БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ МАРУСИ.

Завет своей

бабушки выполняю.

Эта удивительная

женщина всю жизнь

творила добро.

 

«На-вос-ток, на-вос-ток» - выстукивали колёса пассажирского поезда, следовавшего из Харькова во Владивосток.

Маруся лежала на нижней полке, повернувшись на бок, прикрыв глаза, подложив под морщинистое личико сухонькую ладошку.

Она не спала. Так она отгораживалась от действительности и уносилась мыслями в далёкое прошлое. Ей было приятно вспоминать последние тридцать четыре года, проведённые со своей внучкой.

Как только Эля (так назвали внучку) появилось на белый свет, Маруся навсегда отдала ей свое сердце, и, любовь эта была взаимной. Они дарили друг другу радость общения, и с каждым годом, по мере взросления внучки, привязанность только росла и крепла.

Отец девочки был военным, поэтому служил там, где родина приказывала, а вместе с ним несла тяготы службы и его жена – мать Эли и дочь Маруси.

Всё своё детство Эля курсировала между Украиной и местом службы родителей. Умом Маруся понимала, что девочка должна жить с родителями. Каждый раз она отрывала часть своего сердца, отправляя внучку к ним, но через несколько месяцев, собиралась даже в самую дальнюю дорогу, чтобы забрать своё сокровище. Эля, в свою очередь, встретив бабулю, быстренько собиралась в дорогу. Остановить её не могли никакие родительские уговоры и посулы. Повзрослев, она уже не покидала бабушку и ездила к родителям только в гости.

Возле бабушки закончила учёбу, вышла замуж, родила девочку, правнучку для Маруси, через некоторое время рассталась с мужем. Бабушка была для Эли всем: другом, советчиком, родителем в обоих лицах.

Маруся часто говорила знакомым и соседям (то ли в шутку, то ли всерьёз), что отдаст своей Элечке жизнь, если потребуется. И это было истинной правдой.

А время бежало, бежало… Эля работала на хорошем месте, правнучка росла, но у Маруси болела душа, что её красавица живёт одна. Внучка и правда была красавицей, на неё заглядывались мужчины любого возраста. Что-то в ней было такое, что не оставляло сильный пол равнодушным. Её обожали все: соседи, подруги, сослуживцы. А уж о Марусе и говорить нечего.

С внучкой они переехали в новую благоустроенную квартиру, которая на долгие годы превратилась для обеих в тихую обитель, где было всем хорошо и уютно.

Эля не могла прожить без своей бабушки и дня. После работы бегом домой к бабушке, нигде не задержится, если и пойдёт куда, то десять раз позвонит, как там её Марусечка, ведь возраст уже нешуточный. Все секреты расскажет, все тайны сердечные. Были у внучки воздыхатели, да и как такой красавице без них

А Маруся свою жизнь прожила, детей вырастила, мужа похоронила. Теперь у неё внучка свет в окошке, она её жизнью жила и была безмерно счастлива.

Вот и для её Элечки счастье нашлось. Вышла замуж по большой любви и с благословения самой бабушки, сказавшей такие слова: «Это твоя судьба, внученька, чтобы не случилось - не упусти». Избранник нашёл общий язык и с бабушкой и с дочкой Эли.

И всё было хорошо, пока не грянула перестройка, повлёкшая за собой изменение в армии, в которой и служил муж внучки.

И пришлось одному офицеру уйти в отставку, Томочкиному мужу, а другому – внучкиному мужу, собираться в дорогу. И не куда ни будь, а на самый Дальний Восток. И увозил он с собой жену свою, внучку Марусину.

Хлопоты, проводы. Да разве ж могла Маруся счастью своей ненаглядной мешать? И речи не было, чтобы отговорить. Такая судьба её, куда муж туда и она….

Год. Длинный, мучительный год прошёл в разлуке с внучкой. Не для одной Маруси он прошёл тяжело. Плакала втайне от мужа Эля, вспоминая свою Мрусечку, тепло её рук, ласку её слов. Щемило сердце, невыносимо больно было на душе от сознания, что она, возможно, никогда больше не увидит свою бабушку. Ведь той было без малого девяносто лет. На крыльях бы полетела Эля к своей бабушке, но маленький ребёнок и материальные проблемы не давали никакой надежды. Каждое утро молодая женщина вставала и думала: «Жива или нет бабушка?».

