1. РАЗГОВОР

 

Я был уже прилично пьян и слушал разговор двух волнистых попугайчиков в клетке, пытаясь понять, о чём болтают эти непоседливые птицы. Мне показалось, что они обсуждают нас, посетителей этого маленького, унылого бистро, хозяином которого являлся вечно подвыпивший дед.

- Смотри, какие здесь собрались любопытные человеческие экземпляры, - говорил синий попугайчик своей зелёной подруге.

- Что их влечёт сюда? - спрашивала та.

- Знать бы. Наверное, им просто нечего делать, вот и убивают время.

- Нет, я думаю, что у каждого из них есть какие-то личные проблемы. Просто так в такое убогое местечко люди не приходят.

- Но ведь есть дорогие бары и рестораны. Там можно отлично провести время и завязать интересные знакомства с противоположным полом.

- Да, в чём-то ты прав, но… Там же всё дорого!

- Значит, эти мудаки не имеют денег на дорогие удовольствия.

- Прекрати…

Щебетание этих пустобрёх начинало меня раздражать, и я уже подумывал о том, что пора бы и покинуть бистро. Водки больше не хотелось, а моё настроение так и не улучшилось, несмотря на выпитый алкоголь. Но что-то всё же удерживало меня здесь, какое-то неясное предчувствие…

- Не помешаю? - раздался надо мной чей-то хрипловатый голос, от которого разило серой и ещё чем-то протухшим.

- Нисколько, приятель. Садись, - ответил я, не поднимая глаз.

За мой столик кто-то тяжело присел и поставил перед собой два бокала пива.

- Угощайся. - Он пододвинул мне один бокал.

Я пожал плечами и сделал пару глотков. Пиво показалось мне необычайно вкусным.

- Грустишь?

- Грущу, - ответил я, не глядя на своего собутыльника.

В моей голове проносились обрывки воспоминаний о приятных моментах жизни и образы тех женщин, с которыми у меня возникали случайные связи. Среди них не нашлось ни одной сколько-нибудь значимой для меня, и от этого грустного факта моя тоска только усиливалась.

- Да плюнь ты на них. - Мой собутыльник словно прочёл все эти мысли. - Не в них счастье.

- Да? - Я криво усмехнулся, разглядывая свой бокал. - А в чём же тогда?

- В чём? В богатстве, в чём же ещё. Тебе надо разбогатеть, а там и бабы повалят. Они любят тех, кто сорит деньгами.

Я сделал ещё пару глотков. - Разве это любовь?

- А тебе нужна такая, о какой пишут в книгах?

Мне послышался сарказм в его вопросе.

- Да, мне нужна именно такая.

- Ты всё ещё в неё веришь?

- Не знаю. Наверное, всё ещё верю.

- Это глупо. Её нет, поверь моему жизненному опыту.

- Совсем?

- Совсем, - уверенно произнёс он.

И тут я впервые посмотрел на собеседника и замер от растерянности, увидев перед собой поросячье рыло, обросшую тёмной шерстью козлиную морду и рога. Тьфу ты, чёрт!..

Он допил пиво, удовлетворённо хрюкнул и кивнул мне.

- Ну ладно, бывай. Желаю тебе найти то, чего нет на свете.

- Спасибо, - в замешательстве ответил я, пытаясь понять, откуда он тут взялся.

А чёрт встал и, цокая копытами по кафельной плитке пола, вышел из бистро. Никто из посетителей почему-то не обратил на него никакого внимания. Быть может, сюда и не такие типы заходят, и все к этому привыкли. Мало ли…

Весёлая «попсовая» музыка заполняла бистро, и попугайчики в клетке продолжали суетливо щебетать. Ничто не изменилось в этом мире, и у меня возникло ощущение иллюзорности и абсурдности происходящего. На всякий случай я взял себе ещё одну рюмашку водки…

