...вот юность носится на длинном поводке, и жизнь – как шубы варваров – наружу мех, крупный жемчуг на воротнике (ужасный кич)... Потом всё строже, уже... короче поводок, грубей рука, а жизнь уже не новь, скорее, ноша... Хоть жемчуг и слетает с языка, но чаще – вздох, и мех врастает в кожу. Ты смотришь вверх, за тёмное стекло упрятав как селёдку в целлофане взгляд, пахнущий плацкартным сквозняком и мёртвым пивом в утреннем стакане. Но наверху всё та же канитель... Активы подытожив прагматично, ты чувствуешь, что заводить друзей бессмысленно уже и неприлично. Мгновения сшибают пыль с виска и в прошлое уносятся со свистом. Пора подумать об учениках, но молодёжь – сплошные талмудисты... *** В столицу с языками на плече пришли под вечер, измозолив ноги. Ко мне прибилась дюжина бичей, изрядно надоевших по дороге. Но худа нет... сгодились и они – отваживать бродяг и лиходеев. Увы, но пацифисту в наши дни не выжить в одиночку в Иудее... ....... Уж это мне цыганское житьё! Нет повести печальнее скитаний вне Родины... Но - каждому своё... ...заночевать решили в Гефсимани: опрятный парк, нормальный классицизм, скамейки, нимфы с вёслами из гипса. На цоколе забавный афоризм: «Arbeit macht frei» ...германские туристы… Устроились в беседке, на холме среди дерев белеющей бескровно. Вечеряли в звенящей тишине, чем Бог послал (простите за нескромность) День затихал на запредельной «ля» – так умирают скрипки и закаты... Мы замерли, торжественно скорбя... Того гляди окликнут: ...Стоп! Отснято! И – смоем синеву с усталых век, закурим, откупорим банки с пивом... Ну а пока... опять смотрю наверх. И чашу снова не проносят мимо... |