К весне Палыч начинает готовиться заранее. С 23 февраля. В нашей конторе девушки, честь им и хвала, никогда не дарят защитникам Отечества ни зажигалок, ни одеколонов, ни галстуков с булавками. Они, умницы, заранее спрашивают: “А что бы Вам, имярек, на праздник хотелось бы в подарок получить, в пределах означенной суммы?” И имярек, в зависимости от суммы, либо с предметом определяется, либо сумму в руки получает, чтобы лично приобрести и женсовету передать. Палыч, сколько я его помню, тратит эту неучтенку исключительно на снасти. Спиннинги, катушки, лески и прочие удочки. Рыбак он.

И в этот раз заказал Олег Павлович себе шоппинг в “Охотнике - рыболове”. Сам пошел новинки посмотреть, с людьми пообщаться. В итоге – подарили ему девчонки две джиг – головки, два воблера (один канадский, другой – наш), и еще в пакетике россыпь мелкую. Оченно доволен был Палыч, подарки получивши. А Иришку прямо расцеловал, пенек старый.

- Ну все, мужики, на майские едем на Васильевский. Надо, главное, успеть, когда рыба уже в залив зашла, а запрета еще нет. Вот, смотри, Семеныч, по карте – на Красные Выселки, потом – ферма, здесь червя копаем, и еще километров сорок до места.

- На чем едем, Палыч? Я на Ауди там не пройду.

- Так на служебной, договоримся.

- Это придется еще женщин брать, мол, “День рыбака”, акция.

- И отлично! Кто же посуду будет мыть, дрова искать? А вот Иришка песни поет под гитару. Иришка, поедешь на рыбалку?

Не только Иришку, всю бухгалтерию уговорили.

 

Палыч у нас работает водителем. На батоне (УАЗ – санитарка, если кто не в курсе). Используют его все, кому не лень. Вплоть до “за сигаретами сгонять через дорогу”. Оттого Олег Павлович не мельтешит и не суетится никогда.

- Палыч, кончай чаи распивать, в банк опаздываем – переживает главбух, Петровна, в третий раз заглядывая в гараж.

- Счас, садитесь в машину. Едем уже, - говорит Палыч степенно, доливая еще пол – стаканчика.

- Загорелось ей! Как на тормозные колодки, так нет денег, сами чините. Как резину шиповать, так “потихоньку поездим”.

Допивает Палыч чаек, выходит к коню боевому. Главбух замерзла уже в кабине. Но не спешит водитель наш согреть, с позволения сказать, салон.

- Колесо подкачать сперва. Люди давно компрессора купили. А мы все, как в деревне, кач – кач спинкой. Масло течет. Опять на свои доливать.

- Поехали, уже, Олег Павлович, - настаивает главбух.

- Все, Ольга Петровна, едем. Вот только пересядьте, я там тряпочку возьму, стекла протереть.

 

И проходят так весенние деньки в радостном предвкушении первого выезда. Крючки наточены до неимоверности. Не соскользнет! Лески все новые поставлены, немецкие. До 8 килограмм. Заботливо катушки смазаны. Лодка проклеена от дна до уключин. Друзья коптильню подогнали, походную: а как же! Рыбу не только поймать, ее сохранить надо. Да женщин свежей копчушкой угостить. Оговорено, кажется, все: большие два котла, для ухи и картошки – это Женек берет, топоры и пилу двуручную – Семеныч, девчонки – посуду, ложки. Отдельно – паяльную лампу, треногу с трубой - это чтобы без костра уху сварить, в случае чего.

 

Ближе к событию Палыч постоянно озабочен.

- Коляныч (это он мне), давай после работы сядем, меню надо обговорить.

- Ну, надо, конечно, только губы не раскатывай, как всегда!

Имеет Олег Палыч широкую душу на первый выезд. Тем более, что бензин его, да и за рулем, опять же, он лично, его финансовая сторона не касается. Поэтому беру я к себе в союзники Женька, которому плевать, что там на ужин, а главное – рыб половить активно.

- Ну, первое, с шашлыком определиться, - рассуждает Палыч.

- Рыба – рыбой, но хочется и мясных закусок.

Никто и не возражает против шашлыков. Тем более – традиция. Сколько? Вот в чем вопрос.

- Нас – 10 человек. Если Бригадир поедет – то 14. Значит, семь кило мяса.

- А не слипнется, Палыч? И так тушенки 12 банок берем!

- Сам посуди, Женека, водки у нас – по полтора литра на мужика, и по бутылке на даму. Это еще, я думаю, не хватит. Стало быть, шашлык жарить два раза. А если на два раза – то по 250 грамм в самый раз. Плюс ужарка.

- Лук, картошка, перец – соль. Масло подсолнечное.

- А это зачем?

- Я сковороду беру, пожарить рыбки на природе. Больно хорошо!

- Чай забыли! Чайники, или еще котлы.

