домов.

Одежда, украшения, обувь тофов были крайне примитивными, но удобными в использовании. Лучшие женские одежды шились из китайского шелка.

Конечно, не каждая семья имела такой праздничный наряд. В основном была одна одежда - кожаны из шкур, в которых ходили зимой и летом. Спали в тех же кожанах.

В зависимости от времени года Кожан-тон (тоф.), шился из выделанной шкуры оленей или кабарги с мехом внутрь или без меха. Сшивались кожаны жилой дикого зверя. Для рукоделия также широко использовался подшейный волос оленя. Несколько волосков, собранных в жгут, прокладывали по основе и прихватывали потайным швом к верху. А для изготовления ниток, веревок использовался конский волос, берущийся только из гривы.

Женские и мужские предметы одежды отличались друг от друга, хотя застежка везде шилась на одну сторону. Мужские кожаны украшались черными тряпочками-лентами, а женские - цветными, в два-три цвета, тканями или лентами, которые привозились из Тувы или Бурятии. Чаще это был геометрический орнамент по груди от плеча до пояса и далее прямые линии по подолу одежды.

Кожаны подвязывались трехметровыми красными или другого цвета поясами. Платья шились из шкур по такому же принципу, но позднее использовались и шелковые ткани.

Во второй половине двадцатого века тофаларские женщины стали носить более удобную, чем кожаны одежду - платья из материала. Обычно это были прямые платья на кокетке или с отрезной талией.

Праздничное платье могло быть с файбарой на кокетке или цветной лентой. Существовали некоторые различия в женском платье. Шелковые, простые платья для молодых женщин и для девушек шили узкими и длинными, а для женщин более солидного возраста - шире и короче. Покрой этой одежды был очень прост: в виде рубахи на кокетке со складками от кокетки и по шву рукава. Рукав заужен или рубашечный. Простые платья шили из привезенных от русских бязи, ситца или кумача.

В качестве украшения на платье могла использоваться обшивка красной лентой по воротнику или мехом белки по обшлагу рукава.

Тофаларские мальчишки, как и взрослые мужчины, носили повседневные игровые куртки из замши, а праздничные - из покупного сукна. Так же, как и платья, рубашки украшали геометрическим орнаментом из лент. Крой их был очень похож на русскую косоворотку.

Кроме этой одежды, девочки и женщины носили юбки со складками длиною до щиколотки, сверху надевали тонкий халатик с поясом. Халат мог быть короче платья или юбки.

Большинство аборигенов и аборигенок не имели нижнего белья и надевали верхнюю одежду прямо на голое тело.

Пояса, как для женщин, так и для мужчин, могли быть из шелка или атласа.

По-видимому, пояс имел большое значение в одежде тофов. Чтобы достать материал для изготовления пояса, тоф мог уйти очень далеко от своего жилища: в Туву, Бурятию или даже в Монголию. В поясах преобладали цвета красный, синий, зеленый, но не белый. Лишь на охоту надевался кожаный пояс. Летом поясом подвязывались концами с одной стороны, а зимой концами с двух сторон.

Основным головным убором у женщин был платок, повязанный вокруг головы концами с затылка по лбу без узла.

В праздничные дни на голову надевали нарядные цветные платки с кистями, завезенные от русских. Наиболее зажиточные тофаларки иногда надевали два платка: сначала тонкий, а поверх него плотный - яркий, с широким узором или чисто красный с кистями. Второй платок одним концом накидывался через плечо, другим проходил под мышкой, и завязывался на груди ближе к талии. Кроме красивых платков голова тофаларки украшалась лентами из черных ниток-мулине, вплетенными в косы монетками.

Украшения женщины и девушки практически ничем не различались, а их количество зависело от достатка семейства.

Наиболее зажиточные женщины расшивали свою одежду и головные уборы бисером, купленным у бурят, русских, тувинцев, и оторачивали рукава платьев, кожаны, шапочки, жилеты мехом соболя.

Для такой тонкой работы, как вышивка, хотя и довольно примитивная, нужно было умение. Поэтому зажиточная тофаларка, имеющая бисер, могла заказать себе костюм мастерицам, которые зарабатывали таким образом себе средства.