2. ЖЕНЩИНА

Она подсела ко мне, когда большие часы на стене бистро показывали четверть первого. - Угостишь пивом? Я взглянул на неё, пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь привлекательность. На вид ей можно было дать лет тридцать пять, но, скорее всего, тому виной была потасканность этой женщины мужчинами, регулярно посещающими данное бистро. - Угощу, почему бы и нет. В принципе, что-то симпатичное в её лице всё же имелось (кажется, глаза), да и фигура была вполне стройной. Я купил ей бокал пива и пакетик солёного арахиса. Она сразу же выпила половину и улыбнулась мне, выказав при этом нехватку зубов во рту. - Я что-то тебя здесь раньше не видела, - сказала женщина. - Ты не похож на тех, кто обычно сюда приходит. Я хмыкнул. - Почему? - Ну… какой-то не такой. Немного грустный и задумчивый. Я усмехнулся. - Нельзя задуматься? - Если много думать, то сойдёшь с ума. - Значит, я уже сошёл. Она опять улыбнулась. - А о чём ты думаешь? - О чём попало. Например, о жизни. Женщина положила свою неухоженную (в смысле маникюра) ладонь на мою руку и легонько погладила её, взглянув на меня с непонятной нежностью. - Продолжим у меня? - Мадам, это намёк или предложение? - Я хитро прищурился. - А какая разница? - серьёзно спросила она. - Да никакой… В бистро шумно ввалились два пьяных типа крайне неприятной наружности, и один из них остановился у нашего столика. - Натаха, здорово! Пойдём с нами бухать! - Обойдётесь без меня, - с заметной неприязнью ответила моя женщина. - Ты чё, шмара, западло, что ли? С этим хмырём уйдёшь? Я догадался, что речь здесь идёт обо мне, и даже как-то нехорошо обрадовался назревающему скандалу. Захотелось от души врезать по какой-нибудь гнусной роже и пнуть чью-то вонючую задницу. - Уважаемый, дама уйдёт со мной. Ты всё понял правильно, хотя и не слишком умён, как я погляжу. - Ты чё там базаришь, урод? - Тип склонился над столиком, опёршись руками о крышку стола. - Да он тебя тупым обозвал, - произнёс его приятель. - По-моему, Колян, ему надо тыкву набить. Я резко поднялся, одновременно нанеся апперкот правой. Получилось несколько смазано, но всё же удар достиг цели, и тип опрокинулся, громко клацнув зубами. Правда, при этом мне самому едва удалось удержаться на ногах. Женщина, которую поверженный назвал Натахой, тоже вскочила и загородила меня собой от второго своего знакомца. - Угомонись, Юрок, - угрожающе произнесла она и взяла меня за руку. - Пойдём отсюда. - Честь имею, господа, - весело произнёс я, ощущая нервную дрожь во всём теле. - Всегда к вашим услугам. Сопровождаемые нецензурной бранью и угрозами в наш адрес, мы покинули бистро и побрели по ночной улице, тускло освещённой фонарями, звёздами и луной. По этой улице мне доводилось ходить ночью много раз, и частенько - с разными особами лёгкого поведения, непринуждённые знакомства с которыми обычно происходили в барах и кабаках. И вот, всё опять повторялось… - Герой, - с усмешкой произнесла женщина и потрепала меня по голове. - Это потому что я пьяный, - честно сказал я. - Значит, Наташа, да? - Да. А как зовут героя? - Виктор. - Я протянул ей руку, и она с улыбкой пожала её своей тёплой, аккуратной ладошкой с красивыми пальчиками. Сейчас эта ладонь выглядела как-то иначе, совсем не так неприглядно, как в бистро. Или мне это только показалось во мраке… Что-то мне почудилось нелогичным в поведении этой Наташи, мало чем похожей на других женщин, обитающих в подобных бистро. Что-то в её манерах и разговоре не соответствовало их типажу. А впрочем, в нашей сумбурной стране давно уже нет ничего логичного. Так что, чему тут было удивляться?