Муж Эли молчал, но видел, что невесела его жена, прячет заплаканные глаза, тихо скулит по ночам в подушку.

Не выдержал, написал письмо в далёкую Украину тёще, что нет сил, смотреть на тоску жены, а что делать не знает.

Помнит Маруся то письмо дословно. Как читала вслух его Тамарочка, как плакали обе о судьбе, что загнала в такую ловушку. Не за какие богатства мира не променяла бы бабушка встречу со своей Элечкой.

Ночь она не спала. Ворочалась с боку на бок. Представляла свою воспитанницу, её житьё-бытьё. Не думала Маруся, что её красавица так скучать по ней будет. Ради Эли, она могла смириться с разлукой, но знать, что убивается там, на далёком Востоке её внучка, что аж муж не выдержал, а он зря писать не будет. Нет, этого Маруся пережить не могла.

Стояла Маруся перед последним выбором в своей жизни: быть похороненной рядом со своим мужем – Филиппом или умереть на руках у своей любимицы в далёкой чужой стороне? Такое решение было для неё очень важным и непростым. Ведь она прожила девяносто лет в одном городе, только два раза сменила место жительства: когда выходила замуж, и когда переезжали в новую квартиру.

Она часто ходила на могилку к мужу, и место себе рядом припасла. И до недавнего времени и мысли в голове не было, что может быть похоронена где-то, а не рядом со своим Филей.

Теперь Маруся отдавала себе отчёт в том, что уже никогда не вернётся на родину. Восемь суток в пути! Только сказать! Обратный путь она не выдержит. Ведь она-то и на улицу почти не выходит, а это такая дорога.

Под утро она решила, что жизнь её идёт уже не на годы, а на дни, и уносит последнюю надежду увидеть внучку.

- Тамара! – позвала утором дочку, заслышав, что та уже проснулась и возится на кухне.

Тамара мать побаивалась и слушалась даже в преклонном возрасте.

- Мамочка, тебе чего принести? – Дочка зашла в комнату.

- Если гора не идёт к Магомету, Магомет – пойдёт к горе! - Торжественно произнесла Маруся и подняла указательный палец вверх.

Тамара смотрела на мать и не понимала о чём это она.

- Собирайся в дорогу, Тамара, едем к Эле, - твёрдо сказала Маруся.

- Мама, ведь ты не доедешь, восемь суток в дороге! Восемь! – Тамара аж руками всплеснула.

- Доеду, Тамара, обязательно доеду, собирай вещи, - приказала не шутя.

- Мамочка, что ты говоришь? Ведь может, случится, что ты уже не вернёшься назад, подумай о себе, сколько тебе лет? Ведь мы даже тело твоё перевезти не сможем. Даль-то какая! – Тамара испугалась напористости матери, ей и самой хотелось увидеть и дочь, и внуков, но она даже думать не решалась о такой дальней дороге.

- Ну, знаю, через месяц девяносто будет. Ну, что? Похороните, где придется. Душа, она найдёт себе успокоение. Соединимся на том свете с Филиппом Ивановичем, какая разница, где телу лежать? – Твёрдо сказала Маруся.

Тамара замялась, не зная, что делать дорога дальняя и недешевая, но матери сказать о материальных трудностях не решилась, уж что-нибудь придумает.

-Ты вот что, Тамара? – Маруся достала потрёпанную шкатулочку, бережно открыла, достала от туда серьги, с детства знакомые Тамаре. – Возьми их, снеси цыганке Вере, она толк понимает, хорошую цену за них даст, на дорогу хватит. Берегла для Элечки, фамильные они, дорогие, брильянт чистой воды и золото непростое - червленое. В войну сберегла.

- Мама, так ты ж говорила, что это так - подделка? – Изумилась Тамара.

- Говорила, видишь и пригодились. Думаю, что Элечка будет больше рада мне, чем этим серьгам.

Зять не пустил женщин самих в дальнюю дорогу, поехал с ними.

Радости Эли не было предела. Она голубкой порхала по квартире, теперь ей ничего не страшно, к ней бабушка едет! Она скребла, мыла и без того чистую квартиру, считая дни, часы, минуты до прибытия Маруси.