Эти же мастерицы шили костюмы шаману.

Костюм для шамана шился по особому: он должен был выглядеть устрашающе, со всевозможными подвесками, побрякушками, кистями, полосками с имитацией скелета человека, чтобы внушать людям по отношению к шаману уважение и страх.

Сегодня эти костюмы можно увидеть только в краеведческом музее Иркутска, так как последний шаман тофов Степан Николаевич Арактаев, живший в селении Алыгджер умер в 1999 году.

 

Как и женщины любого народа тофаларки всегда очень любили себя украшать кольцами и перстнями, бусами, медными и серебряными браслетами. По преданиям в древности кроме меди и серебра в Тофаларии было даже золото. Тогда даже дети играли слитками - алтан-золото. О ценности его тофы знали или догадывались, но обрабатывать не умели. Обработкой золота занимались буряты и монголы, которые и продавали его тофам за пушнину.

Возвращаясь к тофаларской одежде, надо сказать, что женщины этой страны прекрасно умели выделывать шкуры животных, тонировать их, продымливая над кострами и придавая тем самым красивый оттенок и прочность.

Шкуры использовались очень рационально: центральная часть шкуры оленя шла на изготовление верхней одежды, шкура, снятая с его ног, употреблялась на пошив обуви -унтов и камусов.

Унты тофалары шили мехом внутрь с загибом на верхней части, и перевязывали их веревочкой из замши .

Кроме того, из кожи шили различные сумки, шкатулки, поясные кошельки для охотников, и украшали все это удивительным камнем - кастаринским. Этот камень считался священным и служил тофам амулетом. Это был единственный камень загадочного происхождения, который отражал национальный характер тофов и использовался ими в качестве украшения.

Животный мир Тофаларии разнообразен и богат. Здесь повсеместно обитают лоси, маралы, изюбры, северные олени, большая плотность кабарги, кабаны, зайцы, горные бараны, волки, рыси, рассомахи и конечно, медведи.

Тофалария всегда славилась пушным промыслом. Здесь обитает по всей территории белка, соболь Енисейский, норка, выдра, колонок, горностай. Пушнина является основным занятием тофаларов. Для этих целей раньше они содержали домашних оленей, которые использовались, как средство передвижения, а также с них получали калорийное деликатесное мясо, оленье молоко, жирность которого более десяти процентов. Правда, северных оленей - основу прошлого хозяйства тофаларов, - сейчас увидеть достаточно сложно. Если в начале прошлого века их стадо достигало нескольких тысяч голов, то их количество в настоящее время насчитывает всего навсего около двухсот голов. Сейчас здесь больше лошадей. Они выносливее олешек и удобнее для транспортных целей. Без них здесь не выжить.

Интересен рассказ жительницы Алыгджера М.Н. Кангараевой, записаный в 1995 году . Г.В. Афанасьевой- Медведевой и Н.В.Вяткиной.

"Летом тофалары уезжали в горы, на белки. Там олени пасутся хорошо летом. А зимой тофы жили, где кедр растет, чтобы добывать себе кедровые орехи, мясо. Весной они сюда, в долину, приезжали. Так всю жизнь в дороге. Кочевниками они были ведь. Если умрет у них человек, они делали сруб бревна на три. На этот сруб ложили мертвого человека и оставляли ему и оленя его ездового, и седло его, котелок, кружку, продукты - все около него привязывали, все это ему оставляли: дескать, он это поест, на своем олене в мир умерших поедет. Тофалары оставляли там умершего и на это место иногда совсем не возвращались. Тайга тут большая. А покойник долго не лежал. Когда портиться, пахнуть начинал, медведь придет, его всего раскидает. А родственники этого не видят и когда может возвращаются на это место, думают, что умерший уже к предкам уехал.