По дороге мы обзавелись бутылкой молдавского полусладкого вина и шоколадкой и вскоре вошли в подъезд обшарпанной кирпичной пятиэтажки. Здесь нас встретили полумрак и вполне обычная картина наших подъездов - мусор на полу и исписанные нецензурными словечками стены. Где-то наверху играла музыка, кажется, что-то из так называемого «русского шансона»…

- Ну, леди, ведите меня в свои апартаменты.

- Подожди, - тихо произнесла Наташа и неожиданно прильнула ко мне, обняв меня за шею.

- Поцелуй меня, - попросила она и закрыла глаза. - Пожалуйста.

И я, конечно же, выполнил её маленькую просьбу, ощутив сладковатый привкус её мягких губ.

- Ты хороший, - благодарно произнесла женщина и, взяв меня за руку, увлекла по ступеням на второй этаж.

Мы вошли в дверь, обитую стандартным чёрным дерматином, потрескавшимся от старости. Внутри квартиры всё было просто, аккуратно и уютно - обычные серые обои на стенах, потёртый линолеум на полу и старенькая, видавшая виды мебель. Пахло какими-то травами и лекарствами.

- Одна живёшь? - тихо спросил я. - С мамой, но она сегодня дежурит. Работает санитаркой в областной больнице. - Понятно, - уже громче произнёс я. - Куда идти? - На кухню, сэр, - весело сказала Наташа. Там мы устроились на табуретах вокруг маленького стола и поставили перед собой бутылку. - А штопор у вас имеется, леди? Наташа нахмурилась. - Да где-то был. Она стала торопливо выдвигать ящики из тумбочек, и в одном из них искомый предмет всё-таки обнаружился. Путём несложных манипуляций со штопором мне удалось довольно быстро открыть бутылку, и вскоре мы уже потягивали из простых стеклянных фужеров белое вино, оказавшееся вполне приятным на вкус. - За что пьём? - спросила женщина. - За… наше случайное знакомство. И мы улыбнулись друг другу… Я смотрел на Наташу и пытался понять её жизнь. Ведь в наше время таких женщин, посещающих разные бистро и дешёвые кабаки, очень много. Они работают на заводах и фабриках, уборщицами в крутых фирмах и шикарных «маркетах», медсёстрами и продавщицами чужих товаров. Это целый слой населения страны, идущей косолапой поступью по капиталистическому пути. Причём, очень большой слой… Есть, конечно, и другие. Совсем другие! Это, как правило, дочери богатеньких нуворишей и те, кому посчастливилось в нашей сумбурной жизни всеми правдами и неправдами «выбиться в люди», «подняться». Они обычно посещают дорогие бары и рестораны, клубы и казино, они одеваются в роскошные, соблазнительные наряды, недоступные первой группе, и носят дорогие украшения. Всё это имеет только одну цель - привлечь к себе внимание мужчин, обладающих внушительными пачками купюр и толстыми кошельками. Но такие КРАСИВЫЕ женщины, на самом деле, ещё более продажны, чем обитательницы бистро. Увы, но это так! И жизнь постоянно подтверждает данную аксиому… - А отец где? - спросил я, откусив маленький кусочек шоколада. - Умер от инсульта. Он был военный пенсионер, успел получить вот эту квартиру. Все последние годы сильно пил и постоянно материл нынешнюю власть. Пойдём, покажу его. Она провела меня в зал, где на одной из полок старенького серванта стояла фотография улыбающегося человека в военной форме, с погонами майора. Сходство этого мужчины с Наташей сразу же бросалось в глаза - те же выразительные глаза, тот же овал лица. Пронзительный взгляд офицера говорил о его интеллекте и неординарности. Она погладила фотографию, а затем кивком указала мне на другую, стоявшую полкой выше. - А это я. Похожа? С фотокарточки на меня смотрела весёлая ученица в белом школьном фартуке. Хитроватый, озорной взгляд; чуть наклонённая вбок головка с косичками и большими