Тамара с мужем собрали нехитрые пожитки, наняли машину, погрузили мать в поезд дальнего следования и поехали.

А Маруся, собрав последние силы в кулак, мужественно переносила тяготы дальней поездки, постоянно показывая и доказывая зятю и дочке, что с ней всё хорошо.

И чем дальше они ехали, тем веселее становилась Маруся. Это была уже и не немощная старуха, а шустрая общительная бабулька. Весь вагон собирался к ним купе послушать её рассказы. А рассказчицей она была необыкновенной: знала множество историй, легенд, сказаний, читала на память стихи Есенина, Блока, Некрасова, Пушкина, а сколько присказок, а прибауток! Старые и малые сидели и слушали её, разинув рот. Вот в ком артистка погибла! На какой-то станции сел мужичок с баяном. И теперь весь вагон развлекался не только баснями Маруси, но и песнями под аккомпанемент. И здесь удивила всех Маруся: и песен знала превеликое множество, и романсы как пела, да ещё и в пляс пускалась, когда барыню и гопак играли. Подбоченившись, выставляя по очереди ноги, обутые в тапочки с опушкой, она была настолько искренна в своей радости и веселье, что люди поневоле забывали о скучной, дальней дороге, присоединялись к общему веселью.

Тамара с мужем смотрели и диву давались, откуда силы берутся!

Сколько радости было в двух семействах по приезду Маруси, что трудно описать словами. Её ни на минуту не оставляли одну: без конца целовали, тискали, что-то расспрашивали, чем-то угощали.

Не прошло и недели, как отпраздновали Марусино девяностолетие. Тамара с мужем встретили старых друзей и приняли предложение погостить в деревне, а Маруся осталась с Элей.

Маруся осталась довольной тем, как устроилась жизнь её Элечки: муж любит, дети хорошие, на работе уважают, не постарела и не подурнела в замужестве, всё такая же красивая. Больше ей ничего и не надо. Потихоньку слегла, перестала есть, только чай сладенький пила.

Бабушка лежала уже неделю, она слабо улыбалась внучке и обессилено закрывала глаза.

И однажды Эля не выдержала, разразилась рыданиями у постели, глядя как она покидает её, свою внучку.

- Бабушка, моя родненькая, не умирай. Я так по тебе соскучилась, я же с тобой и не наговорилась и не насмотрелась на тебя, а ещё сколько надо тебе поведать, - причитала Эля и слёзы градом катились из её зелёных глаз.

Маруся открыла глаза, долгим пытливым взглядом посмотрела на внучку, заинтересованно спросила:

- А я тебе ещё не надоела? У тебя семья, вон столько дел? А я приехала, увиделись и ладно.

- Что ты говоришь, бабушка, как ты можешь!? Ведь я так тебя ждала, так ждала! Я думала, что никогда тебя не увижу… - и Эля опять горько заплакала.

- Ну, ну, не плачь, поживу ещё, - сказала Маруся, - иди, я немного отдохну.

Эля ушла на кухню готовить ужин.

Через полчаса она застыла в изумлении, увидев Марусю в халате, с палочкой, по стеночке, передвигающуюся в её сторону.

- Бабушка! – Воскликнула Эля и бросилась помогать.

- Так, ты мне чего-нибудь покушать дай, ослабла я. И, правда, чего умирать? Раз ты меня так любишь, поживу ещё. Туда всегда успею, - деловито сказала Маруся, чинно усаживаясь за стол….

 

Маруся прожила ещё три месяца. Она ни на мг не пожалела, что уехала умирать за три девять земель. Возле неё была её внучка. Когда Маруся совсем слегла, Эля не отходила от неё.

- Элонька, отпусти меня, устала я жить. Я прожила такую яркую жизнь, что нет в моей душе ни о чём сожаления. И знай, я так счастлива. И ухожу счастливой, рядом и ты, и Томочка, большего счастья нет. Только отпусти меня, внученька.

Она немного помолчала как бы размышляя о чём-то, потом неожиданно для Эли сказала:

- А ты опиши жизнь мою. Опиши. Ты сможешь.

Но Эля не придала значения её словам, грела ей руки, клала к остывающим ногам грелку, не могла и не хотела верить в то, что её Марусечка уходит. Она понимала умом, что час пришёл, но сердце не хотело верить… И сейчас не хочет…