Так тофалары всю жизнь кочевали, ездили. Если ребенка, рассказывали, родишь сегодня, а завтра - зима ни зима, январь ни январь, холод ни холод - садись и езжай дальше кочевать. Даже отдыхать женщинам после родов не давали, а они ведь слабенькие после родов-то. Куда они спешили? Очень много раньше тофаларов эпидемией унесло, чёрной оспой. Просто юртами, говорят, лежали. Много-много людей умерло. Если надо было им ехать продукты набирать в Покровск или еще куда, никогда женщину не отправляли. Ездил за продуктами только мужчина, а за женщиной, говорили, сильно привязывалась всякая болезнь, всякая зараза. Врачей тогда не было, лечить некому было, вот шаманы и лечили. Вообще-то они здорово понимали в медицине, травами лечили. От каждой болезни травы они знали. Знали, от чего человек болеет, как его поправить, какую траву рвать надо.

Чем тофалары питались? Они в основном ели мясо. Зверя добудут, сырым мясо едят, строганинку, шашлык делали. Но медвежье мясо они никогда сырое не ели. Сало медвежье ели, жир топили. Рыбу тофалары ели только речную, озерную не ели, потому что в озерах вода стоячая, рыба пахнет тиной и больная встречается. Воду сырую тоже не пили, всегда ее кипятили, только кипяченую пили.

Долго в одной юрте не жили. Например, живет семья в юрте на одном месте неделю, земля, трава уже вся стаптывается, грязно становится. Женщина тогда юрту на новое место переносит, где чисто. На счет этого они чистюльки были. А мы сейчас живем на одном месте. Убираем, убираем дома, а пыль-то остается, и мы эту пыль глотаем вместе с разной заразой. Поэтому и болеем часто, долго не живем.

Много умерло тофаларов, когда их согнали в поселок. Эта посуда, эта пыль, вот все это и повлияло. А в тайге они очень здоровые были, редко болели.

Тофаларские дети на оленьем молоке росли. Летом и осенью свежее пили, а зимой мерзлое ели. Готовили его так. Если какого-нибудь зверя добудут, внутренности его (кишки, брюшину) женщины вымоют, высушат. А осенью размочат эти кишки, и у них получались больше мешки. Оленье молоко накопят и наполняют им кишки, а осенью молоко у оленихи густое, вкусное полезное.

Когда приходит зима, тофалары эти мешки с молоком рубят топором и ребенку дают. Потому у тофаларских детей не бывало ангины, щеки у них краснели, как яблоко. Люди же раньше закаленные с детства были, в тайге рождались"

Переломным моментом в жизни тофаларов стал конец 20-х годов. При новой власти они не только получили новое имя -- тофы, тофалары, но и вынуждены были отказаться от привычного образа жизни.

 

 

Наиболее простой формой кооперации, был интеграл кооператив, который занимался заготовкой дикорастущих и пушнины, а также проводил работу по переходу кочевников на оседлый образ жизни.

Для этих целей было построено жилье в пойме двуречья рек Уды и Карабурени, в долине реки Нерхи, и в пойме рек Гутары, Морхоя и Ужура.

Так и родились селения Алыгджер, Нерха и Верхняя Гутара.

Всего в них проживало около полутора тысяч человек, из которых только половина были коренные тофалары.

Наиболее крупный населенный пункт Тофоларии - поселок Алыгджер. Он состоит из нескольких десятков срубных домов. У каждого дома несколько хозяйственных построек и большой огород. Все жители говорят на русском. И хотя тофаларский язык имеет западную и восточную группу говоров, 50% населения считают родным языком русский.

Да, культура тофов уходит из жизни, а язык выходит из обращения.

Институт шаманизма, ликвидация которого была одной из задач коллективизации в Тофаларии, по-видимому, безвозвратно утерян. В настоящее время ни одного шамана в Тофаларии нет.

Местный поэт так описывает "столицу" Тофоларии.

Алыгжер-это широкое место,

Где водны потоки

Здесь сливаются в речку Уду,

Ей нарыты канавы, широки протоки,

В них купаются дети в жару.

Украшают поселок высокие горы

И отвесные скалы с каймой,

А у самого русла круты косогоры,

Они очень красивые, даже зимой.

За околоцей скобкой ютятся озера,

Принимает от солнца косые лучи,

А за ними в распадках, лесные узоры,

Ты поймай и любуйся, до полной души.