- Да. Забыли. Тогда лимонов штук 15.

- Зачем 15?

- А ты шашлык уксусом мариновать собрался?

- Логично. Ну все, что ли?

- Почти. А в дороге чем закусывать, да пока там шашлык подойдет? Пиши, Коляныч, сайры 6 банок, сыра килограмм, колбасы вареной и копченой. Оливки. Вот теперь все.

- А сельдей?

- Ну, и сельдей. Две. Только не в машине чистить. И, последнее, газировки мне литрушку возьмите, запивать, пока вы водку в дороге пьянствовать будете.

 

Наконец, выезжаем! Погода – ни в овин, ни в рощу! Дождина хлещет, как будто специально две недели воду на небесах запасали. Даже пес бригадировский из батона не выходит. Уткнулся в мешки носом и будто бы спит.

- А самое то, в дождик. Главное, тепло и безветрие. Будет, говорю вам, жор дикий. Давайте, коллеги, по – стременной, пока не трясет.

Пока до фермы добирались, дождь перестал. Червя нарыли отборного, разнокалиберного, запашистого. Пол в машине истоптали сапожищами, не беда – начало хорошее. И девушки повеселели. То ли от солнца выглянувшего, то ли от песен.

И, вот, наконец, Васильевский залив, во всей его красе. Сверху – горушки, лес сосновый да березовый, внизу – чаша голубая. Комаров на воде нет. И возле костра нет, если под дымом стоять. Воздух – свеж, краски – чисты, души – открыты. Даже бобик бригадировский кастрюлю шашлычную оставил, на простор подался. Палыч мотор заглушил, команды раздал, кому за бревнами с пилой идти, кому консервы открывать, а то сил никаких нет ему на пьяниц смотреть трезвыми глазами. Всосал сразу стаканчик, с устатку и с прибытием. Разобрались и с лодками, и с палатками – рюкзаками. Костер горит, для шашлыка уголь производит, одновременно чай кипятит. Женька с берега удочку забросил, чтобы время зря не пропадало. А оно зря и не пропадает! Оно с пользой в плюс идет. Не зря говорят, что время на рыбалке и в бане – не засчитывается. Мы с Палычем еще по стаканцу приняли, за этот тезис. А Женька карася вытащил, грамм так на 300, без обмана. К вечеру те, кто не отдыхать приехали, на ушицу наловили. Мы не стали: утренняя зорька, она есть мечта рыболова. Палыч место себе наметил, в камышах, туда Семеныч ведро прикорма сбросил, чтобы рыб к утру подманить. Шашлык получился – просто мед, а не шашлык. А уж уха… Кто дождался, до сих пор вспоминает. Утром еще на закуску пошла, холодцом застывшим. Бригадир немного идиллию подпортил. Он, было, уснул, в машине, включивши на полную “Чо те надо?”. Нравится ему балаган с лимитедом. Девчонкам тоже нравилось, но, раза так с восьмого, стало утомлять.

- Спит он. Приглушили бы музычку, кто – нито.

Приглушили. А бригадир оказывается, спит только под нее. Есть Лимитед – спит и храпит. Нет Лимитеда – просыпается и буянит. Извели литр на него, вроде сморился. Это потом уже, к утру, очнулся для пописать, да и снова включил. Но это уже вовремя было – пора!

- Палыч! Подъем!

- Уйдите от меня все! Одеяло дайте, замерз я.

- Прикорм пропадает, Палыч!

- Пусть Женяка там ловит, до обеда, а я посплю. Впрочем, налейте стаканчик!

То была песня, а не рыбалка. Не то, чтобы по ведру, но вполне прилично наловили. Я бы тоже наловил, если бы ночью, об Семеныча споткнувшись, не вылил себе на ногу, и не только себе, а еще и Ольге, чайник с кипятком. Голова у меня от этого утром болела. А Семеныч, подлый, потому что спит где попало, утром машину угнал и в деревню за водкой ездил. Вместе с пассажирами спящими.

- А если бы днем, - говорит, - менты могли бы повязать! Спасибо скажите за заботу, а Палычу не говорите, обидится.

Мы не стали говорить, потому что во – первых, забыли тут же, а во – вторых, кому? Оно как спало, так и спало еще полтора суток, сначала с проблесками для выпить, а потом без промежутков - для протрезветь. Ему же назад народ везти!

 

Обратный путь, никто, как я потом не пытал, не запомнил. Спокойно ехали. Умиротворенно. Когда еще такое счастье? Один только бобик бригадировский нервничал. Он, подлец, нажрался яиц чаячьих, гнезда, скотина поразорял. А среди чаячьих яиц часто тухлые встречаются. Вот он и переживал, от запаха. И Палыч переживал, трезвый. Форточки все открыл – противогазов-то нет, и всю дорогу пытался вспомнить, когда и где он удочки успел утопить. А может спалил? Или подарил кому, из местных? Ну, ничего, скоро февраль, восстановим!