Александр Сергеевич Человек видел мертвецов. Он видел, как они лежат под землей на большей или меньшей глубине, одетые в ту одежду, в которой их хоронили, с тем выражением лица, с которым застала их смерть. Да, Александр Сергеевич Человек видел не сгнившую плоть и истлевшие кости, а мертвеца целиком. Если бы не странная недвижимость, мертвецов можно было бы принять за спящих. Впрочем, если бы кто-нибудь спросил Александра Сергеевича об этом, он, пожалуй, не согласился бы с полной недвижимостью мертвых. Все-таки немного они шевелились: то бровь дрогнет, то щека дернется, а то и с боку на бок перевернется. Конечно, все это были движения непроизвольные, рефлекторные, вроде как тот опыт, когда под воздействием электрического тока дергается лягушачья лапка, хотя самой лягушки уже и нет.

 

По причине такого необычного видения Александр Сергеевич Человек не любил город и любил деревню. В городе, во-первых, было слишком уж много мертвецов. Куда ни ступишь, окажешься как бы на вершине колонны, сложенной из мертвецов будто из кирпичей, колонны, уходящей далеко вглубь земли. Во-вторых, городские мертвецы, то ли из-за плохой экологии, то ли как вследствии суетливой городской жизни, были какие-то дерганые, их рефлекторные движения происходили слишком уж часто и энергично. Доходило до того, что из-под земли как бы высовывались мертвецки руи и хватали Александра Сергеевича Человека за ноги. Особенно плохо было в метро: там мертвецы, растревоженные подземным гулом электричек, резвились вовсю и, к тому же, были не только внизу, но и сбоку и сверху. Так что порой Александр Сергеевич Человек не мог определить, кто перед ним - мертвец или живой горожанин.

 

В деревне же, напротив, мертвецы лежали в земле чинно, спокойно с выражением достоинства на лице. Места под землей было много, а мертвецов, по сравнению с городом, не очень много. Они не толкались, не лезли друг на друга. И, хотя выражения их лиц были весьма суровы, это внушало не страх, а некое умиротворение и вносило в душу примирение с миром, жизнью и смертью.

 

Вот почему, выйдя на пенсию, Александр Сергеевич Человек уехал из города, купил в деревне дом и поселился в нем.

 

Александра Гавриловна Покойная тоже не любила город и любила деревню, и тоже по причине странного видения, хотя и отличного от видения Александра Сергеевича Человека. Александра Гавриловна с первого, даже беглого взгляда распознавала истинную фамилию человека. Не имя, а именно фамилию: истинное имя видели многие, а истинную фамилию видела только она. Для этого нужно было проникать взором не вглубь человеческой сущности, а в толщу времени, чтобы увидеть то место, где от общечеловеческого древа ответвлялась истинная фамилия - словно ветка, на конце которой одним из многих листочков жил человек в нашем времени. Он мог носить совсем другую фамилию - ту, что была записана в его паспорте, или ту, что он ему дали при рождении, но все равно эта фамилия была чисто случайной, внешней. Тогда как истинная фамилия человека как раз и определяла самые главные, родовые его черты.

 

И опять оказывалось, что в городе очень уж много людей с неистинными фамилиями. А между тем, расхождение между истинной и внешней фамилиями сильно влияли на судьбу человека: чем расхождение было больше, тем несчастливее и неправильнее была эта судьба. Человек порой никак не мог понять, почему его преследуют неудачи, откуда берутся неврозы и стрессы и отчего зарождаются все новые и новые болезни. А причина была одна: расхождение между фамилиями. Александре Гавриловне Покойной казалось, что в городе, будто в больнице, ее окружают одни больные люди.

 

Другое дело в деревне, здесь почти все носили свою истинную фамилию и не было никакого лицемерия. Конечно, так получалось по причине замкнутого образа деревенской жизни. Истинных фамилий в деревне было немного и, хотя люди все время женились и выходили замуж и по этой причине меняли фамилию, все равно получалось, что внешние фамилии как бы двигались по одному и тому же навечно установленному кругу фамилий истинных. От этого и сами истинные фамилии становились ближе друг другу и разница между внешними и истинными фамилиями почти полностью стиралась.

 

Вот почему, выйдя на пенсию, Александра Гавриловна Покойная уехала из города и поселилась в деревне. По случайности - в той самой деревне, где уже жил Александр Сергеевич Человек. Там они познакомились и подружились. Александра Гавриловна увидела, что у Александра Сергеевича от того такая немного странная фамилия Человек, что она истинная. И это Александре Гавриловне понравилось. Алекандр Сергеевич, в свою очередь, увидел, что многие деревенские мертвецы лицом похожи на Александру Гавриловну и, стало быть, скорее всего, она какими-то своими предками из этой деревни и происходит. И это Александру Сергеевичу понравилось. День за день, и стали они жить одним домом и как бы мужем и женой. А поскольку были уже в пожилом возрасте, то звали их старик и старуха.

 

Жили-были старик со старухой. Деревенские мертвецы, совершая рефлекторные движения глазами, глядели на них из-под земли, с достоинством и одобрением, хотя, может быть, немного сурово. Деревенские живые раскланивались с ними на улице подобно листочкам на ветке дерева, колеблемые ветром. Поскольку старик был старик, а старуха была старуха, детей у них не было и, когда они умерли, свой дар видения они никому не передали. Сказка на этом закончилась.

 

январь 2002