 

Конечно, тофалары не стали жить в поселках "безвыездно" -- пастухи оставались при оленьих стадах, охотники надолго покидали поселок, когда в охотничий сезон расходились по своим угодьям, порой весьма далеко от дома. Тем не менее значительная часть тофаларов стала оседлой. Изначально в этих поселках поселились и русские, и с тех пор межнациональное общение стало тесным и регулярным, возникли прочные соседские, дружеские, а позднее и родственные связи.

В 1929-1932 годы в Тофаларии образованы колхозы: "Красный охотник" в Алыгджере, "Им. Кирова" в Нерхе, "Кызыл - тофа" в Верхней Гутаре. В каждом поселке были построены школы, больницы, библиотеки, магазины, детские сады. С этого времени и начался оседлый образ жизни тофаларов. Все продукты питания, промышленные и другие товары с Нижнеудинска завозились гужевым транспортом, позже самолетами.

Кочевой образ жизни, плохие санитарно-бытовые условия, недоброкачественное питание, отсутствие квалифицированной медицинской помощи, часто приводило к большой смертности людей, особенно от эпидемий. Тофы вымирали целыми семьями и даже стойбищами.

Количество жителей на всей территории Тофоларии по переписи 2002 года составило всего 654 человека, из них чистокровных тофов только 320 человек.

Как и многие изолированные народности на просторах нашей необъятной Родины, эти люди вдруг стали никому не нужными.

Слабые спились в своем одиноком горе, а сильные каждый год, как и их далекие предки, уходят на зиму в горы на охоту, летом выращивают огород, готовят сено для коров и лошадей и готовятся к охоте.

Всё увеличивающиеся жизненные трудности заставляют уходить охотников все дальше в горы, туда, где больше ценных промысловых животных. И эта история повторяется со времен тюркских племен, проникших в эти места в конце первого тысячелетия из горно-степных районов южной Сибири.

До сих пор Тофаралия -- достаточно обособленный район. Дорог до поселков Тофаларии ни извне, ни внутри не проложено.

До середины двадцатого века Тофаралия считалась приграничным районом: с юга у неё была граница с Тувой, которая тогда ещё не входила в состав СССР.

Сейчас приграничного статуса у района нет, но все равно он достаточно обособлен.

Зимой отсюда можно связаться с "центрами цивилизации" только по зимникам, временным дорогам, проложенным по льду замерзших рек и просекам. А летом для этого служат либо конные вьючные тропы, либо авиация.

По воздушным линиям сюда доставляется практически все: от мебели до кирпича. Но если видимость плохая, а это в горах не редкость, или если размокли от дождя травяные "аэродромы", связь с "материком" может прерваться на несколько недель.

Это доставляет местным жителям немало хлопот -- они остаются без света, так как здесь все движки работают только на привозном топливе, и без товаров в магазинах. Лишь в экстренных случаях, например, если кто-то тяжело заболел, пробиваются сюда сквозь непогоду вертолеты, совершая так называемые "санрейсы".

Любой, кто решит совершить путешествие в страну гор, может попасть в неё только случайным попутным рейсом, а чаще всего только этим самым "санрейсом".

Административно Тофалария так и не оформилась в национальный округ, не говоря уже об автономии.

До 1951 года она существовала в качестве Тофаларского района Иркутской области. Потом она включалась в состав разных районов, а с 1965 года числится в составе Нижнеудинского района. Тофолария не имеет закрепленных границ и, по существу, остается государственной колониальной территорией.

 

Тофалария...

По-разному называют её люди.

Одни - краем возле самого неба, другие - сказочной страной, третьи - сибирской Швейцарией.

Этот край - прекрасный и суровый, не тронутый преобразованиями, сохранивший исконную и заповедную чистоту, является живым музеем живой природы.

Мало таких мест осталось на нашей планете.

Здесь деревья падают на землю только от старости. Здесь трудно ходить, но легко дышится...

Хотелось бы, чтобы эти мгновения длились вечно, но всё зависит, конечно, только от нас.