бантами. Маленькая Наталка. - Пятый класс, - грустно произнесла женщина. - Детство золотое. Мы тогда жили в Казахстане. Отец служил, и всё было хорошо… Она вздохнула и махнула рукой. - Пойдём лучше вино допивать. Мы в молчании вернулись на кухню, и Наташа включила стоящий на холодильнике приёмник, настроила его на «Русское радио». И мы стали слушать один из популярных хитов Киркорова, сильно напоминающий какую-то иностранную песню. - Расскажи о себе, - вдруг попросила Наташа. Я пожал плечами. - Да что рассказывать? Работаю в одном очень мрачном местечке, а в свободное от работы время занимаюсь сочинительством. В общем, ничего интересного. - А что сочиняешь? - заинтересовалась она. - Сказки. Правда, пока их нигде не издают, но надеюсь на это. - Так ты, значит, добрый сказочник? - Женщина улыбнулась. - Сочини для меня сказку. Пожалуйста. Я прищурился. - Хорошую? - Конечно. Плохих сказок и так хватает в жизни. Хотелось бы хоть одну хорошую. - Ладно, обещаю, что как-нибудь сочиню. А ты, сама, чем занимаешься-то? - Да чем придётся. Раньше работала в детском саду воспитателем, потом на рынке торговала, но скоро поняла, что это не моё. Теперь вот, мою полы в одном банке. Платят ещё куда ни шло, на жизнь худо-бедно хватает… Незаметно бутылка опустела, и мы какое-то время просто сидели за столом и делились друг с другом фрагментами своих биографий. Потом Наташа встала и взяла меня за руку. - Пойдём в мою комнату, - почти шёпотом произнесла она. Я почувствовал лёгкое волнение души и безропотно последовал за женщиной. Кажется, приближалась кульминация нашего случайного знакомства, и мне оставалось только ждать развязки сюжета. Правда, полнообъёмному восприятию происходящего несколько мешала чрезмерная доза принятого алкоголя, и это меня немного смущало. Признаться, мои предыдущие подобные опыты не сопровождались угрызениями совести, но сейчас… что-то скребло на душе… Она включила в комнате свет, и я удивлённо уставился на большой книжный шкаф, который никак не вязался с общей фактурой картины. Этот проклятый шкаф напрочь перечёркивал всё моё представление о женщине, подсевшей за мой столик в бистро. Этот злополучный шкаф не имел совершенно никакого логического объяснения! Тем не менее, он дерзко стоял здесь, своим присутствием бросая смелый вызов всей окружающей действительности, а возможно, и всему нашему мироустройству. Шкаф опровергал весь здравый смысл! Наташа перехватила мой изумлённый взор и грустно улыбнулась. - Это реликт из моего далёкого прошлого. Там, в той другой жизни, я училась в пединституте и мечтала… Впрочем, теперь уже не важно, о чём именно мечтала юная, наивная девчонка. Все мы сначала мечтаем… Ведь так? - Да, - охрипшим голосом ответил я.

- Сейчас важно совсем другое…

Она откинула покрывало на двуспальной кровати.

- Выключи, пожалуйста, свет, - попросила меня женщина, не имеющая логического объяснения.

И я выключил. И тогда она быстро сбросила с себя одежду и подошла ко мне. В тусклом свечении, проникающем в комнату сквозь плотные шторы, белело обнажённое тело Наташи, и я понял, что безумно хочу сейчас это тело. Потому что, частица души этой женщины уже была во мне, немного согревая моё сердце. Я не знал, что будет завтра и увижу ли её снова, и не хотел об этом думать. Просто мне сейчас было очень хорошо, и возникла вдруг нелепая мысль о том, что надо всё-таки иногда заглядывать в то бистро, где мы познакомились. В конце концов, это не самое плохое место в нашем городе, да и на всём белом свете. Ведь дело совсем не в нём, этом унылом заведении, а в нас самих, в наших поступках…

 

Август-сентябрь 2005 года, г. Белгород.