В то утро солнце золотилось, Казалось, что оно спустилось На пышные поля пшеницы, Которых было без границы От самого подножья гор, До рва круг замка векового, В долине у ручья кривого, Где сторожем сосновый бор, А глаз так радует простор. Стараясь не топтать пшеницу, Отряд принцессы в бой спешит В ущелье, где река бежит, Чтобы собой закрыть границу. Разведчики вечор вернулись, И даже кони встрепенулись Услышав о враге рассказ, Но страх не выдав напоказ. Там полчищ тьма сгущалась. От солнца зайчики играли На латах, шлемах и щитах. Молитва на ходу в устах Затихла. Всадники скакали. И каждый думал о своём - Отчизна, дети, отчий дом, И что случится с ним потом, Когда с товарищем вдвоём Им сотню нужно обезглавить. В тот год Оресса расцвела, И глаз завистникам слепила, Молва далёко разнесла О ней легенды, вплоть до Нила. На подвиг нечисть не собрать, Зато пограбить – только кликни. В ущелье - нечестивцев рать. Коварно к валунам приникли. Средь них героев не сыскать! В бой первой ринулась принцесса. Священный меч свой обнажив, И ратников вдали оставив, Коня аллюром припустив, К спасенью шансов не оставив, Она в ущелье ворвалась, Изобразив себя приманкой. И тут лавина понеслась, Купилась легкою обманкой. Сомкнулось плотное кольцо, Они пленить её хотели. И оскорбленья полетели Отважной девушке в лицо. Без промедленья меч ответил Как молния неуловим, И рой несчастных гибель встретил, А всадник мчался невредим, И толпы ринулись за ним. Удача храбрых примечает, Фортуна с нею заодно, И вот захватчиков встречает Засада. Так заведено. Рой метких стрел разит нещадно, И бьются ратники так складно, Что горы нечисти вокруг, Но не хватает честных рук. И помощь к ним не подоспеет. Но сверху слышен гордый крик Орлиной стаи строй возник, Они пикируют с небес, С отвагою наперевес. И в клочья рвут врагов своих Здесь каждый бьётся за троих А раненный встает опять, Назад нельзя им отступать. Свобода кровью лишь даётся. До ночи продолжалась сеча, А с гор спустившийся туман В объятьях мертвых зрел обман, Но то была незваной встреча. И неприятель отступил, Потом бежал, что было сил, Бросая пленных и обоз, Забыв, что всё было всерьёз. У труса только о себе забота. Немало ратников слегло В бою кровавом за Отчизну И мыслью этой обожгло Всех, кто остался править тризну*. Они отправились искать Тех, кто погиб и только ранен, Принцессу все пытались звать, Молчаньем был ответ печален. Ужель не встретим мы её? Она сидела на вершине Скалы, а рядом – верный меч, Лат не осталось и в помине, Без шлема, волосы до плеч. Усталый взгляд застыл на друге, А конь израненный храпел За жизнь хозяйки был в испуге, Собой её закрыть успел. Друзья всегда нас выручают! - Аленка! – дева встрепенулась – Да сколько нужно тебя звать? Ведь я давно уже вернулась, Иди скорее помогать… - Сестра, зима… Она в квартире, С котёнком у окошка спит. Чудес так много в этом мире… Глазок приёмника горит, Такой зелёный и красивый, По цвету – чистый изумруд, Пушок загадочно ленивый, Похоже, сны её не врут. * ТРИЗНА ж. Тризнище ср. стар. поминовенье усопших, особ. языческое и мусульманское, и пиршества при сем, народные игры и ристания. Он в этот день по куме тризну правил, Крылов. Тризненный, тризнищный, ко тризне относящ. Тризник, кто правит тризну, вообще участвует в ней. Тризненье стар. действ. по глаг. Тризновать, править, праздновать тризну, справлять поминки. |